Ленинград. Дневники военных лет. Книга 1 - Всеволод Витальевич Вишневский

На Брянском фронте. Тихо.

На Воронежском фронте. Наши наступают третий день, теснят венгерские части.

На сталинградском направлении. Противник, не имея успеха, бросает силы на Юг.

На Северном Кавказе. В армавирском направлении идут до двадцати немецких дивизий; танки и механизированные колонны немцев растягиваются на тридцати километрах. Противник азартно бросает силы на Северный Кавказ. Возможен немецкий десант на Таманский полуостров. Противник, видимо, думает отрезать Краснодарскую группу наших войск, прижав ее к Черному морю в районе Новороссийск — Туапсе. На Северный Кавказ брошена часть наших резервов, как сообщает иностранная пресса (?).

Таким образом, Юг и, возможно, Ленинград — вот центры современных операций на Восточном фронте.

На Балтийском море. Вернулись еще две подводные лодки. Ими уничтожено семь транспортов. Командир подводной лодки Осипов утопил пять транспортов — тридцать три тысячи тонн. Бомбежки и штурмовки. Отлично действует железнодорожная морская артиллерия — подавлено шестнадцать немецких батарей. Резко сократился обстрел Ленинграда.

Затишье перед событиями. Немцам хочется зимовать в Ленинграде. Что ж, пусть начинают штурм! Мы им покажем!

11 августа 1942 года.

…С.К. вернулась из Кронштадта. Рассказывает много интересного. Была на встрече подводной лодки Осипова. (Наши подлодки работают в тяжелейших условиях. За ними — бешеная охота противника.) Подводникам устроили торжественную встречу, вручили им цветы и живого поросенка! (Где его раздобыли?) Объятия, поздравления и банкет — в 8 часов утра.

12 августа 1942 года.

Обстрел.

Написал листовку по просьбе 2-го отдела.

В сводке. Упорные бои Воронеж — Котельниково. На Северном Кавказе дела трудные: противник у Минеральных Вод. Где и когда его смогут сдержать?

Смотрел эскизы С. К. о Подплаве. Хорошо!

13–14 августа 1942 года.

Солнечный день… Начата еще одна тетрадь…

Последние бои позволили раскрыть группировку и состояние сил противника под Ленинградом — заглянуть в его «нутро». Мы ослабили немецкие позиции и их артиллерийский огонь по городу… Сейчас мы вступаем в фазу новых активных операций под Ленинградом. Хотя противник подтягивает некоторые силы, но мы, во взаимодействии с Волховским фронтом, можем предпринять ряд операций серьезного характера (с участием сил КБФ).

Положение на Юге (на Северном Кавказе) остается тяжелым. Противник имеет преимущество в силе и технике.

Геббельс кричит: «Что немцам нужно? Хорошо накрытый стол. Они получат хлеб Кубани…» и т. д. Бандит!

…Вчера беседовал с командиром соединения подводных лодок товарищем Стеценко. Подводные лодки опять идут в море. Одна лодка вернулась. Привезла захваченных в плен капитана и матросов с финского транспорта, перевозившего картошку для продотдела финской армии. Пленных кормили «подводным» пайком — они поправились…

Пленный капитан успел прихватить деньги, некоторые личные документы и новый костюм на металлической вешалке. Когда он вышел из лодки с костюмом в руках, на пирсе раздался дружный хохот краснофлотцев. Фигура капитана действительно была нелепа (рассказ С.К., она тоже была на пирсе). Показания пленных — ценны. Полковник Фрумкин предложил мне побеседовать с ними. Я отказался. Вот с немцами — дело иное, поговорил бы.

…Были Крон, Азаров и Штейн. Побеседовали о последних новостях.

Наметил на завтра новый очерк в ЦО о героике Балтийского флота.

Обстрел, свист тяжелых снарядов. Где-то на Петроградской стороне — разрывы.

Написал письмо Е. Дзигану, несколько ироническое, дружеское. В частности, о том, что эта война закончила целый цикл киноискусства (1925–1941). В мире уже много нового… А кино все барахтается по инерции. Правда, отражение нового в искусстве придет не сразу. Но в 7-й симфонии Шостаковича, в первой ее части, уже есть глубокие познания и раскрытия новых событий.

Написал Дзигану о ряде своих мыслей, о тотальной войне. Написал о таллинских днях, о затмении от дымов — дневной мрак над рейдом, свет прожекторов…

События показали, что (мой и ряда других писателей) путь к трагедии, к монументальным формам был правильным.

В «Правде» от 13 августа — мой очерк о Ленинграде (о последних боях).

…Ночью возвращались с С.К. в Пубалт. Были у литературных друзей. Темно… Тучи… За Троицким мостом — патруль, вдали, как всегда, артиллерийские вспышки. Иногда машины с открытыми фарами.

Поток ночных творческих мыслей… Писать, действовать еще сильнее!

15 августа 1942 года.

…После обеда — редкий обстрел. Близкий свист снарядов.

Написал статью «Жить местью» для «Ленинградской правды». Обдумываю новые темы.

Противник взял Элисту и Пятигорск.

Накал статей и очерков все сильнее. Есть темперамент. Даже газета «КБФ» улучшилась — и фото, и верстка, и шрифты.

В центральных газетах за 13–14 августа прочел свой очерк, статью Эренбурга, рассказ Алексея Толстого, корреспонденцию с Брянского фронта И. Уткина…

В Ленинградском издательстве выходит сборник статей и очерков, в том числе и моих.

Взял в библиотеке два тома Ницше. Хочу узнать некоторые его мысли о немцах.

О ходе войны. Потери в людях у немцев велики, расход их материальных средств — огромен. Понятно, и у нас большие потери. Осложнилась доставка оружия и снабжения южным путем. Поток, шедший через Иран, надо поворачивать на Среднюю Азию. Путь удлиняется.

Связь с Черноморским флотом и с Северо-Кавказским фронтом идет уже через Ташкент. Как все это осложняет борьбу! Но размол немецких сил продолжается. Сейчас постепенно активизируются Ленинградский, Волховский, Северо-Западный, Калининский, Западный и Брянский фронты. Есть уже крупные удары в масштабе нескольких дивизий. Полагаю, что они будут усиливаться. В бой вводится и готовится к вводу часть резервов сторон.

Потерь в этой войне значительно больше, чем, например, в 1914–1918 годы.

…До пяти-шести миллионов людей в Европе «беженствуют». В лагерях и тюрьмах Германии до двух-двух с половиной миллионов пленных. В Европе убито при преследованиях