Знаки - Татьяна Тэя

Он заметил, как она закусила губу, настойчиво отводя взгляд.

–Пожалуйста, Алекс, посмотри на меня. Я хочу видеть тебя, я хочу знать, о чём ты думаешь.

Она тут же вскинула взгляд, откликнувшись на его просьбу. Карие глаза были полны слёз. Каждое его слово словно нож хирурга вскрывало старый так до конца и не затянувшийся нарыв.

–Но ты помогла мне снова найти себя,– продолжил он,– своим уходом. Пусть не сразу, но я это понял… понял, что жить без тебя – это не жить совсем. Без тебя я совсем пустой, совсем никчемный, и ничего уже не имеет смысла, если тебя нет рядом.

Он грустно улыбнулся одним лишь уголком рта.

–Я всегда был эгоистом и сейчас тоже. Если бы я был другим, то оставил бы тебя в покое и перестал мучить, но я не могу. Ты нужна мне. Всегда так было и будет. Мы ведь можем оставить прошлое позади и смотреть только вперёд? Просто скажи, что чувствуешь. Пожалуйста, дай нам шанс.

Наклонив голову, он посмотрел в её глаза, ожидая ответа. Алекс молчала, пытаясь справиться с собственным дыханием. Ей нужно было ответить что-то, но ей казалось, что, если откроет рот, у неё скорее вырвется всхлип, чем внятная речь.

Роберт был так подкупающе нежен, так сладко было поверить ему снова. И она верила, но эта вера была настолько хрупка, что любое неосторожное движение могло бы нарушить ту гармонию с самой собой, которая выстраивалась внутри неё.

Через несколько глубоких вдохов, она почувствовала, что вновь обрела способность говорить. Голос звучал хрипло и словно бы незнакомо.

–Я уже дала шанс.

Взяв его за руку, она переплела их пальцы, сконцентрировав взгляд на ладонях. Контраст их кожи, его тёплой и её ледяной, поразил Алекс.

–Дала в тот самый момент, как ты пришёл ко мне в архив, махая перед моим лицом старой бумажкой с руническими символами и нахально заявляя, что я себя похоронила в науке. Если бы ничего не чувствовала к тебе, ты бы в тот вечер пинком полетел за дверь вместе со своим другом-дилетантом.

Посмотрев на Роберта, она закусила губу.

–Если бы ты знал, каких сил мне стоило уйти от тебя в тот вечер. И самое ужасное, я понимала, что останься, ничего бы не изменилось, и ты бы не изменился. А я бы возненавидела саму себя, что во всём, что случилось с нами, есть доля и моей вины. Не надо меня перебивать,– быстро вставила она, заметив, что он собирается возразить.– Я столько раз думала, возможно ли хоть что-то исправить. Мы все такие мудрые, раздаём советы, знаем, как кому жить, но когда дело касается нас самих, мы совершаем ошибки: глупые, детские, нелепые ошибки, одну за другой, сначала по незнанию и не понимаю, потом по инерции, а затем включается непрерывный процесс, который не притормозить. И самое кошмарное во всём этом – ты осознаёшь происходящее, но тебе не остановиться. Это как свободное падение в пропасть, только ты не привязан к тросу, который затормозит тебя на полпути, чтобы ты дёргался в конвульсиях на резиновой верёвке, которая накидывает тебе петли на шею одну за другой, потому что ты выбрал какую-то нелепую траекторию. Ты летишь в эту пропасть свободно и добровольно, прекрасно понимая, что до дна недалеко. И нам некого винить в этом, кроме себя самих.

Я и любила тебя, и ненавидела, но до вчерашнего дня не понимала, чего во мне больше. Ты снова появился в моей жизни и поставил всё с ног на голову.

Алекс коротко усмехнулась, вспоминая прошедшие дни, кратко пронёсшиеся у неё перед глазами.

–Ты – один сплошной хаос. Роберт – ты губителен для меня. Но только рядом с тобой моя жизнь становится жизнью, а не серым существованием. А я снова хочу жить…

Как только она замолчала, Роберт потянулся к Алекс, заключая её в свои объятья. На этот раз она не возражала и не пыталась отстраниться, напротив, сильнее прижалась к нему, словно бы старалась слиться в одно целое.

Откинувшись на подушки, Роберт наслаждался ощущением её хрупкого тела в своих руках, доверчиво прижимающегося к нему. Барьеры рухнули, и это, как ни странно, ощущалось даже на физическом уровне. Они снова принимали друг друга.

Медленно гладя Алекс по волосам и спине, он прикрыл глаза, наслаждаясь спокойствием и её мирным сердцебиением, эхом, отзывавшимся в его груди.

Сумки были сложены, все вещи упакованы, добытая информация надёжно спрятана.

Алекс вышла из ванной, поправляя слегка влажные после душа волосы. Она уже успела переодеться в бордовую юбку и сиреневый жакет, но у неё совсем не было времени на укладку, им пора выезжать, если они хотят успеть на вечерний рейс до Эдинбурга, где сделают пересадку.

Однако они успели поговорить о многом, главным образом о прошлом и настоящем, о чувствах Роберта, о её чувствах. Он столько раз сказал ей «люблю», но она пока что молчала. Почему-то было слишком сложно выдавить из себя всего-то три привычных слова. Хотя они постоянно крутились в её голове и на кончике языка, готовые соскользнуть в любую минуту, но что-то удерживало.

Роберт стоял возле окна и договаривался по телефону с обслугой, чтобы их машину подогнали к входу. Его силуэт чётко выделялся в дневном свете. От фигуры так и веяло уверенностью, а ещё к Алекс вернулись давно позабытое чувство собственности. Каждая клеточка её тела стремилась к нему, каждый сантиметр кожи, помнил его прикосновения. Всё внутри говорило, что это её мужчина, что он принадлежит ей, что она имеет полное право подойти и обнять его, прижаться к губам нежным поцелуем, зарыться пальцами в его волосы, поправить одежду или, наоборот, к чёрту, сдёрнуть с него всё и увлечь за собой в постель.

И она так и сделала. Подошла к нему, но нет, не потянула его к кровати, а просто обвив руками за талию, прижалась к Роберту, поднимая лицо, чтобы посмотреть на него. Этот тактильный контакт был ей нужен больше, чем она сама понимала.

Такой маленький, такой огромный шаг.

–Готов ехать?

Опустив телефон в карман, он обнял её и, наклонившись, мягко поцеловал.

–Да.

В их жестах и прикосновениях всё ещё чувствовалась некоторая напряжённость.

Перечеркнуть вот так сразу всё время, что они были порознь, забыть прошлое, в котором они причинили друг другу слишком много боли, забыть о недомолвках последних дней невозможно по щелчку пальцев. Такое приходит постепенно, а не в одну секунду.

Роберт нехотя отпустил Алекс и, взяв их багаж, направился за женой к двери.

Выруливая на дорогу, ведущую к главному шоссе, они оба последний раз взглянул на Касл-Ховард, оставшийся позади. Старинный замок, где им не только приоткрыла тайны вторая половина древней рукописи, но и место, где заново начиналась их история.

* * *

Всю дорогу до Лондона они болтали. Это разительным образом отличалось от их предыдущей поездки, прошедшей в молчании. Разговор получался довольно непринуждённый, только если речь не заходила о прошлом. Но Алекс надеялась, что когда-нибудь они будут способны говорить о нём без боли в голосе, а лишь с оттенком лёгкой грусти. Роберт практически ни на минуту не выпускал её ладонь из своей руки, словно бы ему нужно было постоянно ощущать эту связь, которая восстановилась между ними.