Парижане. История приключений в Париже - Грэм Робб

ЛУИЗА (радостно). Бедняжка! Она не знает, кто она, да, дорогая? Сегодня днем она думала, что она была горничной…

ЖОЭЛЬ (эффектно распахивая дверь). Сцена вторая – они входят в отвратительный маленький бар под названием «Табу», где ЖОЭЛЬ покупает всем экзотические коктейли, и ДЖУЛЬЕТТА думает, что она на Таити…

Внутри: грузные мужчины пьют у стойки бара – складские грузчики и водители, занимающиеся доставкой газет, в куртках на меху. Они смотрят на группу вошедших.

ДЖУЛЬЕТТА и ее ДРУЗЬЯ идут к лестнице и спускаются в длинный сводчатый подвал, полный маленьких столиков и стульев. Через африканские маски, висящие на стене, светят лампочки. Они садятся за один из столов.

Крупным планом вход в бар снаружи. Он выглядит чище и симпатичнее, чем до этого. Вывеска «Табу» теперь пылает неоном. Через улицу бежит кошка, подъезжает машина. Хорошо одетые люди входят в бар.

Крещендо голосов и джазовой музыки.

В сводчатом подвале: женщины, одетые в стиле нью-лук, и их сопровождающие в костюмах. Они выглядят любопытными и немного встревоженными. Некоторые из них указывают на людей в подвале и особенно на пеструю группу интеллектуалов в дальнем конце, окутанную дымом.

ДЖУЛЬЕТТА и ЛУИЗА стоят рядом со входом, явно невидимые для входящих. Они щиплют дам за задницы и насмешливо тычут в их дорогие наряды. Самодовольный мужчина в очках в черной оправе входит в клуб. ДЖУЛЬЕТТА вытягивает блокнот из его заднего кармана. ЛУИЗА берет его у нее и читает…

ЛУИЗА. «Табу», 33 по улице Дофин, телефон Дантон, 53–28. Всю ночь… (представь себе!)… пьяные философы, неграмотные поэты, африканцы, длинноволосые подростки… (К Джульетте.) Это ты! Держу пари, что у него и фотограф с собой есть. Постарайся выглядеть как дикарка… Тебе надо пойти и сесть со своими друзьями-умниками вон там. Ты их маленькая любимица!..

Они идут к столу, где чернокожий мужчина ставит пластинки. Мужчины пристально смотрят на ДЖУЛЬЕТТУ; она пристально смотрит на них. Она наклоняется над проигрывателем и пытается прочесть наклейку.

Крупным планом: размытое отражение ее лица на черном виниле пластинки. Пластинка Майлса Дэвиса – что-нибудь легкомысленное и гипнотическое («Обман»).

БОРИС ВИАН (крупный, обходительный и слегка помешанный; наклоняется близко к Джульетте). Это Майлс Дэвис… Он в Париже, приехал на джазовый фестиваль. Хотите пойти послушать его?

ДЖУЛЬЕТТА смотрит на Виана.

ВИАН. Мы возьмем вас, если хотите. Он репетирует в концертном зале Плейель.

ДЖУЛЬЕТТА кивает.

ВИАН (уставив руки в боки). Она все время молчит! Почему вы ничего не говорите? (Смотрит на нее.) Мы возьмем вас туда при одном условии: мы должны услышать ваш голос.

ДЖУЛЬЕТТА (качает головой, выглядит неуклюжей). Нет.

ВИАН. Хорошо. Можете говорить чьи-нибудь слова. Это как чревовещание… (Отводит ее к столу за завесой сигаретного дыма.) Вы знаете этих алкоголиков, не так ли? (Они здороваются с Джульеттой. Виан делает величественный жест рукой.) Мадемуазель Греко ищет песню.

БОВУАР (полосатый свитер, волосы завязаны сзади в хвост, красные ногти на руках; Сартру). Ты сказал, что Греко должна быть певицей. Почему ты не дашь ей песню?

САРТР (размышляет). Как насчет «Улицы белых пальто»? Я написал ее для фильма «Закрытое судебное заседание», но (поднимая стакан с водкой в направлении Джульетты) теперь предлагаю ее мадемуазель.

БОВУАР. Прекрасно! Песня о палаче… Найди что-нибудь получше… Представь ее на сцене.

САРТР (осматривая Джульетту). «Джульетта»… рифмуется с со словом «девочка»[19]… Ага!.. «Если ты себе представишь, девочка». Ремон Кено. (К Джульетте.) Вы знаете Кено?

ДЖУЛЬЕТТА (кивает головой). Да.

БОВУАР (наклонившись над столом в сторону Джульетты и пьяно улыбаясь). «Твои розовые щеки», «твоя стройная талия»… (К Сартру.) Что еще?…

САРТР (весело). «Твои мелькающие ножки, твои бедра сильфиды»… Мы можем попросить Косьму написать музыку.

Все смотрят на ДЖУЛЬЕТТУ. Кадр: она внезапно появляется, словно перед своим мысленным взором, как певица у микрофона. Она смотрит в камеру с тенью улыбки. Низкие ноты музыки осторожно переходят во что-то более нежное и романтическое – «Мечты при луне» или снова «Женерик».

Группа веселых людей за столом продолжает читать строки стихотворения: «Тройной подбородок, мускулы заплыли жиром…»; «Собирай розы жизни!»; «Если ты думаешь, что они вечные, то подумай о чем-нибудь другом, деточка!»

Обветшалый фасад в стиле ар-деко концертного зала «Плейель». Музыка, сначала невнятная и отзывающаяся эхом, постепенно становится громче во время следующего эпизода.

Камера двигается через белые колонны фойе.

Зрительный зал. На далекой сцене бас-гитарист, барабанщик и тонкая, как карандаш, фигура Майлса Дэвиса (23 года). На нем белая рубашка, черный галстук и полотняный костюм необычного фасона. Его ослепительная труба сияет.

В зрительном зале редкие зрители; ДЖУЛЬЕТТА сидит в нескольких рядах от сцены, ее сцепленные руки держат левое колено, она внимательно слушает. Она одета просто, но шокирующе в черное, на глазах больше туши, чем раньше.

Наплыв: там и сям сидят люди в зрительном зале, на этот раз на других местах; ДЖУЛЬЕТТА – как раньше. Во время наплывающего кадра музыка меняется на медленную, берущую за душу мелодию, напоминающую начальный эпизод. Пока играет музыка крупным планом ДЖУЛЬЕТТА, глядящая мимо камеры.

Музыка смолкает.

ДЭВИС и другие музыканты отдыхают между выходами; фотограф делает снимки Дэвиса, журналист быстро и неразборчиво делает записи.

ДЭВИС (одному из музыкантов, дергая головой). Эй, что это за девушка там? Та, что с длинными черными волосами?

МУЗЫКАНТ. Вон та? Зачем тебе она?

ДЭВИС. Что ты хочешь этим сказать: «Зачем тебе она?» Я хочу познакомиться с ней. Она сидит там целый день…

МУЗЫКАНТ. Она не для тебя, парень. Она пришла с Борисом Вианом и компанией. Она одна из этих «экзистенциалистов»…

ДЭВИС. Послушай, мне эта фигня по барабану. Она красивая. Я хочу познакомиться с ней. (Тихо.) Я никогда не видел раньше таких женщин.

ДЭВИС подзывает к себе ДЖУЛЬЕТТУ указательным пальцем. Она медленно идет к сцене и поднимается по ступеням. Они стоят, глядя друг на друга и осторожно улыбаясь.