На острие победы - Сергей Коротков

– Это еще что за чудо? У них тут надземное метро ходит? – удивилась Пешкова, прищурившись.

– Местный троллейбус. Немцы несколько лет назад впервые в мире придумали такой транспорт, работающий от электрического тока и передвигающийся по специальным линиям, – пояснил шепотом ветеран, разглядывающий чудо-технику с явным удовольствием, – м-м, умеют же, черти, придумывать всякие новшества! Молодцы! Нам бы поезда такими сделать… Чтоб от току робили. И скорость имели приличную.

– Может, еще и в нашей стране придумают такое… ну, или что-то лучшее? – мечтательно кивнула девушка, но, заметив приближающуюся парочку горожан, шикнула на ветерана. – Тише, Степаныч. Молчи.

Семейная пара пожилого возраста, заметив жест незнакомки в телеге, приостановилась, вежливо поприветствовала беременную девушку и извозчика. Лиза, наглаживая живот, сглотнула слюну и обратилась к горожанам:

– Добрый день! Не подскажете своим сельским соседям, где поблизости имеется медицинское учреждение? Мне рожать, а отец поздно спохватился… Колесо все чинил. Никак не торопится увидеть внука!

– О-о, как это мило! – улыбнулась женщина в сером платье, с сумочкой на предплечье. – Поздравляю! Первенец? У нас с Франком тоже дочь этой весной подарила нам внучку. Что же вы трясете безбожно дочь беременную по камням? – обратилась она к Сергачеву, который пожал плечами и густо покраснел, но его спасла Пешкова.

– Фрау, простите робость и нерасторопность моего дорогого папеньки, и так всю дорогу его корю по этому поводу. Скажите, как быстрее добраться до больницы? Здесь есть хороший хирург?

– Конечно-конечно! – женщина оторвалась от молчаливого, с козлиной бородкой мужа в пенсне, подошла ближе к подводе и стала показывать рукой нужное направление. – Видите троллейбус? Езжайте вдоль линии до Старого рынка, держите на водонапорную башню. Там на Цигельштрассе сверните налево и до парка. Казерненштрассе. В конце ее и будет возле лютеранской приходской церкви больница доктора Юргена. Хороший врач. Пользуется успехом у горожан и не берет дорого.

– А поближе и более простого врача, чем известный на весь город хирург, нет?

– Девочка моя, вам нужна квалифицированная помощь, не стоит пренебрегать такими мелочами. Езжайте. Только аккуратно! И дай вам бог здоровья и терпения. Говорят, вы, сельские, это делаете легче, чем мы, городские?!

Женщина смущенно хихикнула и помахала ручкой с яркой бижутерией на пальце.

– Спасибо, фрау… гм…

– … Фрида. Удачи тебе, девочка!

Лошадь всхрапнула и подалась вперед, телега заскрипела ступицами, Сергачев открыл рот, чтобы подогнать кобылу отборным словечком, но вовремя спохватился. Чуть не выдал себя этим немцам. Он представил, какую реакцию вызвал бы у них матерной руганью на животное, какими физиономиями бы провожала эта парочка подводу. Так и поехал с открытым ртом, наигранно зевая и потирая густую бровь.

– Уф-ф, пронесло! – выдохнула Лиза, расслабившись на куске брезента, разостланном на соломе. – Степаныч, слышал? Держи вдоль линии этих… как его… трали… тролей…

– Троллейбусов.

– Да. Там покажу, куда дальше.

Пешкова откинулась на импровизированном ложе, расслабилась. И обратила внимание на проплывающие мимо них достопримечательности одного из крупных городов Восточной Пруссии. Архитектуру Германии она раньше видела только в иллюстрациях учебников немецкого языка и многочисленных книжек, штудируемых в библиотеке. Теперь же ей представилась возможность воочию ознакомиться с ней в таких вот необычных условиях и обстоятельствах.

Постройки Инстербурга от обилия специфического строительного материала в виде красного кирпича выглядели частью огромной раскаленной печки. Алые башни и заводики, фабрики и ведомства, красные дома с оранжевыми черепицами, ярко-коричневые кладки стен парков, улиц и даже кладбища. И при этом резкий контраст серого булыжника тротуаров и зелени, растущей в обилии среди каменных строений.

Миновали башню Бисмарка, которую Лиза запомнила из учебника, недалеко возвышался знаменитый замок, называемый в народе крепостью. Переехали троллейбусную линию, свернули и покатили по Хинденбургштрассе, сторонясь табуна отличных скакунов местного конезавода, который гнали прямо по улице пастухи в одинаковых коричневых кепи. Горожане сторонились дружного столпотворения животных, пара машин, бричка и телега с разведчиками приняли в сторону, вежливо пропуская их.

По улицам шныряли редкие патрули жандармов и полицейских, военных не наблюдалось. Оставили позади здание ратуши, подвода, трясясь по мостовым, въехала в городской парк на Казерненштрассе, за кронами деревьев которого стал заметен больничный комплекс с большим красным крестом.

– Кажется, здесь, – сообщила Пешкова и обернулась.

Мотоцикл с Машковым и Селезнем, видневшийся ранее, сейчас исчез. Может, сержанту стало крайне плохо и они остановились? Или их притормозил патруль?

Лиза попросила Сергачева остановить телегу рядом с полоской ровно выстриженных кустов цветущего шиповника, который уже облюбовали пчелы. Напротив возвышалось крыльцо больницы, возле ступенек которого сидел старик с корзиной и что-то продавал проходящим людям.

Взгляды обоих диверсантов устремились вдаль, через парк, в надежде рассмотреть знакомые до боли силуэты товарищей. Но их все не было.

– Давай я туда схожу? – предложил Сергачев, разгибая спину и хмуря лоб. – Может, им помощь нужна?

– Степаныч, тише ты… Твой язык могут услышать… Хотя бы вон тот старик. Ждем еще пять минут. Мои роды пока терпят, а вот раны Василия никак. Его первым нужно. Как появятся, даем знак и заходим в больницу. Ищем хирурга, осматриваем внутренности, сообщаем нашим.

– Так давай, Лиза, сейчас это сделаем. Время не будем терять, а?

– А если нашим прикрытие понадобится? А ну как не услышим их, не заметим?

– Тоже верно. Тогда сидим, ждем, терпим.

Сидеть пришлось недолго – со стороны Казерненштрассе показался знакомый мотоцикл. И без стрельбы и преследования. Девушка выпустила пар, ветеран промокнул лицо рукавом.

– А теперь пошли внутрь, папаня! – Лиза слегка улыбнулась и осторожно полезла с подводы вниз, будто бы в самом деле была беременна. – Пистолет сунь в корзину с продуктами и тряпьем, свой я припрячу в животике, – распорядилась Пешкова.

– Слушаюсь, доченька! – парировал Семен Степанович, кряхтя и слезая с насиженного места.

Доктор Юрген, пожилой лысоватый мужчина в очках с золотой оправой, встретил пациентов в просторном светлом коридоре второго этажа, куда их проводила медсестра. Он мило улыбнулся им, развел руки в добродушном приветствии и сразу определил визуально проблему сельской жительницы и даже срок, о чем тут же поведал вслух.

– Проходите, милая девушка, медсестра покажет вам кабинет первичного приема. Ваш отец может подождать вон на той кушетке, пока я осмотрю вас. Все будет хорошо! Правда, у меня немного времени, но сделать медицинское заключение я смогу, а пока вы оформляетесь и устраиваетесь в стационар, я завершу свои насущные дела и перед сном вернусь к вам. Хорошо?