Большой футбол Господень - Михаил Чулаки

* * *

Квартира на Моховой осталась за ХБС как городская резиденция. Дионисий к ней привык и часто ночевал здесь. А сесть утром в рессорный белый «Ауди» и прокатиться в Шувалово – только приятно. Ну или в своих покоях в Шувалово тоже ночевал, особенно когда его разогревали страсти и хотелось наведаться в келью к Наталье.

К Клаве Он больше не заходил: у Натальи Ему теплее и интереснее – натягивать на грудь отрастающие власы.

Мавре в Шувалово понравилось. Она сама выбрала себе для постоянного жительства подвал – сухой и теплый как комната, но имеющий то преимущество, что из отдушины она сразу попадала в прилегающий сад – на волю. Сама уходила когда хотела, сама возвращалась, и не нужно было ждать, чтобы кто-нибудь открыл ей дверь. Впрочем, Мавра уже нагуляла себе пузо и шлялась не очень много – просто прогуливалась по воздуху для моциона. Дионисий часто к ней спускался, гладил пузо и гадал, скоро ли она родит.

– Не пропустить бы. Котят утопим сразу, – обеспокоился и Онисимов.

– Я лучше тебя утоплю! – Дионисий всерьез замахнулся, но не ударил, а только шлепнул наглого слугу по лысине. – Богоданных котят Я буду вручать самым преданным братьям и сестрам как благословение.

Мавра терлась о ногу своего Божественного покровителя и нагло сверкала на Онисимова зелеными бесстыжими глазами. А Онисимов только поклонился униженно, и не посмел даже злобу затаить: он знал, что если тайно расправиться с обнаглевшей кошкой, Учитель не то что изобьет – напустит Своего головореза Левона, который и убить способен. Онисимов разбогател как и мечтал, но зато и заимел над собой настоящего деспота – а ведь думал когда-то, что сможет вертеть мальчишкой как куклой.

А Левон ездил на дежурства с пересадкой: метро-трамвай.

Службу в охране Храма он ценил, потому что до сих пор боялся, что его достанет Колян.

Онисимов, как твердый атеист, первым задумался, что новая вера пока ещё какая-то лоскутная. Некоторые прихожане крестятся и просят Учителя освятить прикосновением их кресты, другие носят рядом кресты и фирменные переплетенные сердечки ХБС. И нет единого обряда, если не крещения, то принятия к ХБС. Онисимов почтительно высказал всё это Учителю, и Дионисий милостиво согласился.

– Ты подумай, Оркестр, ты в таких делах секешь, и Серёжа пусть подумает. Может, ещё Свету позвать с телевидения: она понимает в public relations, – сформулировал Он неожиданно. – Разработайте проекты, а я потом ваши глупости почитаю и подумаю.

Света вспомнилась, и захотелось её тоже – увлечь в келью. Для сравнения. Вот Клаву сравнил – и вернулся к Наталье. И Свету тоже – сравнить бы для начала, а там и видно станет.

А в это время мысль «грохнуть Пустыря» приобрела четкие очертания в голове друга Зиновия – верного Зины. Мешал нерегулярный образ жизни Пустынцева. Разведка донесла, что дома он ночует без всякой закономерности, привычных ресторанов у него нет. Самое регулярное место у него – дом в Шувалово, где угнездилась новая секта, которую содержит Пустынцев.

Секта тоже возмущала Зиновия: ясно, что акционерные деньги Пустырь тратит на этих шарлатанов!

– Там его и грохнуть вместе со всем гнездом, – посоветовали приглашенные консультанты.

* * *

Внезапно, навязчивая мысль повернулась совсем по-новому!

Ведь если существует Вышнее Н/Н, то рано или поздно Н/Н вынуждено будет задаться теми же вопросами, которые спустя половину вечности, взволновали Господствующее Божество: «Откуда Моя сила, Кто наделил Меня ею, какое Супер Кто-то/Что-то?!» Но и Супер К/Ч в свою очередь спросит Себя когда-нибудь – и так можно выстроить бесконечную этажерку: хоть в семнадцать этажей с плюсом, хоть в двадцать пять с плюсом! Обязательно с плюсом – потому что всегда остается некий нерастворимый плюс – Первоисточник силы, Который уже не нуждается в дальнейших объяснениях, дальнейших надстройках, Который самодостаточен.

Но если так, зачем же строить всю этажерку? И коли никаких положительных признаков, указывающих на существование Н/Н в течение половины вечности так и не наблюдалось, значит Н/Н решительно отсутствует в природе. Как и любые дальнейшие К/Ч. Таков простой и универсальный логический закон, справедливый на всем бесконечном протяжении Вселенной: если существования субъекта или объекта не доказано, значит, ни субъекта, ни объекта не существует. А нафантазировать можно сколько угодно, а потом пугать Себя же Своими фантазиями.

Всегда остается плюс, остается источник творческой силы Господствующего Божества – ну что ж, значит сей источник находится в Нем Самом и не может быть познан Им, потому что Оно, будучи бесконечным, не в состоянии посмотреть на Себя со стороны и исследовать Себя Самоё: нету стороны, всё заключено в Нем Самом!

Значит, нет никакого резона уступать надуманному Н/Н самодостаточность – лучше оставать самодостаточность Себе. И успокоиться на том.

Господствующее Божество взвесило Собственные доводы – и успокоилось: конечно же, Оно – Единственное и Высшее во Вселенной, Никого выше Него нет и быть не может. Никаких Н/Н не существует в природе! Просто, Оно настолько чудесно и всеобъемлюще, что не в состоянии постигнуть Само Себя.

Какое счастье – успокоилось. Снова уверилось в том, что Оно – высшее и единственное во Вселенной. Будь у Него реальная анатомия, можно было бы сказать: огромная гора свалилась с плеч. Но и в отсутствие анатомии радость избавления оказалась не менее восхитительной!

* * *

Онисимов помнил, что поручение Учителя надо выполнять – даже если сам он на поручение и напросился, и потому вплотную взялся унифицировать ритуалы ХБС. Дело сложное. Христиане утрясали свои ритуалы лет триста. Вначале, между прочим, они вовсе не крестились и крест считали символом проклятым и языческим, а потом всё повернулось как раз наоборот. Онисимов не зря просидел два сезона на паперти – заодно и просветился. Ну а последователям Дионисия нужно было принять свою символику все-таки не за триста лет, а быстрее. Даже не за три года. Потому что без простой и ясной символики нет и церкви и вообще никакой организации – это универсальный закон рекламы.

И начать – с названия. Некоторые уже стали называть себя «супружистами» – в честь Божественных Супругов. Наверное, так и нужно оставить. Тем более, что затрагивает дорогие большинству людей понятия: супруги, семья.

Комната Онисимова в новом шуваловском доме выходила двумя окнами в небольшой сад. Май выдался жарким необычайно, в городе духота, а здесь молодая зелень приносила свежесть и прохладу. Онисимов невольно отвлекся необязательными, но приятными мыслями. Что ж, Орест Пантелеймонович может гордиться собой, так много достигнуто им всего лишь за несколько месяцев! Он поставил на верную лошадку – и она регулярно приносит призы! Кто бы другой угадал в самонадеянном мальчишке вполне конкурентоспособного Сына Божия?! А ныне в Петербурге Дионисий Златый гораздо известнее какого-нибудь Виссариона, которого раскручивают уже, наверное, с десяток лет. Вот появился и свой первый дом, а деньги неутомимо копятся на следующий. Или прежде второго дома лучше завести собственное радио? Есть же радио «Теос», которое принадлежит каким-то русским протестантам. Дионисий со Своим учением гораздо патриотичнее этих протестантов: у Дионисия учение исключительно Свое, выросшее на родной почве, тогда как протестанты завезли всё импортное, как Серёжа завозит бананы. Такому Учителю не грех и покориться, сносить внезапные порывы почти детского деспотизма. Не было бы в мальчишке этой силы – не случилось бы успеха, не приросло бы первое богатство.