Два часа весны - Маша Брежнева

До того, как натянуть презерватив, решаю устроить ей еще одну экскурсию, но теперь уже на моем поле. Возвращаюсь к ней, усаживаясь на колени. Сам беру ее ладонь и опускаю на свою пульсирующую плоть. Удивляется, но не боится, однозначно хочет попробовать. Она смотрит то на него, то на меня.

- Не волнуйся, он тебя не укусит, – пытаюсь пошутить.

- Ну да, зато может проколоть, – заявляет она.

- Абрамова, с твоей толерантностью только и в дипломаты идти!

- Стеф, давай начнём… пожалуйста.

Она сама просит взять ее. До чего дошло! Моя наглая, заводная Абрамова лежит, тяжело дыша, и просит взять ее скорее.

Именно этого я и хочу, моя мелкая.

Быстро расправляюсь с резинкой, а сам нервничаю, видимо, от Дианы заразился.

Подвожу свою руку к ней, туда, где ещё недавно наши пальцы были вместе, но теперь уже проникаю внутрь.

- Ау, – то ли больно ей, то ли непривычно.

- Ты можешь говорить все, что чувствуешь, я буду слушать.

- Ещё…

Ах, вот как? Ну держи ещё. Теперь уже два моих пальца готовят ее к тому, что будет дальше.

Приоткрыв губы, смотрит на меня, начиная одной рукой путешествовать по моей коже. От плеча к предплечьям, словно по венам дорожку рисует. Хватает мою ладонь и с силой сжимает, разводя и переплетая пальцы.

А я дальше хочу, ждать уже невозможно. Решаю не предупреждать – только ещё больше испугается. Просто в один прекрасный момент вместо пальцев в неё упирается уже кое-что другое.

В ее глазах – дикая смесь доверия и страха. Ну ничего, Абрамова, со страхом мы справимся.

Никаких слов больше. Один поцелуй, один толчок, один вскрик.

Я крепко держу ее разведённые руки на уровне головы, постоянно успокаиваю короткими поцелуями в щеки и прикусыванием ее нижней губы, не спешу, позволяя привыкнуть к каждой секунде происходящего. Знаю, что сначала ей надо потерпеть, и стараюсь перекрыть все неприятные ощущения другими, нежными.

Абрамова слишком страстная натура, что для меня не секрет. Но все равно удивляюсь, когда спустя несколько минут привыканий она уже даёт мне отмашку, чтобы не сдерживался.

А я только этого и хочу.

Диана

- Тшш, сладкая, надо потерпеть чуть-чуть, – говорит он в тот момент, когда я чувствую боль и не могу это скрывать.

Я доверяю ему, доверяю абсолютно, иначе дистанция между нами не перешла бы в отрицательную. Стеф ждёт, наблюдая за моей реакцией, держит мои руки на уровне головы, а затем отпускает одну. Освободив свою ладонь, он начинает гладить меня по щеке, медленно двигаясь к губам. А я внезапно для него их распахиваю и захватываю его палец.

- Абрамова…

И какой-то сдавленный стон, который только приободряет.

Я занята своим важным делом – сосу его палец, не останавливаясь. И, судя по всему, его это ещё больше заводит, а мне дает возможность подождать и привыкнуть. Уже не кажется, что больно, постепенно все ощущения сглаживаются, и я хочу продолжения.

Хочу, чтобы он ускорился, чтобы эта дикая тяжесть в самом низу ушла под напором его резких толчков…

Отпускаю палец Стефа и прошу его продолжать.

- Уверена?

- Абсолютно.

И сейчас так хорошо. Не хочу закрывать глаза, чтобы и дальше смотреть на него, чтобы следить за каждым его движением. А вот Стеф прищуривается, позволяя себе потерять меня из виду на секунду.

- Эй, так нечестно! Почему ты закрываешь глаза? – сразу же возмущаюсь.

- Для тебя это должно быть комплиментом, – быстро отвечает Стеф.

- Тебе нравится с закрытыми глазами?

- Мне нравится с тобой.

Я не могу дышать после этой фразы. Меня и саму начинает уносить немного, а Новаковский ещё и подогревает это. Я обхватываю его и руками, и ногами, как только получается, а он наклоняется и кусает шею.

Теряюсь в происходящем. Для меня все звуки, стоны, шепот, шорохи сливаются в одно, я уже не понимаю, как это происходит. Меня трясёт, морозит, а потом я горю. Он во мне, и я думаю, глубоко, почти до упора. Так сладко и томно, что сил нет молчать. Так пошло и откровенно, но не могу вытерпеть, почти кричу от нахлынувших ощущений.

Кажется, так жарко не бывает, даже если из Мурманска перенестись в Сочи.

Все тело сводит, прямо до кончиков пальцев на ногах. Скручивает так, что не могу говорить, могу лишь произносить что-то.

- Абрамова, от тебя можно крышей поехать, – выдаёт Стеф.

- Ещё не поехал?

- Близок к этому. Я скоро кончу, Абрамова. Кончу от тебя, поняла?

Целует меня в губы, заставляя замолчать со своими неуместными сарказмами. Даже сквозь поцелуй я могу понять, как тяжело он дышит, едва сдерживаясь, чтобы не быть громким.

- Я бы не подпустила к себе никого, кроме тебя, Стеф, – говорю, когда он на считанные миллиметры отстраняется от моих губ.

- Значит, я счастливчик, – улыбается он. А потом уже и сам не сдерживает звуков, когда его накрывает с головой.

Питер. Через две недели

Стефан

Остановить нас невозможно. Видим друг друга, и сразу накрывает.

Знаю, как ей тяжело, когда я не рядом, но мне и самому выть волком хочется в такие моменты. Я бы и на секунду не отпускал, не позволял отходить от себя.

Вот и сейчас не позволю.

Мы заходим в мою квартиру, и Абрамова тут же стягивает с себя куртку и толстовку. Только сейчас понимаю, что белья на ней нет – футболка натягивается на груди, подчёркивая такие манящие детали… Меня хватает только на то, чтобы разуться и повесить рюкзак на крючок возле входной двери. И без того слишком долго ждал!

Прижимая к стене, целую и сразу тянусь к краю футболки – пора его приподнять. Соскучился по каждому миллиметру, даже по тому родимому пятнышку на боку, которое она так не любит.