Абсолютный враг - Андрей Ливадный

Внимание Инги не останавливалось ни на одном предмете или явлении, но сканеры имплантов, усиленные бортовой аппаратурой «Стилетто», воспринимали энергетическую ткань гиперсферы, разворачивая перед мысленным взором сложную сетку взаимосвязей первого энергоуровня аномалии.

Что за странное пятно? – невольно подумала она, заметив блеклые, неравномерные пульсации энергии в одной из узловых точек. Ее рассудок машинально потянулся к непонятному искажению, и вдруг Инга явственно ощутила, как нечто мягко коснулось сознания и оттолкнуло его прочь.

Тонко и тревожно отозвались подсистемы «Стилетто».

Одновременно с догадкой, ожегшей разум, на голографических экранах появились новые данные:

Зафиксировано поле низкой частоты.

Она вздрогнула всем телом, словно ее ударило током.

Низкочастотное поле, блокирующее звездную систему! Еще несколько секунд она ждала, что явление исчезнет, но нет, оно оказалось устойчивым, – это не следствие гиперпространственного перехода космического корабля, а блокада! – Инга уже не сомневалась в правильности вывода, и безумная, угасшая было надежда вспыхнула с новой силой.

Подчиняясь мысленному приказу, включился комплекс связи, формируя канал гиперсферных частот.

Всем принимающим станциям сил объединенного флота! Передает «Борт-017». На связи галактлейтенант Инга Долматова. Обнаружена работа генераторов низкой частоты, блокирующих пространство звездной системы. Передаю координаты для ударных групп немедленного действия…

Адмирал Мищенко только что разговаривал с Дитрихом Кроу.

Три флота Содружества нанесли сокрушительный удар по системе базирования механоформ. Бой еще не завершился, но полученные адмиралом данные не вызывали сомнений, что победа будет полной и безоговорочной. Три флагманских крейсера впервые за последние столетия применили установки «Свет», не оставив бывшим терраформерам ни малейших шансов к организованному сопротивлению – их планета превратилась в раскаленное газопылевое облако, и сейчас группы «Стилетто» прочесывали пространство, уничтожая отдельные, чудом уцелевшие модули противника.

Всё. Теперь можно наконец снять бронескафандр…

«Воргейз» и «Ворон», сохраняя боевое построение, двигались малым ходом. «Апостол» и «Раптор» стыковались в данный момент с техническими носителями, которые доставят поврежденные фрегаты к ремонтным базам Конфедерации Солнц.

Сергей Дмитриевич мысленным приказом подозвал сервов.

Механизмы, дежурившие на боевом мостике, подключились к бронескафандру адмирала, помогая человеку освободиться от массивной сервоприводной оболочки.

Внезапно заработавший канал мнемонической связи заставил Сергея Дмитриевича остановить сервов.

Слушаю? – Откликнулся он на вызов.

Пост связи, старший мнемоник группы галакткапитан Зайднер! Получен доклад на гиперсферных частотах. Лейтенант Инга Долматова обнаружила систему базирования механоформ!

Признак?

Зафиксировано устойчивое поле низкой частоты, блокирующее указанную галактлейтенантом систему. Данные подтверждены!

Иноземцева на связь!

Через мгновение образ командира сводной аэрокосмической группы сформировался в защищенном информационном пространстве.

Саша, Инга вышла на связь. Поднимай эскадрилью!

Она нашла Вадима?!

Пока не знаю. Разрешаю старт по готовности! Разведайте систему, я сейчас свяжусь с командованием, затребую поддержку. И ради света Элио, отправь Ингу назад!

Задачу понял. Иноземцев отключился.

Зайднер!

Пост на связи!

Предайте галактлейтенанту Долматовой приказ на возвращение!

Невозможно, господин адмирал. «Борт-017» передал данные и ушел в прыжок.

Гиперсферную частоту со штабом флота! Немедленно!

* * *

Помутнение сознания, вызванное внезапным мнемоническим ударом, длилось лишь доли секунд.

Машинально отбив атаку, Вадим внезапно понял – удар, несмотря на свою силу, являлся отвлекающей уловкой.

Он попал в ловушку.

Вокруг простиралось нереальное пространство, явно сформированное искусственно.

– Найджел! – Рощина разбирала злость. – Что за идиотские выходки?!

– Надо поговорить, капитан. Без свидетелей. – Фигура Гревса внезапно материализовалась в нескольких метрах от Вадима.

– О чем говорить? – Рощин не питал иллюзий относительно равенства сил, но все же формировал защиту, готовясь к неизбежной, по его мнению, мнемонической схватке, из которой по определению выйдет победителем кто-то один.

– Я не намерен драться с тобой.

– Найджел, я не верю тебе. О чем нам говорить?

– Есть тема. Ты был прав. Охота за репликатором заставила меня ввязаться в эту историю с механоформами.

– Неужели ты бедствовал, Найджел? Зачем тебе технология репликатора? Сколько за нее заплатят?

– Дурак ты, Рощин.

– Это почему?

– Потому что я не лгал ни тебе, ни Дитриху Кроу. Технология репликации слишком опасна, она не нужна людям.

– Ты противоречишь сам себе.

– Позволь объяснить. Еще есть немного времени.

– Говори.

– Люди разобщены. Я пытался обозначить проблему в штабе флота, но меня никто не стал слушать. Разве что Дитрих, но у него не хватит сил радикально повлиять на ситуацию.

– Не понимаю, о чем ты?

– О следующем шаге. Люди должны его сделать. Иначе наши кибернетические системы возьмут в свои руки всю полноту власти. Сейчас мы имеем в лучшем случае одного мнемоника на миллион граждан Конфедерации. И никто не согласиться имплантировать детей, создавать специальные школы, формировать новое поколение, которое уже не будет абсолютными пользователями, полностью зависящими от окружающей техносферы, неспособными ни понять ее, ни контролировать деятельность машин.

– Все равно не понимаю, к чему ты клонишь?

– Необходима внешняя угроза. Только тогда планетные правительства пойдут на реальное сотрудничество, станут продвигать проекты, способные сформировать поколение мнемоников.

– Ты же только что орал, что планету механоформ нужно аннигилировать!

– И сейчас скажу то же самое! Но мы с тобой должны выжить.

– Ты хотел сказать – захватить репликатор и выжить?

– Ничего не нужно захватывать. Я снял полную энергоматрицу устройства. Воссоздать рабочий образец – дело времени и техники. Ты понимаешь? Технология уже скопирована! Мне осталось только выбраться отсюда. Пусть планету аннигилируют!