Бокал вина - Иван Жагель

Конечно, точнее всего на этот вопрос отвечал «Коран». Но он не входил в перечень используемой Алтыновой литературы. Наверняка свои знания об исламе редактриса почерпнула из энциклопедии «Хроника человечества». Ее штудировала Оксана. И как только она это поняла, то сразу вошла в ступор: замерла, открыв рот и выпучив глаза.

— Оксана, очнись! — окликнул ее Сергей.

Так как слова не помогли, он потеребил девушку за плечо. Только после этого она вздрогнула и, приговаривая: «Сейчас, сейчас, сейчас… Где-то у меня было…» — стала судорожно рыться в шпаргалках.

— Вот, нашла! — наконец воскликнула она. — Ответ — пять! Существует пять столпов ислама…

Но пока Оксана разбиралась в своих записях, уже показали второй сюжет, и он тоже был ее.

Заметив, как смотрят на нее друзья, она угасающим голосом стала перечислять:

— Шахада — вера в Аллаха, салят — молитва, закят — подаяние нуждающимся, саум — пост и пятый столп ислама хадж — паломничество…

— Это уже лишнее! — жестко констатировал Головин. Он раздраженно бросил на рычаг телефонную трубку и выключил телевизор. Померив комнату громадными шагами, Сергей остановился перед Оксаной. — Неужели так трудно было запомнить то, о чем мы договаривались?! Если не можешь вспомнить ответ на вопрос, пропускаешь его и идешь дальше, а потом возвращаешься назад! Прямо детский сад какой-то…

Пухленькие щеки девушки надулись, уголки губ пошли вниз, а на глаза навернулась влага. И как только по щеке пробежала первая слезинка, ее прорвало. Она закрыла лицо ладонями и зарыдала навзрыд.

Головин сконфузился.

— Что же ты так болезненно все воспринимаешь?! — извиняющимся тоном спросил он. — Я всего лишь хочу предостеречь тебя от аналогичных ошибок в будущем.

Однако Оксана только замотала головой. Продолжая судорожно всхлипывать, она вскочила с дивана и выбежала из квартиры, по пути прихватив в прихожей куртку.

— Ну вот, я еще и виноват! — огорченно всплеснул руками Сергей.

— Да, виноват именно ты! — высказала ему Инга. — Вообще ты поступил по-свински! Оксана забросила все свои дела и целыми днями сидит в библиотеке, чтобы помочь тебе, а ты на нее орешь! Форменное свинство!!

Тут уж Головин постарался изобразить крайнюю степень изумления.

— Странная постановка вопроса: она, видите ли, хотела мне помочь! Как будто, если мы выиграем суперприз, я заберу все деньги себе! А вам куплю мороженое!

— А если мы ничего не выиграем?! Что тогда? Как ты компенсируешь Оксане ее труды?

Инга была права: вероятность того, что они выиграют, была чрезвычайно мала. Практически ничтожна. И посиделки в библиотеке являлись скорее своеобразной формой моральной поддержки Головина, после того как его самолюбию был нанесен болезненный удар, чем реально рассматриваемым девушками способом обогатиться. Но упрямство Сергея не позволяло признать этот очевидный факт.

— Так бы и сказали, что не хотите работать бесплатно. Я в любом случае оплачу ваш труд. Назовите сумму, в которую вы его оцениваете… — сгоряча выпалил он, словно у него были деньги. — А в будущем лучше никогда не делайте одолжений, тем более мне. Я вполне обойдусь без ваших подачек!

— Хамство — не аргумент! — тихо обронила Инга, и этот ее тон впечатлял гораздо больше, чем крик.

Она поднялась, чтобы уйти, однако Головин загородил ей дорогу.

— Я был не прав, — торопливо покаялся он. — Извини меня. Пожалуйста.

— Мне это можешь не говорить! — строго глядя на него снизу вверх, отчеканила Инга. — Я на сумасшедших не обижаюсь! А вот если ты не извинишься перед Оксаной, я с тобой вообще перестану разговаривать! Ты понял?!

Сергей тут же кивнул, показывая, что он готов на все, в том числе извиняться. Но уже сделанных наставлений Инге, видимо, показалось недостаточно.

— И запомни еще одну простую вещь: сегодняшнее выяснение отношений произошло не потому, что кто-то где-то недоработал или допустил ошибку. А потому, что ты считаешь себя центром вселенной. Тебе кажется, что твои дела и планы, твои обиды — важнее всего, что в своих личных целях ты можешь использовать людей, как угодно! Но это глубочайшее заблуждение. — Ее слова были хлесткими, как пощечины. — И лучше тебе понять это уже сейчас, чтобы меньше проблем было в будущем. А теперь пропусти меня! Ну, что я тебе сказала?! — Она решительно отодвинула Головина в сторону.

Оставшись вдвоем, Сергей и Петр опять включили телевизор. «Супершоу» уже закончилось, и они стали смотреть какой-то фильм, но их мысли по-прежнему крутились вокруг недавнего выяснения отношений.

— Девчонки остынут и, конечно, вернутся, — сказал Торопов. — Но вопрос — имеем ли мы право их использовать, когда шансы на успех минимальны? — остается.

— Можешь и ты уходить! Тоже мне, друг! — бросил ему Сергей. — Я сам справлюсь, без вашей помощи! Слишком уж она обременительна.

— Напрасно лезешь в бутылку.

— Ну да, в бутылку лезу именно я! Сделали из меня козла отпущения… Разве это я говорил: «Мы вступаем на тропу войны»?! Или я клялся за всех, что будем работать бок о бок и накажем Матусевича?! Но не прошло и недели, как запал у вас иссяк. Все стали хныкать и выяснять отношения. Лучше уж и в самом деле обойтись без таких напарников.

— Как хочешь, — поднимаясь, вздохнул Петр. — Бог тебе в помощь.

Сергей позвонил Оксане уже на следующее утро после неудачно сложившейся игры. За ночь он остыл, успокоился и теперь жалел о ссоре с друзьями. Тем более, по такому дурацкому поводу. Лучшим выходом из ситуации было попросить у всех прощения — Инга как всегда оказалась права.

Телефона у девчонок не было, но он имелся у кого-то из соседей по общежитию. В экстренных ситуациях туда можно было обращаться. Как, впрочем, и не в экстренных. Главное, нужно было застать хозяев комнаты, которые давно смирились со своей участью и покорно звали к телефону всех подряд, в любое время суток.

Головину пришлось долго ждать: сначала, пока ответят, а потом пригласят Оксану. Вообще, в воскресенье найти кого-то из студентов всегда было чрезвычайно сложно — те, кто жил поближе к столице, уезжали домой, кто-то ночевал в других комнатах, а кто-то вообще еще не возвращался в общежитие после ночных приключений.

Наконец он услышал голос Оксаны:

— Алло.

— Это Сергей, — смущенно сказал Головин, не зная, с чего начать.

— Ой, Сережа, хорошо, что ты позвонил, — быстро заговорила она. — Сегодня в Москву приехала одна девчонка из Николаева и мне придется целый день с ней заниматься: ну, знаешь, все эти экскурсии по магазинам и рынкам. А я хотела узнать, в котором часу мы встречаемся в понедельник в библиотеке.

К Оксане приезжали с ее родины чуть ли не каждую неделю. Это были не только близкие и дальние родственники, но и знакомые, а также знакомые знакомых. И всех этих людей, плохо ориентировавшихся в громадном городе, она встречала на вокзале, заботливо опекала, водила по магазинам и театрам, а иногда даже поселяла в своей комнате в общежитии, заполняя и так небольшое жизненное пространство громадными чемоданами, сумками, узлами. Гости считали это вполне нормальным, ну а сама Оксана отказывать не умела.