Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера - Алексей Шерстобитов

Через три дня после пропажи и Андрея, которая не на шутку обеспокоила последнего оставшегося, Филиппов вдруг проявился звонком на Сашин мобильный телефон с сообщением, что он задержан, и озвучил странное предложение — поговорить о его судьбе с представителем следственной группы.

Что он терял от этого общения? Ничего — скорее приобретал. Речь шла пока только о встрече, якобы без последствий. Федин согласился, причём лишь со второго раза появившись физически — первый раз он только наблюдал с крыши дома.

На тот период заместитель начальника убойного отдела А.И. Трушкин дал слово не арестовывать и его сдержал. Двухчасовой разговор в его машине, которую я видел, выслеживая его на «Петровке», и после, у своего дома, окончился полным рассказом о содеянном и ещё кое о чём. Рассказ подогревался ненавистью, появившейся из-за убийства друга, хотя, скорее, по его словам, это была последняя капля. Расставаясь, тезки договорились встретиться уже в прокуратуре, естественно, с вещами, причём несколько раз оперативник, по просьбам собиравшегося прийти с повинной, переносил числа встречи, чтобы дать Федину устроить свои дела перед заключением. Кстати, ещё одним условием явки с повинной было обещание отпустить Андрея Филипова под подписку о невыезде - так и произошло.

Хороший парень, честный человек, достойный муж, которого дождалась замечательная жена. Тяжёлая дорога в судьбе, и пятно на жизни — он один из многих тысяч, большинству из которых повезло гораздо меньше.

Эта маленькая история рисует портреты двух людей, кажется, не вписывающихся своим поведением в современные рамки, но лично меня она заставляет относиться ним с большим уважением.

Я читал показания всех участников ОПГ, не считавших возможным молчать. Как-то негласно появилась, совершенно независимо друг от друга, какая-то круговая порука, выражавшаяся во взаимозащите. Она заключалась как будто бы в разрешении друг другу говорить о себе, с одним условием — говорить лишь правду. Не было ни обид, ни осуждения. И не было в этом ни трусости, ни подлости — скорее, мужество в подведении себя к ответственности, с готовностью держать любой ответ. А держать удар смогли почти все — жизнь научила. Хотя имелись, конечно, и исключения.

Ещё кое-что объединяло почти всех — это ненависть к одному человеку, Олегу Пылёву. Причин было более чем достаточно, хотя, наверно, не нам осуждать его поступки, н тому же объяснить их никому из нас не представляется возможным. И потом — всё смягчает его срок, заставляющий губы смыкаться, а сердце сочувствовать.

Арестован он был вместе с Сергеем Махалиным в Одессе (оба не под своими именами) на празднике города, где Олег представлял мэру города своих жеребцов для скачек. Причём, если Олег не сопротивлялся, то Махалин, его «правая рука», чётко понимавший перспективы своей жизни, предпринял дерзкий побег, протаранив на своём автомобиле несколько других, создав много опасных ситуаций и, в результате, всё же врезавшись в дерево.

«Спецы», устроившие погоню за ним, расстреляли его, выбравшегося из машины, и успокоились, лишь посчитав Сергея мертвым, но пуля прошла через обе мощные грудные мышцы сбоку, в сущности, только коснувшись рёбер, последствия чего и образовали огромную лужу крови.

Олег уговорил его молчать и не давать показаний, что тот и сделал, хотя мог ими спасти себя, но на последнем слове, первого процесса, Пылёв попросил права говорить последним, и вместо того, чтобы поддержать самим же инициированную линию защиты, говоря после своего подчинённого, вдруг начал наигранно признаваться, сваливая свою вину на товарища и раскаиваться. Могу лишь представить чувства, испытываемые Сергеем, его еле удержали от разборок на месте, при которых бывший босс легко бы превратился в кучу мяса.

Крах всего, во что Махал и н верил и на что надеялся, окончившийся, разумеется, хоть и поздно, дачей исчерпывающих показаний и, увы, «пожизненным заключением», которое стало местью кое-кого за убийства Зайчикова (где были осуждены на пожизненный срок также и Пылёв Олег и Олег Михайлов — организаторы и исполнитель убийства измайловского «авторитета», причём никому из них обвинитель максимального срока не запрашивал).

Жёсткий мир и убийственные правила существования в нём, о которых обычный обыватель не знает и даже представить себе не может, что подобное существует. Другое дело, что не все имеют на это право, но они и ответят на Страшном суде, стоя на целый шаг впереди нас, обычных смертных.

Почти во всех показаниях прослеживалось одно и то же начало, повествовавшее о том, что молодые люди плохо понимали, куда «устраивались работать». Всеми без исключения мелкие нарушения закона в начале не были восприняты как совершение преступлений: сбор «дани» на рынках, поездки на «стрелки», общие сборы, спортивные мероприятия — многое не было серьёзным и виделось даже романтичным. Казалось, что каждый из них близок к тем, кто творит жизнь, но не лишает её. И лишь тогда приходило понимание настоящего положения, когда на очередном праздновании какой-нибудь даты, или дня рождения, или просто на пикнике после выпитого спиртного, разгорячившего молодые организмы, один из них не оказывался на дыбе, чтобы быть забитым, скажем, господином «Булочником» (Грибковым) до смерти.

Были и другие варианты, зависящие от воображения Олега Пылёва, но обычно всегда все присутствующие обязаны были приложить свою руку. В результате, почти каждый из шестидесяти человек оказался соучастником убийств, что, вкупе с 209-й статьёй, даёт все шансы получить в среднем по 15 лет строгого режима.

Так выглядят эти страшные моменты через показания их непосредственных участников А. Филиппова и А. Кондратьева из материалов уголовных дел об убийствах Пирогова, Значковского и С. Кондратьева, тоже участников «профсоюза»:

Примерно осенью 1997 года у Пылева О.А. возникло недовольство деятельностью «Климовской» бригады, входившей в состав нашей группировки. Пылев был недоволен тем, что эта «бригада» пыталась выйти из под его контроля, и ее члены высказывались против его единоличной власти. В частности, еще в 1996 г. Об этом высказался лидер «Климовских» Игорь «Шульц». Пылев стал искать повод для того, чтобы продемонстрировать перед «Климовскими» свою силу и власть, и поставить их на место. Он узнал, что некоторые из членов группировки употребляю наркотики, в том числе и Пирогов, который был приближен к «Шульцу». В октябре 1997 г. Пылев рассказал мне, что Пирогов участвовал в какой-то автомобильной аварии и сбил 2-х девочек. Позднее заявил, что Пылев просто выбрал Пирогова в качестве жертвы для публичной демонстрации своей силы и власти.

В начале марта (примерно 2–3 числа) 1998 г. на стадионе «Слава» по указанию Пылева состоялась встреча членов группировки, на которой присутствовал Махалин, Шарапов, Федин Александр, Туркин, Тополин, Сергей «Пельмень», Бабей, Толстиков, Кондратьев Алексей, Крылов, и были еще ребята, но кто — именно — я помню плохо. На этой встрече Пылев отчитал за неблагодарность Мишу, который в 1997 г. застрелили свою жену, а Пылев нанял ему своего адвоката и заплатил за прекращение дела 20’000 долларов США. Затем Пылев отчитал Толстикова за то, что тот ему полностью не подчиняется, отметив при этом, что это он (Пылев) «засадил» Толстикова в тюрьму, а потом освободил. После этого Пылев поинтересовался, где Пирогов, а затем объявил всем, что он собирает поминки по Григорию Гусятинскому (Злодыреву) на даче, где в то время жил брат Григория — Виктор. Одновременно с этим Пылев пояснил, что хочет проверить боеготовность членов группировки, и поэтому все должны приехать с оружием. В принципе, уже тогда стало понятно, что поминки Гусятинского — это лишь предлог для сбора на даче, а целью сбора является убийство Пирогова, так как ранее Пылев говорил, что Пирогов наркоман и в случае задержания милицией может рассказать о деятельности группировки. После этой встречи я, Пылев, Махалин, Шарапов, Кондратьев и еще кто-то поехали в баню, а затем в ресторан в Центр международной торговли, где было решено разыграть комбинацию по убийству Пирогова. Мне Пылев поручил взять с собой веревку для использования ее в качестве удавки при совершении убийства Пирогова. Так же Пылев в ресторане обсудил вопрос о том, что на дачу Махалин должен привезти банкира Ческиса (его банк располагался на ул. Красина).