Лунные хроники. Белоснежка - Михаил Сергеев

– Остался только один вопрос: что делать с тобой?

Она выдержала его взгляд и сказала:

– Можешь поклониться мне, как истинной королеве.

Губы Эймери изогнулись в улыбке.

– Убить ее.

Это случилось так быстро… Один из гвардейцев достал пистолет, приставил к голове Золы, снял с предохранителя, коснулся спускового крючка… Зола последний раз вздохнула.

– Стой. Я передумал.

Гвардеец так же быстро убрал пистолет. Зола почувствовала, что ноги едва держат ее, а голова раскалывается от пережитого ужаса.

– Королева желает сама решить твою судьбу. Я предложу ей поднести твою голову императору Кайто в качестве свадебного подарка.

– Маг Парк?

Он повернулся к женщине в красном плаще, которая к нему обратилась. Ее рука покоилась на боковой обшивке маленького челнока.

– Это королевский челнок, – сказала она, – и, похоже, он прибыл недавно. – Она подняла руку. – Мало пыли. Странно, что он тут.

Эймери не выказал особого интереса.

– Ничего удивительного, кругом полно ворья. Но благодаря ему мы сможем узнать, где находятся пропавшие мятежники. Запустите поиск по его идентификационному номеру, и посмотрим, что вы найдете.

Он подал знак нескольким охранникам. Золу и Волка отвели на его корабль и посадили отдельно друг от друга. Загрохотали моторы, и вот они уже летят в Артемизию.

Эймери продолжал отдавать приказы, консультировался насчет медицинской помощи и пулевых ранений, назначал нового капитана стражи и информировал королеву о потерях и пленных. Мысли Золы путались; она поймала себя на том, что смотрит на гвардейца, который убил Ико. Сломал ее, сказал он, и выбросил в общественный уплотнитель мусора.

Перед ее мысленным взором мелькали картины: нож, рассекавший спину Ико; сломанные пальца Махи; жители сектора, стоящие на коленях перед Эймери… И снова в ней вспыхнула ненависть – сначала тихим огоньком, но к тому времени, как в иллюминаторах показалась Артемизия, она уже полыхала как пожар.

Корабль сел в подземном порту Артемизии. Опустили трап, и гвардеец поднял Золу, стиснув так больно, что ей пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть. У себя за спиной она слышала тяжелые шаги Волка. Здесь ее окружало еще больше врагов – дюжина новых гвардейцев, чья биоэнергия была податливой, словно микросхема новой личности, только что выпущенной заводом, и три мага с жесткой как сталь ментальной силой. Она дернула пальцем и подумала, как быстро смогла бы загрузить туда пулю и скольких успела бы убить. Она вернулась в Артемизию. Если ей удастся сбежать, она станет изгоем, убийцей-одиночкой, охотящейся на королеву. Но это всего лишь фантазия. Ее запястья крепко связаны. Зола сжала металлическую руку в кулак.

– Маг Парк?

Зола посмотрела на охранника, который убил Ико.

– Сэр Кинни.

– Позвольте мне показаться врачу?

Эймери посмотрел на него: форма Кинни была вся в крови.

– Хорошо, – разрешил маг. – И возвращайтесь на службу после того, как вам окажут помощь.

Гвардеец ударил себя кулаком в грудь и ушел. Золу и Волка вывели из доков в лабиринт коридоров. Зола старалась запоминать дорогу. Она считала шаги и мысленно представляла себе карту дворца.

Их привели к лифту. Тут было еще больше гвардейцев, и возникла небольшая заминка. Эймери разговаривал с другим магом, и хотя Зола настроила свой аудиоинтерфейс, чтобы слышать как можно лучше, смогла разобрать лишь несколько слов: «альфа» и «солдат», и еще «мятеж», «РШ-9», «киборг».

Эймери подал знак, и Волка повели в другой коридор.

– Стойте! – крикнула Зола, чувствуя подступающую панику. – Куда вы его уводите?

Волк зарычал, пытаясь вырваться, но его сопротивление тут же подавили ментальным контролем.

– Волк! Нет! – Зола рванулась вперед, но ее крепко держали. Веревки врезались в запястья. – Волк!

Ни слова в ответ, Волка увели, и Зола осталась задыхаться и дрожать от страха. Она почувствовала влагу на правом запястье, где веревки порезали кожу. Зола, конечно, не надеялась, что вдвоем с Волком они смогут оказать сопротивление, но и представить не могла, что их так скоро разделят. Возможно, она его больше никогда не увидит. Возможно, она никого из них больше не увидит.

Золу втолкнули в лифт. Она вдруг подумала, что тех пор, как все это началось, она впервые осталась одна, без своих друзей.

– Жаль, но мы не можем предложить тебе прогуляться, – съязвил Эймери, – Все слишком заняты подготовкой к свадьбе. Уверен, ты понимаешь.

Двери лифта закрылись, и они начали спускаться. И спускались невероятно долго. Золе стало казаться, что ее везут в могилу. Когда двери открылись, ее вытолкнули из кабины ударом в спину и повели по тусклому коридору с грубыми стенами; в спертом воздухе стоял смрад, воняло мочой и потом. Зола поморщилась от отвращения.

– Надеюсь, это новое пристанище достойно такой выдающейся гостьи, как ты, – продолжал Эймери, как будто запах его совсем не беспокоил. – Как я понимаю, ты уже привыкла к тюремным камерам.

– Вовсе нет, – возразила Зола. – В последней меня смогли продержать всего один день.

– Уверен, эта подойдет тебе гораздо больше.

Эта мрачная и душная тюрьма в каменных подвалах не имела ничего общего с современным зданием Нового Пекина. А хуже всего то, что у Золы не было карты. Не было ни карты, ни плана, ни способа определить свое местоположение по отношению к… да к чему угодно.

Они остановились перед камерой. Звякнули ключи, заскрипели ржавые петли. Какой древний замо́к. Странно… Она сможет его открыть за тридцать секунд. И в груди у нее затеплилась робкая надежда.

Дверь отворилась, и зловоние стало невыносимым. Едва вдохнув, Зола тотчас поспешила выдохнуть.

– Посидишь здесь, пока у Ее Величества не появится время вызвать тебя в суд и казнить, – объявил Эймери.

– Жду не дождусь, – пробормотала Зола.

– А пока у тебя будет время повидаться со старыми знакомыми.

– Со старыми знакомыми?..

Золу втолкнули в камеру. Она споткнулась, ударилась плечом о железную дверь, потом о каменную стену. Кто-то всхлипнул, и она замерла. Она была тут не одна.

– Наслаждайся… принцесса.

Дверь захлопнулась, и грохот отозвался во всем ее теле. Камера оказалась маленькой; единственный источник света – крохотное зарешеченное окошко над железной дверью, но видно было лишь ведро в углу, откуда и исходил омерзительный запах.

В другом углу камеры прижавшись, друг к другу, сидели двое. Зола смотрела на них, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Затем включила встроенный в руку фонарик. Они вздрогнули и закрылись руками. А Зола почувствовала так, будто ей нанесли сокрушительный удар. Она отшатнулась к стене.