Кладбище - Эдриан Маккинти

— Честно говоря, Трахнутый, я чертовски устал. Я чувствую себя как выжатый лимон. Интересно, с Джеки, Шеймасом и остальными ты тоже так... работал?

Трахнутый обнял меня за плечи:

— Пойдем-ка лучше поедим. Что касается наручников, то я предпочел бы не снимать их до тех пор, пока не закончится наша операция... или до тех пор, пока я не успокоюсь. Как тебе кажется, ты сможешь в них спать?

— Сомневаюсь, — буркнул я.

— А что, если мы прикуем тебя к кровати за здоровую ногу? — предложил Трахнутый. Он заботился обо мне совершенно искренне, но за это я возненавидел его еще больше.

— Как скажешь, дружище, — проговорил я.

Трахнутый отвел меня наверх, открыл наручники, чтобы я мог нормально поесть, но за столом сидел напротив меня, и в кармане у него лежал пистолет. Не без труда я заставил себя проглотить несколько тостов и яйца. Затем Трахнутый велел мне снова надеть наручники и, поднявшись со мной в мою прежнюю комнату на втором этаже, собственноручно пристегнул мою лодыжку к железной кровати второй парой «браслетов». Только после этого он снял наручники с моих запястий.

Старый параноик был совершенно прав, не доверяя мне. А если судить по предпринятым мерам предосторожности, то вполне можно было допустить, что Трахнутый раскусил меня и теперь не я водил его за нос, а совсем наоборот. Подобный вариант отнюдь не выглядел невозможным, но мне он все же казался маловероятным.

Помахав на прощание рукой, Трахнутый вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, а я вытянулся на кровати и закрыл глаза, но спать не мог. Никак не удавалось расслабиться, после того как на протяжении стольких часов я напрягал все силы и внимание, стараясь не допустить ошибки, в результате которой я очень легко мог оказаться в одной яме с Самантой.

С Самантой...

Господи!

Она держалась до конца и не сказала ни слова, хотя ей достаточно было только выдать меня, чтобы избавиться от невыносимой боли. Это был самый легкий выход, но она им не воспользовалась, и если я выйду из этой передряги живым, то позабочусь о том, чтобы британцы узнали о ее мужестве.

Повернув голову к окну, я глядел на непрерывно меняющийся узор облаков, на наступающее море — начинался прилив — и незаметно для себя задремал.

Сколько я спал — не знаю. Может быть, три или даже четыре часа.

Меня разбудил скрип открывающейся двери. На пороге стоял Джерри. Подойдя к кровати, он открыл наручники и освободил мою ногу.

— Все, — сказал он, надев «браслеты» на палец и покачивая ими перед моим носом. — В этом больше нет необходимости.

Я был свободен.

Сев на кровати, я принялся растирать лодыжку, пытаясь восстановить кровообращение.

С Джерри — даже вооруженным — справиться легко. Ударить с полулета ногой в грудь. Сбить с ног. Выхватить у него из-за пояса пистолет. Из подушки получится неплохой глушитель. Двух пуль — в живот и голову — будет достаточно, после чего можно спуститься вниз и попытаться найти Трахнутого. Вот только где сейчас Трахнутый, да и все остальные тоже?

— А где Трахнутый? — спросил я как ни в чем не бывало. — Я хотел бы еще раз сказать ему, что я на него не в обиде.

— Он уже уехал, — сказал Джерри. — И это даже хорошо, что его нет. Мне нужно поговорить с тобой о том, что случилось, без него.

— Что ж, давай поговорим...

Джерри смущенно переступил с ноги на ногу и грустно заморгал:

— Поверь, Шон, я очень сожалею об этом недоразумении. Как правило, я обхожусь со своими гостями совершенно иначе.

Я не знал, что хуже: подозрения Трахнутого или успевшие мне надоесть извинения Джерри.

— Ничего страшного, — сказал я.

— Я понятия не имел, что он приковал тебя к кровати наручниками. Это... уже переходит всякие границы. Надеюсь, ты не обижаешься? Я-то ни секунды в тебе не сомневался, но Трахнутый...

— Все в порядке, Джерри, — повторил я, вставая с кровати, но затекшая нога подвела, и я слегка покачнулся.

— Нет, не в порядке. Черт побери, Шон, ведь ты спас жизнь моей дочери! Ты и представить себе не можешь, как сильно подействовал на меня твой смелый поступок! — воскликнул Джерри, и я с изумлением увидел, что глаза его увлажнились. — Трахнутый не хотел, чтобы я говорил тебе это, но я чувствую себя по-настоящему виноватым из-за того, как он с тобой обошелся. Ведь ты гостишь у меня в доме, и, как я только что сказал, я считаю себя твоим должником. К тому же Трахнутый собирается... — Джерри не договорил, но его последние слова разбудили мое любопытство, и я решил, что должен выяснить все до конца.

— Что еще он собирается предпринять?

Джерри вздохнул:

— Да ничего особенного, и все же мне кажется, ты должен знать: Трахнутый попросил наших друзей в Белфасте проверить тебя еще раз. Я думаю, через пару дней мы получим ответ, и тогда все сомнения будут развеяны окончательно. Мы официально посвятим тебя в «Сыновья Кухулина», и ты, наконец, поймешь, что мы собой представляем в действительности. ФБР ошибается, считая нас сумасшедшими, анархистами, непредсказуемыми фанатиками. Нет, мы способны не только просчитывать каждый шаг, но и планировать свои действия на долгосрочную перспективу. Потерпи немного, и ты увидишь, что мы избрали единственно верную тактику...

Я надеялся, что лицо ни в коей мере не отражает мои истинные чувства, иначе Джерри сразу бы понял, что с его гостем что-то не в порядке. Известие о проверке, которую по просьбе Трахнутого должны были провести его ирландские друзья, не на шутку меня встревожило. Я знал, что, если эти люди ограничатся изучением полицейских досье или школьных записей, они убедятся: с Шоном Маккеной все в порядке. Об этом-то МИ-6 позаботилась. Но если друзья Трахнутого пойдут дальше и побывают в местах, где я якобы жил, навестят школу, в которой я якобы учился, и начнут расспрашивать людей, с которыми я якобы был знаком, дело может принять скверный оборот.

Но, глядя в глаза Джерри, я только улыбнулся и пожал плечами.

Все, о чем я только что подумал, на самом деле не имело существенного значения. Я уже принял решение и не собирался его менять. Я не расстанусь с «Сыновьями Кухулина», пока не прикончу Трахнутого, и, если до разоблачения у меня осталось всего два дня спокойной жизни, столько же времени осталось и у этого грязного убийцы и насильника.

Стоя на подъездной дорожке, мы ждали, пока Джерри спустит флаги. Вещи были уложены в фургон, еще одна машина — «мерседес» — стояла рядом. Кит была одета в длинный черный плащ с поясом, который ей нисколько не шел, в черную шелковую водолазку и вязаную шапочку с эмблемой «Бостон Ред Сокc».

— У тебя такой вид, будто мы собираемся на Северный полюс, — заметил я. — Разве ваша дача так далеко?

Кит посмотрела на меня и улыбнулась. Она не казалась слишком умной, но она могла погубить меня, эта девчонка. Стоило ей трепануться Трахнутому о том, что я служил в Британской армии, и мне конец.