История нравов. Эпоха Ренессанса - Эдуард Фукс

В «Новой апологии и ответственности Мартина Лютера» (1523) Кеттенбах пишет о результатах исповеди: «Первый плод, происходящий от исповеди, есть плод утробы, ибо таким путем родилось немало славных детишек, именуемых незаконными. Они родились от святого исповедника и исповедниц-дочерей. Когда муж бесполезен, помочь должен исповедник. Бывает так, что исповедник зараз утешает тридцать. О, мужчина, ты дурак, ведь они совращают твою жену, дочь и служанку».

В уже упомянутом сочинении братьев Тейнер между прочим говорится: «Ансимиро, августинский монах, отшельник в Падуе, обесчестил почти всех своих исповедниц. Когда его обвинили и он должен был назвать изнасилованных, он перечислил имена многих девушек и женщин самых знатных семейств города, и среди них жену секретаря, который допрашивал его. В Брешии священник научал женщин, исповедовавшихся ему, что они обязаны платить ему десятину также и с их супружеских обязанностей».

Где слово и жесты оказывались неубедительными, прибегали к хитрости, а где и она была безуспешна – к насилию. Многие тысячи женщин подвергались насилию в ризнице, в доме священника, в собственной квартире или даже в исповедальне. Гейлер из Кайзерсберга предъявляет к своим собратьям по сословию следующий обвинительный акт: «Ты грешил с публичными женщинами, обманывал девушек, насиловал вдов и жен и связывался с исповедницами. Я уже не говорю о бесстыдстве, с которым ты нарушал святость брака, я не говорю и о том бесстыдстве, за которое тебя следовало бы сжечь».

История каждого города дает такой обильный в этом отношении материал, которым можно было бы наполнить целую книгу. В этом бесконечном триумфальном шествии порока имели бы свое место все классы общества, как и все ступени церковной иерархии. На мягких епископских ложах покоились, добровольно или вынужденно, прекрасные дамы из аристократии и бюргерства, на суровом ложе в узкой келье отшельника – дочери народа. Народная поговорка: «Впусти монаха в дом, он войдет в комнату, впусти его в комнату, он полезет в постель» – была столь же неопровержима, как десять аксиом математики, ибо подкрепляется тысячью достоверных фактов.

Такой же опыт вынес народ из более близкого знакомства с монастырями. «Священник говорит: я люблю свое стадо, но овечек больше козлищ». Также рассуждали и монахи и доказывали это усерднейшим образом на практике. «Кто пошлет жену в монастырь, получит все, что ему нужно, да сверх того еще ребенка». Монастырских служанок, естественно, часто ожидала та же судьба. Если в мужских монастырях совращались жены мещан и крестьян, то в женских их нередко сводили. В циммернской хронике не без основания говорится: «Благоразумный человек не отпустит своей благочестивой жены и своих дочерей в женский монастырь, а оставит их у себя, ибо женские монастыри могут научить лишь очень плохому». Хронист подчеркивает: «очень» плохому.

В конце Средних веков и в эпоху Ренессанса большинство монастырей были отнюдь не святынями, где занимались постом, умерщвлением плоти и молитвами, а местами, где вовсю наслаждались жизнью. Если уже будни в таких монастырях представляли отнюдь не жизнь, полную лишений, то тем более праздники, а в монастырях было достаточно причин отмечать праздники. Их праздновали – как еще теперь в деревне – пьянством, едой, музыкой и пением и, конечно, пляской. Танец имеет смысл только тогда, когда мужчина пляшет с девицей, – танец, в котором участвуют одни только мужчины, смешон! – в девицах поэтому никогда не было недостатка. Не было недостатка еще в одном: редко участницы вечеров уходили не обласканными. В тишине кельи им убедительнейшим образом доказывалось, что «ряса отнюдь не умерщвляет плоть».

Гейлер из Кайзерсберга знал это по собственному опыту и, быть может, имел в виду этот свой опыт, когда писал: «Если в день ярмарки, да и в другое время женщины посещают монастыри и пляшут с монахами, а потом уединяются с ними в кельях, то это явный позор и этого бы не следовало допускать. В мужских монастырях не должно быть места женщинам. Многие женщины входят в монастырь порядочными, а выходят – девками».

Если веселье ограничивалось этим, то это было еще ничего. Бывало и хуже. Порой случай, этот услужливый помощник, гасил лучину, и тогда не нужно было уже звать друга или подругу в уединенную келью или потаенный уголок «прочесть вдвоем „Pater noster“[25]». В циммернской хронике можно прочесть, как однажды гостившие в женском монастыре дворяне «отпустили» таким образом «грехи» падким до любви монахиням.

Ввиду подобных фактов такие поговорки, как «Уже одна тень монастырской колокольни плодовита» или «В тени монастыря все гибнет, только женщины становятся плодовиты», – поговорки, в которые народ верил, как в Евангелие, – были не чем иным, как несколько преувеличивающей и потому лишь резче подчеркивающей суть дела характеристикой действительности.

Если все многочисленные известные нам попытки возмущения народа против погрязших в пороках церковнослужителей не привели в большинстве случаев к победе, достигая в лучшем случае лишь частичных успехов, то не потому, что народное возмущение было недостаточно велико, а или потому, что церковь успела стать союзницей могущественных господствующих классов, или потому, что, как в Италии, почти весь экономический базис жизни покоился на прочном господстве церкви. Лицом к лицу с такими причинами тщетной оказывалась даже высочайшая степень нравственного возмущения. А там, где вдохновляемое нравственным негодованием народное возмущение достигало в самом деле существенных результатов, это опять-таки происходило по тем же экономическим причинам. В этих случаях победа над приматом церкви стала в такой же степени насущным жизненным интересом данных стран.

Это в особенности касается Германии.

И потому здесь в большей степени, чем в других странах, практическая мораль церкви перестала, начиная с XVI века, влиять на общественную нравственность.

5. Проституция

Проституция как официальное средство обороны

Размеры проституции

Солдатская девка

Сутенеры и сводни

Отношение к проституции отдельных классов общества La grande cocotte Ренессанса

Способы привлечения внимания, практиковавшиеся проститутками

Проститутка в искусстве

Регламентация проституции

Борьба против проституции

Сифилис

От моногамии, основанной на частной собственности и являющейся чаще объективной обязанностью, чем субъективной склонностью, так как в большинстве случаев посредником является та или другая условность, неотделима проституция. Она – неизбежный коррелят единобрачия. Проститутка – такой же постоянный социальный тип, как и любовник. Оба эти явления выражают две стороны того факта, что с ходом экономической эволюции любовь, как и все предметы обихода, получила товарный характер.

В проституции особенно ясно обнаруживается этот товарный характер любви, а история проституции доказывает сверх того, что товар «любовь» подчинен тем же законам, как и всякий другой товар. Эту основную мысль, являющуюся