Пески Марса - Артур Кларк

— Вы подарили мне новых, интересных подданных, — улыбнулся Хэдфилд. — Сейчас я видел вашего любимца. Подает надежды. Только что стукнул главного врача.

— Я надеюсь, они хорошо с ним обращаются? — забеспокоился Гибсон.

— С кем? С главным врачом?

— Нет, со Сквиком, конечно! Я все думаю, есть ли тут на Марсе другие не известные нам существа? Может быть, более развитые?

— Другими словами — единственные ли это марсиане?

— Вот именно!

— Много лет пройдет, пока мы узнаем… Но мне кажется — единственные. Условия, которые помогли им выжить, встречаются тут редко.

— Я хотел поговорить с вами. — Гибсон сунул руку в карман, вытащил кусочек «водоросли», проткнул пупырышек, и они услышали слабый свист газа. — Понимаете, если разводить эту штуку, мы решим проблему воздуха. Дадим ей песка побольше, а она даст нам кислород.

— Так-так… — уклончиво сказал Хэдфилд.

— Конечно, надо вывести сорт, который даст максимум кислорода, — продолжал Гибсон.

— Естественно, — отвечал Хэдфилд.

Тон его показался Гибсону странным. Он взглянул на Главного и увидел, что тот улыбается.

— Кажется, вы не принимаете меня всерьез! — горько заметил он.

Хэдфилд резко выпрямился.

— Что вы! — ответил он. — Я принимаю вас всерьез, и гораздо больше, чем вы думаете. — Он поиграл пресс-папье и решительно нажал кнопку микрофона. — Пришлите мне «блоху», — сказал он. — С водителем. У первой Западной камеры, через тридцать минут. — Он обернулся к Гибсону: — Жду через полчаса.

Гибсон пришел на десять минут раньше. «Блоха» прибыла вовремя. Главный был точен, как всегда.

— Я поступаю опрометчиво, — сказал Хэдфилд, когда сверкающая зелень замелькала по сторонам. — Дайте мне слово, что никому ничего не скажете, пока я не разрешу.

— Ну конечно! — удивился Гибсон.

— Я вам доверяю — мне кажется, вы на нашей стороне. С вами гораздо меньше хлопот, чем я ожидал.

— Благодарю, — сухо сказал Гибсон.

— И ещё: вы помогли нам ближе узнать нашу планету. Мы перед вами в долгу.

«Блоха» свернула к югу. Гибсон увидел холмы и вдруг понял, куда его везут.

* * *

— Я не могу остаться, даже если они разрешат, — сказал Джимми. — Пока у меня нет квалификации, я на жизнь не заработаю. Мне еще осталось два года практики и полет на Венеру… Выход один!

— Ах, мы уже говорили!.. Папа ни за что не позволит.

— Что ж, попытка не пытка. Я натравлю на него Мартина.

— Мистера Гибсона? Ты думаешь, он согласится?

— Если я попрошу — согласится. А уж он-то говорить умеет.

— Не понимаю, зачем ему беспокоиться.

— Он меня любит, — уверенно сказал Джимми. — Как можно торчать тут, на Марсе? Ты же не видела Земли — Парижа, Нью-Йорка, Лондона… Разве это жизнь?! И вообще, знаешь что?

— Что?

— С его стороны эгоистично держать тебя тут.

Айрин его не поддержала. Она очень любила отца и чуть было не выступила в его защиту. Ей приходилось разрываться между двумя властелинами, хотя ясно было, который из них победит в конце концов.

Джимми понял, что зашел слишком далеко.

— Конечно, он хочет тебе добра, но у него столько дел! Наверное, он совсем забыл Землю и не понимает, что ты теряешь. Нет, спасайся, пока не поздно!

Тут чувство юмора пришло ей на помощь; в чем, в чем, но в этом она была сильнее.

— Если бы мы были на Земле, ты бы мне доказал, что я обязана лететь на Марс!

Джимми немножко обиделся; потом увидел, что она не смеется.

— Ладно, — сказал он. — Договорились. Увижу Мартина, скажу ему, чтоб шел к твоему старику. А пока что давай забудем обо всех делах.

Это им почти удалось.

* * *

В маленькой долинке все было по-прежнему, только зелень немного потемнела, словно первое предупреждение далекой осени уже коснулось ее. «Блоха» приблизилась к большому куполу.

— Когда я был здесь в прошлый раз, — сухо заметил Гиб- сон, — мне сказали, что надо пройти дезинфекцию.

— Преувеличивали, — сказал Хэдфилд, ничуть не смутившись. — Отпугивают непрошеных гостей. — Дверь открылась по его знаку, и они быстро сдернули маски. — Приходится принимать предосторожности, но теперь они больше ни к чему.

Человек в белом халате — в чистом белом халате, какие носят только самые важные ученые, — ждал их.

— Здравствуйте, Бейнс, — сказал Хэдфилд. — Гибсон — профессор Бейнс. Надеюсь, вы слышали друг о друге?

Гибсон читал года два тому назад, что Бейнс, один из крупнейших специалистов по генетике растений, отправился на Марс для изучения его флоры.

— Значит, это вы открыли Oxyfera? — довольно вяло произнес Бейнс. Его рассеянный вид совсем не вязался с могучими мускулами и резкими чертами лица.

— Вы их так называете? — поинтересовался Гибсон. — Да, думал, что открыл. Сейчас начинаю сомневаться.

Хэдфилд поспешил его успокоить:

— Ваше открытие не менее важно! Но Бейнса животные не интересуют. С ним и говорить нечего о наших марсианских друзьях.

Они подошли к переходу в другой купол. Пока они ждали у двери, Бейнс спокойно предупредил: «Будет больно глазам» — и Гибсон прикрыл глаза рукой.

Здесь было так жарко и так светло, словно они шагнули с полюса в тропики. Воздух был тяжелый не только из-за жары, и Гибсон никак не мог понять, чем же он дышит. Не меньше четверти купола занимали высокие коричневые растения. Гибсон узнал их сразу.

— Значит, вам все время о них было известно? — сказал он не слишком удивленно и даже не особенно разочарованно (Хэдфилд прав: марсиане гораздо важнее).

— Да, — кивнул Хэдфилд. — Их открыли года два назад. У экватора их довольно много. Им нужно солнце. Ваши — самые северные.

— Чтобы добывать кислород из песка, требуется много энергии, — пояснил Бейнс. — Мы здесь им светом помогаем, ну и экспериментируем понемногу. Пойдемте, увидите, что получается.

Гибсон двинулся вперед, осторожно ступая по узкой тропинке. В сущности, эти растения были не совсем такие, как у него. Вместо пупырышек их испещряли мириады крохотных пор.

— Это очень важно, — сказал Хэдфилд — Мы вывели вид, который отдает кислород непосредственно в воздух. Ему запасы не нужны. Он берет, сколько надо, из песка, а избыток отдает. Сейчас вы дышите только тем кислородом, который дали растения, — другого источника здесь нет.

— Понятно… — медленно произнес Гибсон. — Значит, вы предвосхитили мою идею и пошли гораздо дальше. Однако я все равно не понимаю, зачем такая секретность.