Праксис - Уолтер Йон Уильямс

Мартинес представил себе, как Тарафу лупцуют шокерами, заковывают, избивают. Он видел Тара-Фу, который, обливаясь кровью, продолжает утверждать, что никакого пароля не было.

Время. Главным сейчас было то, что Мартинес выиграл еще немного времени.

Он опять связался с Алиханом.

— Нашел что-нибудь?

— В офисе каплея был сейф, милорд. Но там ничего нет, только документы.

— А сам офис осмотрел?

— Именно этим сейчас и занят, милорд.

— Послать тебе помощников?

— А кому вы можете доверить эту работу, господин?

Этот вопрос застал Мартинеса врасплох. Действительно, кому он может доверять? Ключи капитана и лейтенантов — самая опасная вещь на корабле. За использование ключей, тебе не принадлежащих, полагалась смертная казнь — со сдиранием кожи и четвертованием. Есть ли среди членов экипажа такие, кто сознает необходимость пойти на это и подчинится его приказу?

Мартинес задумался над возникшей проблемой — и неожиданно рассмеялся. Уточнив в судовом расписании, где расположены нужные рабочие места, он вызвал Жоу и Надьяна. На помятых лицах, появившихся на экране, читалось неприкрытое изумление.

— Явитесь в офис капитана к Алихану и поступаете в его распоряжение, — приказал им он.

Эти головорезы оторвутся на славу, разнося капитанский офис по кусочкам.

— Милорд! — неожиданно пискнула старший оператор Трэйси. — «Свирепый» отчалил!

«Свирепый», крейсер, вдвое больший, чем «Корона».

— Куда он направляется? — спросил Мартинес.

— Он еще не запустил двигателей, милорд. Просто отделился от кольцевой станции.

— Дайте мне знать, когда он ляжет на какой-нибудь курс.

— Есть, милорд.

Наксиды решили пустить «Свирепого» в дело, и Мартинес чувствовал, что это связано с «Короной».

Подумав, он вызвал Сааведру, секретаря капитана:

— Сааведра, вы понимаете, в какой ситуации мы оказались?

Сааведра внимательно поглядел на него, поджав губы, обрамленные густыми усами.

— Я понимаю, какой она представляется вам, лорд лейтенант.

Мартинес решил, что ему не нравятся прапорщики, вникающие в такие тонкие оттенки речи вышестоящих офицеров.

— Вы хоть понимаете, что «Корона» в опасности? — осведомился он. — Что по нам могут открыть огонь.

Сааведра коротко кивнул:

— Понимаю, милорд.

— Для того чтобы привести в действие защитное вооружение, мне нужен ключ капитана. Вы не знаете, где он его прячет?

Взгляд Сааведры сделался угрожающим, он выставил вперед челюсть.

— Я этого не знаю, милорд.

— Вы в этом уверены? Возможно, речь идет о жизни всех находящихся на судне.

— Я не знаю, где этот ключ, милорд.

— И вы никогда не видели, чтобы он вынимал его, скажем, из ящика стола или из сейфа?..

— Единственным местом, где мне приходилось видеть этот ключ, являлась цепочка на шее у капитана.

Мартинес понял, что прапорщики, употребляющие такую формальную манеру речи, ему не нравятся тоже. Он прикинул, не стоит ли добраться до Сааведры, где он там сидит, и продырявить ему колено, может, память у того и прояснится. К сожалению, это была только фантазия: покидать сейчас рубку было слишком рискованно.

Действовать кнутом было нельзя, нужно было подобрать подходящий пряник.

— Вы должны подумать, — настаивал Мартинес. — Поразмышляйте, где капитан хранит важные вещи.

Куда он прячет самое важное, что у него есть. Подумайте, не можете ли вы сказать мне это.

Сааведра на дисплее бросил надменный взгляд на Мартинеса.

— Я пороюсь в своей памяти, милорд.

— Сделайте одолжение. Конец связи.

В течение следующих четырнадцати минут «Свирепый» отдрейфовывал от кольцевой станции, не производя никаких маневров. Алихан, даже с помощью двух помощников, пока ничего не нашел, и Мартинес предложил ему простукать стены на предмет тайников и взломать капитанский погребец. Будь в офисе ковры, он посоветовал бы изрезать их в клочки.

В это время на связь опять вышел штаб кольца.

— Это Дегбал, милорд, — доложил Вондерхейдте.

— Скажи ему, чтобы он подождал.

Выждав полторы минуты (больше оттягивать разговор он не отважился), Мартинес ответил:

— Говорит Мартинес, милорд.

Черные с зеленью глаза Дегбала мерцали в свете ламп штабного офиса.

— Ваш капитан вспомнил, о каком пароле он условливался с вами, — заявил он. — Это «Офсайд».

Мартинес постарался изобразить всем своим существом радостное облегчение, как будто названный пароль и был тем самым, что он хотел услышать сильнее всего на свете, а не первым словом, которое выплыло на поверхность сознания Тарафы, когда он был уже не в силах переносить боль.

— Благодарю вас, милорд, — выдохнул Мартинес. — А можно ли мне услышать этот пароль от лорда каплея Тарафы?

— До лорда Тарафы сейчас не добраться, — ответил Дегбал. — Ваша команда одержала победу со счетом четыре — один. На поле все просто неистовствуют, празднуя победу. Не думаю, что мы смогли бы найти в этой толпе капитана Тарафу, даже если бы захотели.

Мартинес надел на лицо самую неподдельную заискивающую улыбку, на которую был сейчас способен.

— Если можно, я все-таки хотел бы услышать пароль от капитана.

— Нельзя! — не задумываясь, грубо отрезал Дегбал. — Вы зашли уже слишком далеко. Сейчас же возвращайте «Корону» на причал.

— Но я очень хотел бы услышать капитана.

— Немедленно возвращайтесь! — резкое шипение, вырывающееся изо рта капитана Дегбала, было эквивалентно рыку млекопитающих. — На сегодня уже достаточно игр! — Дегбал пригнулся к камере: — Если вы откажетесь повиноваться, я отдам приказ открыть по вашему кораблю огонь.

— Откроете огонь за то, что я хочу поговорить с моим капитаном? — изумился Мартинес. Он недоверчиво распахнул глаза. — Позвольте мне только перекинуться с ним парой слов, и все будет в порядке.

— Вам придется подчиниться моему приказу, иначе пеняйте на себя. — Сверкая глазами, Дегбал отстранился от камеры.

Мартинес ничего не ответил, просто откинулся на амортизатор и стал безучастно глядеть в камеру. Он не мог придумать больше ничего, чтобы оттянуть развязку. Какое-то время они с Дегбалом ели ДРУГ друга глазами… Мартинес считал время: прошло восемь секунд. Затем Дегбал презрительно взмахнул рукой.

На экране замерцал оранжевый знак конца связи, и Мартинес велел экрану погаснуть.