Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена - Уильям Стирнс Дэвис

остались бы втуне, если бы их легионы не смогли устоять против Ганнибала[266], Митридата[267], Верцингеторикса[268]. Более того, вся власть цезарей была главным образом их властью как военных командующих. Стоило армии взбунтоваться, и сенат, плебеи и жители провинций посменяли бы свою преданность столь резко, что принцепс, «первый гражданин», мог стать никем.

Каждый из императоров прекрасно знал это, в их исторической памяти присутствовали 68 и 69 гг., когда сначала восстание в Галлии, а затем мятеж преторианцев в Риме свергли Нерона и возвели на престол Гальба, затем второй мятеж преторианцев поднял вверх Отона. Вскоре после этого в результате восстания рейнских легионов во главе империи оказался Вителлий, а затем контрмятеж дунайских и сирийских легионов завершился императорством Веспасиана. Все это бессильно наблюдало гражданское население империи и решительно разорялось, тогда как небольшие кучки профессиональных фехтовальщиков решали судьбы империи. Императоры также помнили, как еще позднее, после убийства Домициана, преторианцы (которых этот деспот опекал и подкупал) заставили его преемника Нерву покарать тех заговорщиков, которые возвели последнего на трон.

Адриан, в свою очередь, когда умер его родственник Траян (в 117 г.), позволил себе сразу быть «провозглашенным» императором солдатами на Востоке, где он тогда находился (что очень свойственно для весьма «преданного конституции» правителя). Затем он с продуманной скромностью написал сенату, что просит отцов-законодателей «извинить» инициативу армии и утвердить их действия по провозглашению его императором. Каждый сенатор прекрасно понимал, что если он открыто станет возражать, не пожелав подтвердить выбора легионов, то их меч вскорости может опуститься на его шею. Короче, армия стала высшим органом власти в Римской империи. Позднее император Септимий Север около 210 г. дал своим сыновьям ужасно тупой и эффективный совет: «Обогати свою армию, и тогда ты можешь делать, что тебе угодно».

Армия держится строгой дисциплиной и сосредоточена на границах. Тем не менее в описываемое нами время армия держалась в строгой узде. Траян и Адриан подачками и строгостью смогли восстановить в ней жесткую дисциплину. Римский мир привольно жил своей жизнью и нормально существовал внутри удерживаемых легионами пограничных барьеров империи, за которыми царил хаос варварской активности, никак не влиявший на Рим. Более того, эта армия, даже будучи очень грозной, несомненно, была мала. Она дислоцировалась главным образом вдоль северных и восточных границ империи, при этом в самом Риме имелись значительный гарнизон и охранный корпус.

При рассмотрении дислокации армии оказалось, что большинство провинций были абсолютно лишены регулярных воинских формирований, кроме, может быть, тех, что следовали через их территорию к месту постоянной дислокации. Губернаторам провинций требовались только надежные полицейские силы для арестов бандитов и бунтовщиков. С подавлением восстания евреев практически закончились сколько-нибудь серьезные попытки свергнуть власть Рима, и провинции подчинялись Риму не просто из страха, а потому, что они были связаны с имперским режимом значительными культурными и экономическими интересами. На улицах самого Рима – благодаря присутствию императорской гвардии – можно было часто увидеть солдат, но во многих других крупных городах империи они появлялись относительно редко. Воины несли службу на границах, и их офицеры прекрасно знали, насколько падал боевой дух солдат, когда личный состав войск нес гарнизонную службу в городах.

Когда Август положил к своим ногам весь мир, то обнаружил, что он со всех сторон окружен армиями, которые требовали неимоверно много денег и были готовы взбунтоваться против него. Поэтому он очень быстро сократил легионы – с сорока пяти до восемнадцати. Это число оказалось слишком малым, и к концу его правления количество легионов возросло до двадцати пяти, затем, при его преемниках, оно мало-помалу увеличилось до тридцати; и в течение долгого времени оставалось на этом уровне[269]. Легионеры являлись регулярными фронтовыми солдатами, на строго определенной тактике боя которых покоилась безопасность всей цивилизации. Однако в самом Риме не были расквартированы регулярные войска. Вместо них в Риме имелся великолепный и высокомерный охранный корпус – преторианцы.

Преторианская гвардия императоров. Преторианская гвардия была преемницей старых praetoriani, особо отобранных воинов, которые охраняли преториум (место проживания генерала или его палатку) в армиях былой Республики. Но новые императоры получили право на гораздо большую и постоянную охрану, они также желали всегда иметь надежные воинские части в Риме или поблизости от него для предотвращения возможных восстаний. Поэтому Август и сформировал девять «преторианских когорт», хотя и держал непосредственно в Риме только три из них. Однако его преемник Тиберий бесстыдно сконцентрировал их в столице и построил для них громадный лагерь за Виминальским холмом, на северо-восточной окраине.

Здесь они и остались, будучи ужасным орудием цезарей. Скрывая свое потаенное знание, каждый сенатор прекрасно знал и носил в своем сердце одно: «Если сенат вздумает бросить вызов императору, преторианцы могут и разогнать всю курию!» Пока преторианцы были покорны императору, тот мог не слишком волноваться, получая донесения о восстаниях в провинциях. Если же вдруг преторианцы оставят его, ему лучше, по примеру Нерона, исчезнуть как можно дальше, чтобы покончить самоубийством.

На преторианских гвардейцев с ревностью смотрели фронтовые легионеры, порой между ними даже случались стычки. Однако благодаря положению преторианцев в столице империи их мощь была огромной. Даже рядовые преторианцы обычно шествовали по ее улицам с очень важным видом – разве не они возводят императоров на трон и свергают их? И если армия воистину управляла империей, то преторианцы проделали немало, чтобы управлять волей армии.

Префект претория и преторианский лагерь. Так сложились обстоятельства, что существовал один из высших постов в государстве, кандидата для занятия которого цезари всегда подыскивали с особым тщанием, гораздо более разборчиво, чем для других постов, – это был praetorian praefect. Этому генералу предстояло обеспечивать военную эффективность корпуса и преданность его личного состава. Если это был коварный, не боявшийся крови человек, он мог сам воцариться на троне империи (как это произошло с префектом при Тиберии Сеяном[270]); если же он представлял собой просто преданного компетентного офицера, то его функции значительно превышают те, что выполняли другие гражданские служащие.

Достаточно любопытно, что с некоторых пор императоры обычно поручали префекту претория выслушивать «законные воззвания» от половины провинций империи. Исходя из этого стало вполне логично назначать командовать преторием двух префектов, обладавших номинально равной властью, но при этом один из них чаще всего был опытным юристом, другой же имел обширный опыт управления воинскими подразделениями. Дополнительно такое решение затрудняло возможный бунт преторианцев – каждый из префектов неизбежно присматривал за своим коллегой.

Поскольку император в рассматриваемый нами период покинул Рим, вместе с ним отправилось и подразделение гвардии, однако, поскольку