Перемена климата - Хилари Мантел

— Ясненько, — проговорила Кит. — Выходит, вы теперь с Джулом лучшие друзья?

— Он по-прежнему называет меня вандалом, но, по-моему, обрадовался, что мне удалось придумать, как сократить ущерб. Кстати, миссис Элдред, а вы знакомы с матерью Сандры? Она бы вас заинтересовала.

— Вот как? И чем же?

— Она не такая, как я думал. Очень умная женщина, очень решительная, где-то даже, не побоюсь этого слова, забавная, но твердо стоит на ногах и вполне довольна своей жизнью. Ненужных амбиций не питает.

— Хотите сказать, она похожа на меня? — уточнила Анна.

— О, нет! Я не к тому…

— Не тушуйтесь, Дэниел. По вашему описанию она кажется симпатичной дамой.

— Она так молода, — продолжал Дэниел. — Ну, вы-то наверняка ее видели, мистер Элдред. Я удивился, что она такая красавица. Сандра-то не слишком привлекательная — только Джулу не говорите, что я это сказал, — а вот миссис Гласс просто наповал разит.

— Ей вы это сказали? — спросила Анна.

— Миссис Гласс? — Дэниел покраснел. — Нет, что вы. Я бы не посмел.

— Почему же? Насколько я знаю, она ведет одинокую, уединенную жизнь. Ей редко достаются комплименты.

В голосе Анны прозвучало осуждение, если не отвращение. Пульс Ральфа участился от тона жены. Дэниел искоса поглядел на Кит, как бы проверяя, не заставил ли подругу ревновать. Но Кит лишь улыбнулась всегдашней безмятежной улыбкой.

Для августа вечер выдался холодным. Пуловер Дэниела всем своим видом намекал на толику кашемира, на происхождение из фешенебельных лавок лондонской Берлингтон-аркейд. Ральф надел свитер армейского образца, с фабричными кожаными заплатами на локтях и на плечах, подарок Ребекки на прошлое Рождество. Самому Ральфу свитер не нравился — милитаристский, бесформенный, быстро начавший расползаться, — однако он знал, что Бекки долго копила на подарок и считала свитер шикарным, поэтому носил, чтобы доставить удовольствие дочери. Дэниел как будто поглядывал на этот свитер, причем вовсе не с завистью.

— Как ваша машинка, Дэниел? — спросил Ральф. Он намеренно сменил тему, углубился в технические подробности, чтобы увести разговор от дальнейшего обсуждения Эми Гласс.

В десять вечера — Дэниел отправился домой, Кит взялась мыть посуду — Ральф пошел проверить котел. Это чудовище занимало целую комнату, где всегда было так жарко, что среди зимы семья предпочитала собираться именно там. Воздух казался сухим, кальцинированным, затвердевшим, словно кость. Ральф заглушал бы котел на лето, если бы тот, вдобавок к отоплению, не обеспечивал дом горячей водой. Когда дети были маленькими, было вполне разумно и естественно мыть их друг за дружкой в одной и той же воде. Когда они подросли, Ральф начал приучать их к экономии. Как-то на Пасху, давным-давно, у Элдредов гостила подруга Кит. «Иди в ванну первой, — сказала Кит, — и не забудь оставить мне воду». Подруга остолбенело воззрилась на нее. «Вы точно в Средние века живете», — сказала она, сразу позвонила родителям и потребовала забрать ее на следующий день.

Все эти воспоминания мелькали в сознании Ральфа, не позволяя пробиться на поверхность другим мыслям, пока он воинственно загребал уголь ведерком, слушал, как дребезжит жесть. Угольная пыль оседала на манжетах рубашки. Ральф выпрямился, обернулся — и увидел в дверном проеме Джулиана, прислонившегося к косяку.

— Что, по-твоему, ты творишь? — процедил сын.

— С котлом вожусь, — ответил Ральф.

— Не строй из себя дурачка. Это вовсе не смешно! Я только что вернулся от Сандры. Знаешь, я прикрывал тебя, сколько мог, но с какой стати мне и дальше этим заниматься? Скажи, отец! Своим поведением ты отталкиваешь Сандру от меня, и это самое малое зло, которое ты способен причинить.

— Тебе не кажется, что сейчас не время и не место для такого разговора, сын?

Джулиан подался вперед, схватил отца за свитер в районе наплечной заплатки. Потом отпустил, схватил снова, как бы не решаясь дальше наседать на Ральфа.

— Объясни же, какого черта ты творишь?

— Будь добр, Джулиан, подвинься, а то мне совсем дышать нечем. Что я творю? Сам не знаю.

Мелани, гостья из Лондона, приехала на следующий день. Дети Элдредов обычно крутились поблизости, желая получше рассмотреть новичков, но на сей раз их поджидало разочарование. В наряде Мелани не было ничего вызывающего — обыкновенные джинсы, черные башмаки со шнуровкой и тупыми мысками, драная футболка с узором под леопардовую шкуру.

— Даже странно, — заметила Кит. — Ни дать ни взять, прямо со Слоун-сквер.

— Скука, — отозвалась Ребекка.

За спиной Мелани болтался нейлоновый рюкзачок, судя по всему, пустой.

— Где остальная ее одежда? — спросила Анна.

— Она все сожгла, — коротко ответил Ральф, ясно давая понять, что не намерен развивать тему.

Анна вздохнула:

— Значит, придется ее приодеть и снабдить всем необходимым. Та еще задачка.

Она отвела Мелани наверх, в отведенную той комнату.

— Ты принимаешь какие-нибудь таблетки? Ничего запрещенного не привезла? Скажем, шприцов?

Мелани отрицательно помотала коротко остриженной головой с оранжевыми волосами. Анна почти не сомневалась, что девушка лжет, но мысль об обыске ей претила. Мелани плюхнулась на кровать и уставилась взглядом в стену. Ее привезли сюда против желания, и она всячески показывала, что не собирается с этим мириться. Анна выглянула в окно, выходившее на поля. Куда ни посмотри, поля простирались повсюду, навевая тоску на городскую молодежь. Для Мелани — сбегавшей, как уверял Ральф, отовсюду, куда бы ее ни помещали, окрестности дома Элдредов выглядели, должно быть, подобием трудового лагеря где-нибудь в Сибири. Кругом вечная мерзлота, прожектора и колючая проволока.

Словно прочитав мысли Анны, девушка спросила:

— Коровы тут есть?

— В полях? Обычно они пасутся в других местах. Пашут у нас на тракторах, а на полях растут растения.

— Небось всякая чертова трава?

— Милая, — укоризненно сказала Анна, — прошу тебя, не надо чертыхаться. Поверь, от брани жизнь легче не становится.

— Фига с два! — с вызовом возразила Мелани.

Анна спустилась вниз и проверила, надежно ли припрятано и заперто все, что Мелани могла бы проглотить или вдохнуть. Немногим женщинам, подумалось ей, приходится запирать на замок чистящие средства. Обычно Элдреды старались не держать дома любые субстанции, чреватые, так сказать, злоупотреблением, но невозможно было предугадать, кому что может понадобиться: так, мальчишка, гостивший у них в прошлом году, имел предрасположенность к употреблению средства для чистки замши, причем конкретной марки, и перерыл всю кухню и кладовку в поисках заветного напитка. Кроме того, эти дети были подвержены, цитируя официальные рапорты, «самоубийственным позывам», то есть вполне могли, скажем, выпить отбеливатель. Некоторые их эксперименты казались настолько невероятными и неправдоподобными, что лишь впоследствии, когда пострадавших выписывали из больницы, удавалось выяснить, отчего именно они впадали в эйфорию или в забытье — кто во временное, а кто и навсегда.