Превратности судьбы - Аманда Квик

Элизабет просияла:

— Ах, спасибо! А вы должны звать меня Элизабет. Ведь вы как-никак — моя сестра.

Вирджиния ждала, что Хелен станет возражать против подобного родства, но та ничего не сказала. Сделала глоток чая и спокойно дожидалась продолжения рассказа Вирджинии.

— Что ж, очень хорошо, Элизабет. — Вирджиния снова улыбнулась. — Так вот, ваш отец…

— Наш отец, — поправила девушка.

— Да, конечно, — согласилась Вирджиния. — Папа всегда был весел. Я не помню, чтобы он хоть раз вышел из себя. Когда он приходил нас навестить, то всегда покупал мне какой-нибудь подарок. — Незачем было объяснять, что эти маленькие подарки служили молчаливыми «прости».

— А он водил вас на ярмарки или в музеи? — спросила Элизабет.

Давнее воспоминание возникло в памяти Вирджинии.

— Да, я помню визит в музей. Мне тогда было столько лет, сколько вам сейчас. Папа хотел показать мне какие-то экспонаты, которые, как он думал, содержали паранормальную энергию.

— Наверное, было очень интересно, — заметила девушка.

— Да, конечно. Так вот, в тот день он сообщил, что у меня есть младшая сестренка, совсем еще малышка. Он сказал, что покажет эти экспонаты и вам, когда вы достаточно подрастете, чтобы почувствовать их энергию. Папа объяснил, что паранормальный талант — это часть нашего наследия, поэтому нам следует понять…

— Он говорил обо мне?! — воскликнула Элизабет.

— Да, говорил. И он вас очень любил. — Вирджиния взглянула на Хелен. — И вашу маму — тоже. Он гордился вами обеими.

Хелен скептически усмехнулась. Вирджиния закивала:

— Да-да, это чистейшая правда! Моя мама как-то сказала мне, что папа по-своему любил обе семьи. Так уж бывает…

Через полчаса Вирджиния собралась уходить. Хелен проводила ее до дверей.

— Надеюсь, мисс Дин, вы скоро снова придете повидать Элизабет, — сказала она. — И знайте: в этом доме вам рады в любое время.

— Вы очень добры, миледи.

— Зовите меня Хелен.

— Тогда вы должны звать меня Вирджинией, как и ваша дочь.

Тут дворецкий распахнул дверь, и, к удивлению Вирджинии, Хелен вышла вместе с ней и остановилась на ступеньках. Чтобы не слышал слуга, тихо спросила:

— Он ведь не был ни злодеем, ни негодяем, правда?

— Конечно, не был, — ответила Вирджиния. — Папа очень любил жизнь.

— Может быть, даже слишком, — сухо заметила Хелен. — И в своем безграничном стремлении получать от жизни радость он забывал о счастье других.

— Да, пожалуй.

— Он никогда не думал о том, какие последствия будут иметь его поступки, да никто и не требовал от него ничего подобного. Он мог вести себя так, потому что умел очаровать даже птицу на дереве, не говоря уж о любой женщине, которая окажется в пределах досягаемости его неотразимой улыбки. — Хелен грустно покачала головой. — Клянусь, в этом и заключался его истинный психический талант.

— Возможно, вы и правы, — согласилась Вирджиния.

Хелен пристально взглянула на нее, потом вдруг сказала:

— Однако в его защиту я должна сказать вот что. Он был отцом двум чудесным девочкам, которыми мог бы гордиться. Еще раз благодарю за то, что вы так добры к Элизабет.

— Но она — моя сестра…

— И мы все — одна семья. Навсегда, — заявила Хелен. — Помните это.

Вирджиния посмотрела на Оуэна. Скрестив руки на груди, он стоял у к кареты Суитуотеров.

— Между прочим, я скоро выйду замуж, — сказала она неожиданно.

На лице Хелен появилось выражение удивления, однако женщина быстро обрела прежний невозмутимый вид.

— Что ж, поздравляю. — Она улыбнулась и взглянула в сторону Оуэна и глянцевито поблескивающей кареты.

— А это и есть ваш жених?

Да, это мистер Суитуотер. — Вирджиния подняла руку и призывно помахала Оуэну. — Я вас представлю.

Хелен наблюдала, как Оуэн идет к ним через улицу.

— Суитуотер?.. Кажется, я слышала об этой семье. Говорят, старинный род… Однако я ничего о них не знаю.

Суитуотеры почти не бывают в свете, — пояснила Вирджиния.

Оуэн улыбнулся ей с середины улицы.

— Хелен, могу я задать вам очень личный вопрос? — спросила Вирджиния.

— Моя дочь задала вам сегодня великое множество вопросов. Так что я обязана ответить хотя бы на один ваш вопрос.

Вирджиния помедлила, потом проговорила:

— Зная о моем отце то, что знаем мы обе, я время от времени размышляла: вряд ли папа оставил мне что-нибудь по завещанию, хотя, наверное, намеревался…

Хелен не отрывала взгляда от Оуэна.

— Не понимаю, Вирджиния, о чем это вы?

— Ну — даже если он и вспомнил обо мне в завещании, едва ли стал бы хлопотать о том, чтобы я посещала школу для молодых леди мисс Пибоди. Скорее он бы понадеялся, что в случае его смерти рядом со мной будет мама, которая и позаботится обо мне. Уверена, ему и в голову не приходило, что я могу остаться сиротой.

Хелен вздохнула:

— Да, вы правы. Не в привычках Роберта было думать о будущем, тем более — принимать меры на случай собственной смерти. Он жил сегодняшним днем.

— Так это вы позаботились о том, чтобы отправить меня в школу мисс Пибоди, не правда ли? И все эти годы именно вы вносили плату за обучение, а потом устроили так, чтобы после окончания школы я получила небольшое наследство и смогла начать самостоятельную жизнь.

— Да, то была моя малая лепта, — ответила Хелен. — Мне следовало сделать для вас гораздо больше. Но прошло много времени, прежде чем я смогла опомниться отболи и гнева. Знаете, я любила Роберта всем сердцем. Верила, что и он меня любит. Я и не догадывалась, что у него была вторая семья. Не догадывалась до того дня, как мне сказали о его смерти. Для меня это стало серьезным ударом.

— Тем не менее, вы позаботились, чтобы меня не отправили в работный дом или благотворительный приют для сирот. Вы проследили, чтобы я получила хорошее образование и научилась манерам. Вы дали мне то, в чем нуждается одинокая женщина, чтобы выжить в этом мире. И я вечно буду вам благодарна.

Хелен улыбнулась:

— Не стоит. Пусть я не обладаю психическим талантом, но интуиция подсказывает мне: вы прекрасно преуспели бы и без моей поддержки, Вирджиния Дин! Вы — женщина исключительно одаренная.

Тут к ним подошел Оуэн, и Вирджиния представила его Хелен и любопытной Элизабет, выбежавшей на улицу. Были и поздравления послучаю скорой свадьбы, обещания прийтина брачную церемонию.

Наконец Оуэн взял Вирджинию за руку и проводил к ожидавшей их карете. Он помог невесте забраться внутрь, затем сел сам и захлопнул дверцу.