Ставки сделаны - Андрей Воронин

Сев за руль, Марк завел двигатель, немедленно отозвавшийся голодным урчанием. Включив заднюю передачу, он пулей вылетел из ряда машин, оставив на асфальте черные полосы горелой резины. Развернувшись, Эрдман вжал педаль газа в пол и бросил автомобиль прямо на группу в серых балахонах, практически растворявшихся в приглушенных тонах позднего летнего вечера. Те бросились врассыпную; при этом он успел разглядеть перекошенные лица нескольких сотрудников.

Разумеется, Толик Грехов и не собирался сюда приезжать. Он сыграл роль приманки, назначив ему встречу в «Тройке».

Марк стиснул зубы от злости и вывернул руль до отказа вправо, осыпав крупным желтым гравием бойцов отдела «ноль», снова бросившихся к его автомобилю.

Идиоты, подумал он про себя. Что вам здесь, коррида?

Он стремительно промчался мимо ресторана, устроенного на самом берегу водохранилища, намереваясь выехать на главную дорогу. Однако тут в игру вступили снайперы. Сухо треснули несколько винтовочных выстрелов, и камеры сначала переднего левого, а потом и заднего колеса будто взорвались.

Дорога, по которой мчался Марк на своем БМВ, шла по краю водохранилища, взбираясь к автостраде по небольшой насыпи. Когда лопнули простреленные колеса, машина вильнула влево, потом вправо, и руль сам вылетел у него из рук. В момент, когда автомобиль на полной скорости сорвался с насыпи и полетел в воду, Марк, никогда не веривший в приметы, успел пожалеть о том, что во второй раз купил себе точно такую же БМВ, как та, на которой он уже однажды попал в беду.

Серебристая «акула» с громким плеском вонзилась носом в неподвижную черную гладь воды и начала погружаться…

Следователь задумчиво посмотрел на лежавшие перед ним паспорта. На первый взгляд документы были в полном порядке – С какой целью вы прибыли в монастырь? – в очередной раз спросил он.

Панкрат медленно выдохнул сквозь сжатые зубы.

– Решил здоровье дочке поправить, – внешне спокойно ответил он. – Святые места все-таки. Да и больница бесплатная здесь Он старался выглядеть простоватым жителем провинции, которым был по паспорту, и с работником милиции вести себя соответственно, то бишь слегка испуганно и подобострастно.

Однако разговор с настоящим провинциалом, которым был следователь, уже начал его доставать.

Если Люся и чувствовала то же самое, что Панкрат, то отлично держала себя в руках и просто не подавала виду.

– Чем болеет ваша дочь? – следователь явно вознамерился взять его измором. – От чего ее лечили в монастырской клинике?

При этом на саму Люсю он почему-то не смотрел.

– Я же вам объяснял, – в голосе Панкрата прорвалось-таки раздражение. – У нее заболевание крови.

– Как называется? – не унимался следователь.

Панкрат открыл было рот, но Люся, все это время сидевшая смирно и разглядывавшая собственные ладони, оторвалась вдруг от своего увлекательного занятия и, вскинув голову, четко произнесла:

– Вы его название уже записали. Посмотрите у себя в блокноте.

Следователь покраснел. Он не так давно работал в уголовном розыске и еще не утратил чувствительности. Он даже посмотрел в блокнот и что-то пробормотал – видимо, еще раз прочитал для себя название из шести довольно сложных медицинских слов, которое Панкрат и Люся придумали с помощью одного из врачей.

– Если хотите, можете посмотреть направление наших врачей, – пошел ва-банк Панкрат. – Оно есть в поликлинике.

Никакого направления, разумеется, у местных врачей не было, да и быть не могло. Но говорил он с такой уверенностью, что следователь в ответ на это предложение отрицательно замотал большой белобрысой головой:

– Не нужно, я вам верю.

На его лице отразилась глубокая задумчивость. Было видно, что ему не терпится уехать, но… Он уже записал показания Панкрата, Люси и еще двух десятков монахов. Всех расспрашивал об одном и том же: что они видели и слышали прошлой ночью. Причем рассказ каждого – а они почти не отличались друг от друга – дотошно заносил в свой блокнот, что требовало немалого терпения.

– Я вам верю, – еще раз произнес он, по-прежнему избегая смотреть на Люсю. – Однако должен просить вас не покидать территорию монастыря, не поставив меня предварительно в известность. Вот моя визитка.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака кусочек ламинированного белого картона со щитом и мечом в окружении лавровых листьев. «Андрей Викторович Костылин, следователь, N-ский отдел уголовного розыска», – прочел Панкрат.

Вздохнув, он положил ее в карман джинсов.

В уголовке работает, подумал он, а краснеть так и не отвык.

Следователь старательно переписал в свой блокнот их паспортные данные и вернул документы Панкрату.

– Я должен буду проверить вашу прописку, – извиняющимся тоном произнес он.

Это начало забавлять Панкрата. Сделав обеспокоенное лицо, он поинтересовался, робко и с плохо скрытым волнением:

– Мы что, под подозрением?

– Да нет, что вы! – чересчур энергично ответил следователь. – Это простая формальность. Процедура, которую нужно выполнить, поскольку вы – иногородние.

Сказав это, следователь встал и попрощался. В пиджаке ему было очень жарко и не терпелось вытереть пот, выступивший на лбу. Однако сделать это при посторонних он не решался; его носовой платок был скомкан и давно уже не стиран. Так сказать, издержки холостяцкого образа жизни.

Когда Костылин закрыл за собой дверь, Люся тут же прыснула в кулак.

– Наивный чукотский парень! – рассмеялась она. – Даже и не подозревает, что мы – уже на чемоданах.

Панкрат не разделял ее веселья. Вернее, он был в мрачном расположении духа из-за того, что им приходилось действовать так, как если бы они и в самом деле были в чем-то виноваты.

Он подошел к окну и встал у стены так, чтобы оставаться невидимым. Следователь, вытирая платком вспотевший лоб, шел прочь от их домика, в сторону монастырских ворот. Выезжать на территорию монастыря на автомобилях было не принято, и ему пришлось оставить свою служебную машину по другую сторону ограды.

– Ближайшая электричка на Москву через сорок минут, – отойдя от окна, сообщил он Люсе. – Насчет транспорта я уже договорился, нас подбросит до города один из местных эскулапов. Ты пока что можешь прогуляться по свежему воздуху.., а я, с твоего позволения, прилягу перед дорогой – минут на пятнадцать.

И он прилег на койку, стоявшую в «мужской» половине дома. Уже закрывая глаза, Панкрат услышал негромкое бряцание щеколды входной двери.

* * *

Его спасло то, что к этому времени уже стемнело. Как только машина ушла под воду, Марк, превозмогая давление на дверь, все-таки открыл ее и, оттолкнувшись от сиденья, всплыл на поверхность. Но лишь для того, чтобы, набрав побольше воздуха, нырнуть снова. Он действовал совершенно хладнокровно. Так, будто происходило все это не в реальной жизни, а в не раз уже пройденном эпизоде увлекательной компьютерной игры.