Русский Египет - Владимир Беляков

— Не знаю, позабывал все… — вновь затянул свой рефрен старик.

Ну что тут поделаешь! Ведь полвека прошло! Эх, как жаль, что у Решетицкого такой сильный склероз! У меня ведь столько вопросов…

Продолжать разговор было бессмысленно. Старик смотрел невидящим взглядом куда-то вдаль — может, в свое далекое прошлое, и мне даже показалось, что вид у него был немного виноватый. Но я все же осмелился задать ему еще один вопрос.

— Прохор Никанорович, а фотографии военных лет у вас остались?

— Не-е-е-т! — протянул он. — Отобрали еще в Сибири! Только эта и осталась…

Значит, надо прощаться. Когда садились в машину, Решетицкий, провожавший нас до ворот, вдруг опять начал декламировать: «Червоны маки на Монте-Кассино…»

Вернувшись в Каир, я рассказал о встрече со стариком полковнику Юрченко. Написал и Джо Суини. Приглашать Прохора Никаноровича в Эль-Аламейн было уже поздно. Мы опоздали лет на десять.

Впрочем, под Эль-Аламейном Решетицкий, как я выяснил много лет спустя, продолжая уже в Москве по книгам и архивам изучать северо-африканскуто кампанию, определенно не воевал. 2-й польский корпус вообще не принимал участия в военных действиях в Африке. Но формировался он в Египте, в конце 1943-го — начале 1944 года, из так называемой Армии Андерса и польской Отдельной бригады карпатских стрелков.

Армия Андерса была создана на территории СССР в конце 1941 года из польских военнослужащих, интернированных в ходе присоединения Западной Украины и Западной Белоруссии в 1939 году. В феврале 1942 года она насчитывала 73 тысячи человек. Однако командующий армией, бывший офицер царской армии, польский генерал Владислав Андерс, отказался направить ее на восточный фронт и вскоре добился от советского руководства разрешения вывести ее в Иран. Эта операция завершилась в августе 1942 года. Как отмечал Андерс в своих мемуарах, «я не позволил исключить из этого числа тех украинцев, белорусов и евреев, которые уже состояли в рядах армии».

По-видимому, почти все эти люди были выходцами из Западной Украины и Западной Белоруссии и после их воссоединения с СССР автоматически стали советскими гражданами. Об этом говорят документы по послевоенной репатриации, которые я обнаружил в Государственном архиве Российской Федерации. Согласно моим подсчетам, только в 1947 году число репатриантов из армии Андерса составило по меньшей мере 1024 человека. Практически все они служили в ней с 1941 года.

Вероятно, немало наших соотечественников было и в Карпатской бригаде. Она формировалась летом 1940 года в Сирии, затем была переведена в Палестину, а в начале 1941 года — в Египет. Численность бригады составляла 5700 человек. С августа по декабрь 1941 года Карпатская бригада принимала участие в обороне Тобрука в Восточной Ливии. А вот во время битвы при Эль-Аламейне бригада находилась в резерве.

О том, что в польских частях было немало украинцев и белорусов, можно судить и по списку из 417 их военнослужащих, похороненных на английских военных кладбищах в Египте. Среди них — Храпун, Хмара, Максимчук, Левко, Лукашевич, Трищук, Шмель, Козакевич, Мазур, Романюк и т. д. Очень много фамилий оканчиваются на«…ский», причем есть и такие, что давно известны в России, — Крушинский, Алексеевский, Твардовский, Зелинский, Войцеховский. Есть и русские (или еврейские) фамилии — Литвин, Пупин, Ивасищин, Резинкин, Лебедев.

В сентябре 1942 года армия Андерса была переброшена из Ирана в Ирак, в район Мосул — Киркук, на охрану стратегически важных для англичан нефтепромыслов, где находилась около года. Вскоре после высадки союзников в Италии, летом 1943 года, армию Андерса перевели в Египет, где из нее и Карпатской бригады и был сформирован 2-й польский корпус. 8 февраля 1944 года началась его переброска в Италию.

В списках репатриированных имя Решетицкого я не встретил. Но документы по репатриации до сих пор рассекречены не полностью, так что целостную картину составить пока невозможно. Судя по рассказам Прохора Никаноровича, скончавшегося через два месяца после нашей встречи, попал он сначала все-таки в армию Андерса, а не в Карпатскую бригаду.

Торжества по случаю 50-летия битвы при Эль-Аламейне были пышными. Приехал даже британский премьер Джон Мейджор. Но мы с Джо Суини все-таки нашли время пообщаться спустя пять лет после нашего знакомства. Энергично жестикулируя, он рассказывал мне, где были позиции союзников, а где — держав «оси», и какого напряжения сил потребовала победа. Ветеранов собралось много, не одна сотня, из разных стран. Наших среди них не было. Но это не главное. Главное в том, что мои соотечественники были там полвека назад.

Глава 27 Загадка Кантары

Летом 1990 года я поехал на Северный Синай, в город Элъ-Ариш. Египтяне устроили там международный молодежный трудовой «лагерь мира» и пригласили для участия в нем и советскую делегацию. Вот я и решил посмотреть на это, так сказать, мероприятие, поговорить с членами нашей делегации.

Чтобы попасть на Синай, надо преодолеть Суэцкий канал. Роскошного подвесного моста через канал у городка Кантара, между Исмаилией и Порт-Саидом, тогда еще не было, на другой берег машины переправлялись на пароме. От паромной переправы шоссе сначала шло по одной из улиц Восточной Кантары, а затем уже выскакивало в пустыню.

На выезде из города я заметил английское военное кладбище. Решил заехать посмотреть. Кладбище состояло из двух частей — собственно английской и польской. Как явствовало из пояснительной надписи у входа, в годы Второй мировой войны в Кантаре размещался польский военный госпиталь.

Осматривая польскую часть кладбища, я обнаружил две могилы со звездой на надгробном камне. «Рядовой В. Зимберинг, Советские вооруженные силы, скончался 8 октября 1944 года» — гласила надпись на первом надгробии. «Сержант Е. Кракси, Советские вооруженные силы, скончался 20 октября 1944 года» — было написано на втором надгробии.

Находка меня удивила. Не тем, что двое моих соотечественников в годы войны оказались заброшенными в Африку и умерли то ли от ран, то ли от болезней в польском госпитале. Мало ли какие чудеса творит с людьми судьба! Удивился я тому, что эти люди скончались в октябре 1944 года — почти через два года после того, как войска союзников изгнали из Египта итало-немецкий экспедиционный корпус.

С подобной загадкой я столкнулся уже во второй раз. Впервые — когда поехал посмотреть английское военное кладбище в Телль аль-Кебире, между Каиром и Исмаилией. В этом местечке в 1920–1921 годах располагался лагерь русских беженцев. Я действительно нашел там несколько могил соотечественников, но все они скончались еще весной 1919 года, задолго до того, как в Египет прибыли первые беженцы. И где, в таком случае, хоронили самих беженцев? Ведь среди них насчитывалось много раненых и сыпнотифозных, так что потери были неизбежны…