Царь и царица - Владимир Хрусталев

Так, ко мне лично два раза приезжал от Распутина один из близких ему людей, с которым я был знаком, а именно Г.П. Сазонов, с просьбой познакомиться с Распутиным и принять его. При этом Сазонов говорил: «Мы ищем способных людей, которые могли бы управлять страной»{301}.

Само собой разумеется, что Сазонов при этом решительно отрицал порочные наклонности Распутина, а в доказательство прибавил, что Распутин у него неоднократно ночевал рядом со спальней его дочерей.

– Ну, посудите сами, – говорил Сазонов, – допустил ли бы я это, если бы не знал лживости всего распускаемого про Распутина?

Со своей стороны я заявил, что для меня личные качества Распутина имеют значение второстепенное. Будь он чист как голубь, вред, им наносимый, от этого ничуть не уменьшается. Посторонние влияния на ход государственного правления, в особенности если они исходят не только от людей безответственных, но еще к тому же совершенно некомпетентных, – неизменно приводят к крушению существующего строя.

Мне известно, что с подобными же предложениями Распутин, через третьих лиц, обращался ко многим, причем, насколько я знаю, ответ на эти предложения получался неизменно отрицательный.

Не сомневаюсь, однако, что были и такие, которые вошли этим путем в сношение с Распутиным, но они молчали, ибо никто не разглашал своего знакомства с этим грязным типом, боясь клейма общественного мнения.

Да, вред, нанесенный Распутиным, огромный, но старался он работать на пользу России и династии, а не в ущерб им. Внимательное чтение писем императрицы, заключающих множество преподанных Распутиным советов, приводит к убеждению, что среди этих советов, в большинстве случаев азбучных и наивных, не было ни одного, в котором можно усмотреть что-либо мало-мальски вредное для России.

Действительно, что советовал Распутин?

«Не ссориться с Государственной Думой», «заботиться о народном продовольствии», «увеличить боевое снабжение армии», «беречь людской состав армии до достаточного снабжения войска оружием».

Относясь очень отрицательно к самому факту войны с Германией, утверждая даже, что, если бы он был при царе в дни, предшествовавшие войне, он убедил бы его войны отнюдь не допускать, Распутин наряду с этим говорил, что, коль скоро войну начали, необходимо довести ее до победы.

В вопросах чисто военных он тоже проявлял обыкновенный здравый разум. Словом, при всем желании найти в его советах что-либо, подсказанное врагами России, – этого не удается.

Обозначает ли это, однако, что вокруг Распутина не было лиц, стремившихся его использовать во вред России?

Германия, организовавшая такую широкую сеть шпионажа во всех враждебных ей странах, разумеется, не могла не попытаться использовать и Распутина в своих целях. Но если германские агенты и пробовали воздействовать на верховную власть через Распутина, то, конечно, скоро убедились в полной невозможности этого достигнуть{302}. Но могла быть у них и другая немаловажная цель, а именно: иметь точное осведомление о том, что происходит в царском окружении, какое там господствует настроение, продолжает ли Государь столь же твердо держаться союза с западными державами, не замечается ли в нем колебания по вопросу о дальнейшем ведении войны против Германии, не проявляет ли он признаков утомления от затянувшейся войны, – все это для Германии представляло первостепенный интерес. Конечно, самое подробное осведомление по этим вопросам мог дать, сам того не подозревая, Распутин.

А что именно с этой целью, в надежде, быть может, почерпнуть и другие более конкретные сведения, хотя бы, например, о наших чисто военных планах и предположениях, германский Генеральный штаб направлял некоторых из своих тайных агентов к Распутину, – это весьма возможно. Разбираясь в окружении Распутина, легко усмотреть среди близко стоявших к нему лиц и таких, которые по своему нравственному уровню были способны из-за личной выгоды решительно на всякое предательство. Таковы были, несомненно, и кн. Андронников, и Манасевич-Мануйлов, и все же, думается, что они не были германскими агентами.