Живой металл - Абрахам Грэйс Меррит

— Обманывать детей! Фи!

— Вовсе нет, — совершенно искренне отпарировал Монтгомери. — Нечто невещественное — самый честный товар, он стоит ровно столько, сколько за него платят и никогда не изнашивается. Такие воспоминания не тускнеют до самой могилы.

— Гм…

Гарриман слушал молча, с улыбкой. Каминз откашлялся.

— Если вы, два вурдалака, уже кончили пожирать бедных детишек, послушайте мое предложение.

— Выкладывайте.

— Джордж, вы ведь собираете марки?

— Да.

— Сколько может стоить марка, погашенная на Луне?

— Что? Но это же невозможно.

— Мне кажется, мы можем без особого труда получить в почтовом департаменте такое разрешение для нашего корабля. Так на сколько бы она потянула?

— Это зависит от количества.

— То есть нужно такое минимальное число марок, которое дает максимальную прибыль. Можете сосчитать?

Стронг, отрешившись от всего, взял старомодный карандаш и принялся за подсчеты.

— Саул, — продолжил Гарриман, — мы в паре с Джорджем хотим купить часть Луны. Как насчет продажи лунных участков?

— Это несерьезно, Дилоуз. Нельзя же продавать участки до высадки на Луне.

— Я совершенно серьезен. Вы, наверное, имеете в виду законы сороковых годов, где говорится, что участки, выставляемые на продажу, должны быть исследованы и подробно описаны. Но я хочу торговать лунными участками, и мне нужна легальная основа. В идеальном варианте, я хочу продать всю Луну, включая права на полезные ископаемые.

— А если владельцы захотят занять свои участки?

— Еще лучше. Мы будем иметь право взимать налоги с проданной недвижимости. Если кто-либо не пожелает платить налоги, его участок вернется к нам. Ясно теперь, как можно это провернуть и не загреметь в тюрьму? Можно начать с заграницы, торговать вразнос, словно билетами ирландской лотереи.

Каминз задумался.

— Можно было бы привлечь земельную компанию в Панаме, а радио- и телерекламу транслировать из Мехико. Вы действительно уверены, что сможете это продать?

— Продать можно даже снег в Гренландии, — вставил Монтгомери. — Все упирается в финансирование кампании.

— Саул, вам приходилось когда-нибудь слышать о земельном буме во Флориде? — добавил Гарриман. — Люди заочно покупали участки, продавали их втридорога и тоже заочно. Бывало, участок сменял дюжину владельцев, пока не выяснялось, что он являет собой десятифутовый клочок морского дна. Мы предлагаем гарантированный акр сухой почвы, прекрасно освещаемой солнцем за десять долларов или тысячу акров по доллару за акр. Кто откажется? Особенно, если пойдут слухи, что Луна нашпигована урановыми рудами.

— А они там есть?

— Откуда я знаю? Когда бум поутихнет, мы объявим, что намерены строить Луна-Сити, оговорив, что участки на месте строительства еще не продавались. Не беспокойтесь, Саул, оформляйте все юридически, а мы с Джорджем сумеем это продать. Помнится, в Озарке, где участки располагались на хребте, мы умудрились продать две стороны одного и того же участка, — Гарриман задумался. — Я думаю, мы сможем оставить за собой право на полезные ископаемые — ведь там и вправду может оказаться уран.

Каминз усмехнулся.

— Дилоуз, вы в душе ребенок. Большой балованный юный разбойник!

Стронг выпрямился.

— У меня выходит полмиллиона, — сказал он.

— Какие полмиллиона? — спросил Гарриман.

— На все расходы по выпуску марок. Мы же об этом говорим. Общий тираж должен быть не более пяти тысяч — как раз хватит на серьезных коллекционеров и дельцов. И придется их придержать, пока не будет построен корабль.

— О’кэй, — согласился Гарриман. — Можно начинать! Значит, предстоит добавить еще полмиллиона, Каминз.

— Я разве не получу комиссионных? — спросил Каминз. — Я думаю…

— Вы получите благодарственный адрес и десять акров на Луне. Из чего еще мы можем вытянуть деньги?

— А вы не думали о продаже акций? — предложил Каминз.

— Думал. Конечно, обычных акций, без права голоса, силовое давление нам ни к чему…

— Как в банановых республиках.

— Именно. Мне нужно, чтобы они попали в оборот Нью-Йоркской биржи, так что придется вам заняться этим. Это — наша витрина. Она должна быть блестящей и привлекательной.

— Не лучше ли мне переплыть Геллеспонт?

— Бросьте, Саул. У тех юристов, что ведут дела жертв дорожных инцидентов, бывает жарче.

— Не уверен.

— Будьте оптимистом. Саул.

На письменном столе вспыхнул экран, и секретарша доложила:

— Мистер Гарриман, здесь мистер Диксон. Он пришел без предварительной договоренности, но уверяет, что вы непременно захотите его видеть.

— А я — то полагал, что изолировал его, — пробормотал Гарриман, потом нажал кнопку и сказал. — О’кэй, пригласите его.

— Хорошо, сэр. О, мистер Гарриман, только что вошел мистер Энтенца.

— Зовите обоих, — Гарриман выключил связь и повернулся к своей команде. — Ну, ребята, прикусите языки и держитесь за бумажники.

— Кто бы говорил… — заметил Каминз.

Вошел Диксон, следом — Энтенца.

Диксон сел, огляделся, начал было говорить, но прервался и снова огляделся, задержавшись взглядом на Энтенце.

— Валяйте, Дэн, — подбодрил его Гарриман. — Считайте, что перед вами желторотики, и — вперед.

— Я решил работать с вами, Ди-Ди, — решился, наконец, Диксон. — И разжился вот этими документами.

Он вынул из кармана бумагу: это был формальный отказ Финеаса Моргана от всех интересов на Луне в пользу Диксона. Точно такой Гарриман получил от Джонса.

Энтенца, глядя на него, тоже слазил в карман и достал еще три контракта того же вида: каждый был подписан кем-то из директоров синдиката.

— Вас что, Дэн, осенило? — поднял бровь Гарриман. — Сговорились?

— Мы только что встретились, — он добавил еще два контракта, мрачно улыбнулся и протянул руку Энтенце.

— Ничья, — констатировал Гарриман. Сам он решил пока помалкивать о семи таких же бумагах, что лежали у него в столе — вчера он до полуночи висел на телефоне. — Почем вы их взяли, Джек?

— Стэнден уперся на тысяче, прочие обошлись дешевле.

— Я же предупреждал, черт подери, чтобы вы не вздували цены. Стэнден непременно проболтается. А сколько заплатили вы, Дэн?

— Не слишком много.

— Ну-ну, скрытничайте, если хотите. Итак, господа, насколько серьезно вы относитесь к этому делу? Сколько вы готовы выложить?