Стальной арбитр - Игорь Гаврилов

Брат Роберто внимательно посмотрел на Александра, очень внимательно.

– Откуда ты знаешь о сущности моего титула, мальчик? Тебе рассказывал об этом отец или кто-то еще?

– Я… я не знаю, господин. Мне никто не рассказывал. Я просто как-то узнал ответ на ваш вопрос, но не знаю точно, как это произошло, господин.

Потом Александра отослали к себе, а брат Роберто поведал изумленным родителям о том, что их сын имеет задатки могучего воина-мага.

– Заглянув в его душу, я увидел ту же картину, что и он сам. Но наблюдать видения души внутренним оком, как ваш сын, могут лишь люди с редкостным даром, – говорил брат Роберто Эдуарду и Анастасии. – Меня трудно чем-либо удивить, но ваш мальчик сделал это… С вашего позволения, я переночую у вас в доме, а с утра отправлюсь в монастырь святого Бриана. И я хочу, чтобы Александр пошел со мной. Удостоится он чести стать Посвященным или нет, решит Всевышний, но я думаю, что Александр должен сделаться учеником-послушником нашего монастыря.

Возражений не последовало, наоборот, приглашение Посвященного было большой честью. Монастыри ордена Вселенской Истины не были монастырями в прямом смысле этого слова. Скорее, это были школы, средоточия знаний. Брали туда далеко не всякого. Учениками-послушниками становились мальчики 6–10 лет, знатность рода и богатство родителей значения не имели – наставники сами отбирали учеников-послушников, а обучали, одевали и кормили в монастырях бесплатно – орден Вселенской Истины был очень богат. Послушничество длилось около десяти лет. Ученики-послушники изучали богословие, философию, основы магии и множество других наук. Их обучали и воинскому искусству. После каждых двух лет обучения наступало время Испытаний – так назывались экзамены по каждой из изучавшихся дисциплин – воистину безжалостные экзамены. Не выдержавшие Испытаний из монастыря изгонялись.

Когда обучение завершалось, а для каждого ученика-послушника это решали Посвященные-наставники, наступал черед самого главного и трудного Испытания – ритуала Испрошения Титулов. Это сложное магическое действо. Выдерживают его очень немногие. Из ста малолетних послушников лишь два-три допускаются к ритуалу Испрошения Титулов, и лишь один из десяти допущенных становится Посвященным… Если Творец благосклонен к испрошающему, то после завершения ритуала на челе послушника загорается рубиновым огнем руна, обозначающая тот или иной титул Посвящения из пяти, образующих первую степень.

Корнелия спросила нетерпеливо:

– И какая же руна возгорелась на твоем челе, любимый мой?

Стил ответил нежным поцелуем, но затем продолжил рассказ. Корнелии пришлось немного подождать ответа на свой вопрос.

…За воротами монастыря святого Бриана кончилось недолгое детство Александра Стила. Теперь он принадлежал более ордену Вселенской Истины, чем родителям. Прошел год. Однажды брат-наставник Роберто, опекавший мальчика с первого дня в монастыре, взял Александра за руку и вывел за ворота. Там ждал отец, из маленькой обшарпанной двуколки выглядывала маленькая Мария. Александр узнал, что у него больше нет матери. Хмурым сентябрьским днем она умерла сидя в своем кресле у восточного окна комнаты. Эдуард Стил не стал рассказывать сыну тогда, что мать умерла с улыбкой на губах – через много лет Александр прочел об этом в предсмертном письме отца. Анастасия улыбалась мертвыми губами, глядя в окно, за которым клубился густой туман, пришедший с недалекого Английского канала. Будто она в последнюю минуту жизни увидела за окном просторные поля и леса Московии, широкую Волгу, челны рыбаков и купеческие лодьи, услышала перезвон колоколов тверских храмов. Теперь Анастасия покоилась в так и не ставшей для нее родной земле английского Корнуэлла под православным крестом, что на последние деньги поставил на могиле жены Эдуард Стил. Рассказывая о смерти жены и матери, отец плакал, только потом понял Александр, как любили друг друга мать и отец, несмотря на все горести их небогатой жизни. Почувствовав горе отца и брата, закричала и Мария. Отец поспешил к ней, доставая из-за пазухи бутылочку с молоком – Эдуард не мог себе позволить нанять девочке няню, а старые слуги стали слишком немощны для путешествия. Александр не плакал, он понуро стоял, глядя на раскисшую от дождя дорогу – в монастыре учили скрывать чувства. И сейчас Великий имперский арбитр почему-то жалел, что тогда отец не увидел его слез… Пошел мелкий ледяной дождь, усилился ветер. Отец отдал Александру сверток, в котором было несколько сладких лепешек и ярмарочных леденцов. А затем Эдуард надел сыну на шею маленький образок на медной цепочке – последний дар и память о матери. Торопясь из-за маленькой дочери добраться до постоялого двора, Эдуард простился с сыном и неловко забрался в двуколку. Вскоре повозка скрылась за поворотом дороги. Александр же долго стоял под дождем, наконец повернулся и побежал по грязной дороге к воротам, прижимая размокший сверток с отцовскими гостинцами.

Через три года скончался и Эдуард Стил. Марию взяли к себе дальние родственники, жившие в Лондоне. Недалеко от заброшенного дома Стилов, на маленьком кладбище, лежала теперь рядом с православным крестом надгробная плита, под ней покоился человек, в жизни которого было одно большое путешествие и одна огромная любовь.

Александр же проходил одно за другим Испытания и в год 1770 от Рождества Христова допущен был к ритуалу Испрошения Титулов. На челе молодого послушника зажглись сразу три руны, обозначавшие три титула Посвящения. Такого не помнили братья-наставники, такого не помнил и сам настоятель монастыря святого Бриана. Не было описания подобного и в многочисленных книгах монастырской библиотеки.

Посвященные-наставники долго совещались, прежде чем приняли решение. Александр Стил стал Посвященным Звездам – именно этот титул сочли для него наиболее подходящим братья-наставники и настоятель.

Затем молодого Посвященного принял Остров, где Стил пробыл полтора года. В год своего двадцатилетия Стил удостоился большой чести – он стал членом Большого Круга Пятидесяти, самым молодым за всю историю ордена Вселенской Истины.

Графиня Орландо, не отрываясь, смотрела в лицо Великого имперского арбитра. Взгляд Стила был туманен, казалось, его глаза смотрят внутрь себя, смотрят в глубину памяти. Герцог продолжал:

– Настоятелем храма Посвящения в Гелиархии и Посвященным Богу тогда уже был отец Соломоний. Именно он советовал мне поступить на государственную службу… Сначала я был кавалергардом личной гвардии гелиарха, затем стал советником императора. В год 1778, как тебе известно, Корнелия, Великий имперский арбитр герцог де ла Виа во время плавания подвергся нападению пиратов. Его галеру атаковали в двадцати милях от испанского побережья пять пиратских кораблей. Во время кровавого и жестокого морского боя галера де ла Виа была сильно повреждена, а сам герцог тяжело ранен, – Стил неторопливо рассказывал, скупыми фразами описывая случившуюся неподалеку от Валенсии трагедию.

Галера кренилась на левый борт, ее увлекал за собой почти затонувший корабль пиратов, чей таран намертво застрял в обшивке «Императрицы Розалии» (так называлась галера в честь супруги Генриха Пятого). Палуба была красной, человеческая кровь тонкими ручейками стекала с нее через шпигаты в море. Живых на палубе почти не было. Там лежали изрубленные тела немногочисленных воинов Истины – Великий имперский арбитр путешествовал всего с двумя дюжинами своих латников. Лежали на тиковых досках и десятки трупов морских разбойников, вперемешку с мертвыми матросами и офицерами имперской галеры. Многие матросы-гребцы так и не успели подняться со скамей и взять оружие, они остались навечно сидеть по местам с перекошенными от ужаса лицами, с вылезшими из орбит глазами. Их убила магия. С трудом держась на ногах, обхватив рукой обломок мачты, стоял посреди палубы герцог де ла Виа. Перед ним валялась груда обугленной материи, из прорех которой торчали темные кости – все, что осталось от четверки колдунов братства Черного Шара.