Лик Марса - Йен Дуглас

Брешь между крайним модулем и шлюпкой, рассудила она, — ближайший шлюз; к тому же шлюз этот уже открыт. Возможно, там, внутри, еще два десятка «голубых касок» только и ждут, когда кто-нибудь из морских пехотинцев отважится пуститься на подобную глупость, но Фуэнтес не собиралась беспомощно парить в пространстве и ждать, пока шлем Уэлша разорвется.

Не сбавляя скорости, она покрепче вцепилась в РРД Уэлша и зацепила носками башмаков край люка модуля. Оба резко крутнулись, переворачиваясь через головы, и оказались лицом к зияющему, точно зев пещеры, проему, некоторое время назад заблокированному шлюпкой.

Башмаки соскользнули с края люка. Сманеврировав при помощи РРД, Фуэнтес остановила вращение и повлекла сержанта вперед, в темное нутро модуля «Альфа».

Оба люка стыковочного узла были распахнуты настежь. Первый отсек оказался пуст и темен; в дальнем его конце поблескивала в оранжевых вспышках крохотного аварийного сигнала крышка запертого люка.

— Дело дрянь, лейтенант, — прохрипел Уэлш. — Я теряю давление. Забрало изнутри совсем замерзло. Лучше уж брось меня.

— Хрен там! — рявкнула она.

Крик гулким эхом отдался под шлемом. Ей вспомнился капитан Уорхерст на крыше посольства — вот он падает, а «перегрин» уходит вверх…

Нет. Она не бросит своего.

Изморозь на внутренней стороне забрала, однако ж, была плохим признаком. Уходя в пространство, воздух охлаждается. Должно быть, сейчас воздух сочится через микроскопические трещины в забрале сержантова шлема. Еще несколько секунд — и…

Возможно, кто-то и ждет ее там, по ту сторону люка, — на это Фуэнтес было плевать. Люк открывался старым способом, при помощи поворотного вентиля. Отпустив Уэлша, она навалилась на колесо вентиля и уперлась ногами в пол. Если там, с той стороны, есть воздух…

Воздуха по ту сторону люка не оказалось. Крышка люка мгновенно отошла в сторону. Схватив Уэлша, который наверняка уже ничего не видел из-за изморози и готов был вот-вот отключиться, она пропихнула его в люк и нырнула следом.

Следующее помещение оказалось шлюзовой камерой с четырьмя люками, соединявшей друг с другом четыре отсека. Захлопнув за собой крышку, Фуэнтес принялась отчаянно озираться ища какой-нибудь пульт управления или вентиль воздухопровода и не находя ничего…

Перевернув Уэлша на спину, она с ужасом увидела, что в забрале его шлема зияет звездчатая дыра размером с ладонь, а в воздухе плавает поблескивающее облачко осколков и льдинок. Полные ужаса глаза сержанта неотрывно взирали на нее, рот его был широко раскрыт, губы посинели. Поздно! Поздно !

Но тут Фуэнтес заметила нечто странное. Сержант дышал! С трудом, но — дышал, разевая рот и глотая воздух, точно вытащенная из воды рыба. Только теперь внешние микрофоны ее БК уловили слабенькое, но нарастающее шипение воздуха, струившегося в шлюзовую камеру из отверстия прямо над ее головой. Должно быть, кто-то внутри заметил их появление и пустил воздух…

Через несколько секунд дисплей шлемофона показал, что снаружи — пригодная для дыхания атмосфера, а температура и давление — в норме. Раздался скрежет, и крышка люка напротив того, через который они вошли, с лязгом распахнулась.

Винтовка все еще висела на вытяжном шнуре бронекостюма, но Фуэнтес не стала поднимать ее. В данный момент она не знала, стоит ли прорываться внутрь с боем или же просто сдаться; в конце концов, целью всех ее стараний было — доставить сержанта туда, где есть воздух, и это ей удалось. Да, теперь, скорее всего, остается только бросить оружие и сдаться…

В проеме люка показался молодой смуглый светловолосый человек; лицо его было едва различимым в тусклом свете аварийной лампы.

— Поднимайтесь на борг, — сказал человек. — Мы вас ждали.

Фуэнтес протиснулась сквозь неширокий люк. Там ждали трое; один держал в руке автоматический пистолет. В углу, с окровавленным лицом, недвижно парил четвертый.

— Я — полковник Гришэм, — представился человек с пистолетом. — Аэрокосмические силы США.

— Полковник Гришэм?..

— Да, командующий станцией. Добро пожаловать на борт… искренне рад видеть вас!

Фуэнтес сняла шлем. В отсеке было жарко и невыносимо душно осадный маневр ударной группы, отключение солнечных батарей, оправдался как нельзя лучше. Освещение было отключено; лишь кое-где горели аварийные лампы.

— Каково ваше положение?

— Несколько минут назад почти все они вышли наружу, — отвечал Гришэм — На борту осталось от силы двое или трое. Вот этот, — Гришэм указал через плечо на тело в углу, — охранял выход и хотел оставить вас в шлюзе. Но мы его уговорили так не делать.

— Спасибо. — Приблизившись к Уэлшу, Фуэнтес осмотрела его. Сержант был в сознании и, хоть дышал до сих пор с трудом, смог кивнуть в ответ на прикосновение к его лицу. — От имени нас обоих…

— Похоже, эта вылазка была последним жестом отчаяния, — сказал Гришэм. — Они, видимо, поняли, что помощи с Земли не дождутся, и решили погибнуть или победить.

— И ведь едва не победили… У вас хватит энергии? — спросила Фуэнтес, указывая на рацию на переборке.

— Конечно.

— О’кей. Настройтесь на пятнадцатый канал и скажите нашим снаружи, чтобы продвигались сюда.

— А вы?..

— Пойду поговорю с засевшими в том конце станции.

Гришэм качнул стволом пистолета, отнятого у солдата ООН:

— Пойду с вами.

— Хорошо.

Надев шлем, Фуэнтес включила прожектора, освещая путь жестким желтым лучом. Уэлша оставили на попечении одного из американцев, вооружив третьего его винтовкой. Бок о бок, единым строем, все трое прошли через безмолвную темную станцию. Навстречу не попался никто. Заметив движение за окном, освещенным лучом прожектора, Фуэнтес крикнула:

— Не двигаться! Морская пехота США!

В темноте вздохнули:

— Так я и думал. Что ж, морская пехота США… мы сдаемся.

На борту, кроме членов экипажа станции, оставались лишь двое ооновцев — полковник Кювье и его адъютант, капитан Лаво.

Напряжение разом исчезло. Сердце Фуэнтес бешено застучало в ребра; захлестнувшая ее радость победы была не похожа ни на что, испытанное ею прежде. Пока Гришэм держал пленных на мушке, она прошла к радиостанции.

— Гора Чейенн, гора Чейенн, говорит американская орбитальная станция «Фридом»! Морская пехота высадилась и полностью контролирует плацдарм!

Именно эти слова ей всегда так хотелось произнести…

Воскресенье, 17 июня;

09:19 по времени гринвичского меридиана.

Гарроуэй;

ущелье Кандор;

сол 5656-й; 08:38 по марсианскому солнечному времени.