Харбин - Алексей Воронков

– Фашисты выступают за возрождение идеала сильной личности! – заявил он. – В мире царит хаос, и только они могут навести в нем порядок! Они – сила, и они победят!

– Сила есть – ума не надо… – тут же прокомментировала его слова Лиза. – Ты думаешь, Жорж, коль человек обладает физической силой, ему все дозволено? Да это просто чушь собачья!

– Тем не менее таких людей, кому пришлись по нраву идеи фашистов, сегодня становится все больше и больше, – с горечью в голосе проговорил Кураев. – Эти фашистские лидеры – настоящие ловцы человеческих душ. А кто в первую очередь попадает им на удочку? Вот такая зелень и попадает, – он кивнул на Лиманского. – Они еще невежественны в своем восприятии сущности мира – вот и клюют на всякую наживку. К сожалению, должен вам сказать, – он обвел взглядом сидевших за столом, – что Харбин стал сегодня логовом русских фашистов. Кстати, господин Лиманский, вы еще не вступили в их организацию?

Жоржа не смутил этот вопрос. Он горделиво приподнял свой тяжелый подбородок и произнес:

– Да, я член «Союза национальных синдикатов русских рабочих фашистов»!

Сидевшие за столом недоуменно посмотрели на него. Как, мол, неужто ты и впрямь фашист?

– Глупцы! – воскликнул Кураев. – Какие же вы глупцы! Вы ставите перед собой цель завоевать весь мир, но это же абсурд… Может, вам напомнить слова великого Лао-цзы?.. «Если кто-либо хочет овладеть миром, – говорил он, – того постигнет неудача. Ибо мир – это священный сосуд, которым нельзя манипулировать. Если же кто хочет манипулировать им, уничтожит его. Если кто хочет присвоить его, потеряет его…» Неужели вы думаете, что людям придутся по душе все эти ваши штучки?.. Я говорю про ваши лозунги и заявления… Ведь вы же носители зла…

– Мы – будущие спасители мира! – бросил Лиманский.

– Да какие вы, к черту, спасители! – махнул рукой Кураев. – В вашей программе что написано? Что вы намерены установить повсюду свою диктатуру. Однако любая диктатура – зло! Пусть это большевистская, фашистская, поповская или какая иная. Человек должен жить свободно!

– Наша цель – избавить Россию от большевиков! – чувствуя, что ему не переубедить собеседника, прокричал Жорж. – И когда мы возьмем власть в свои руки…

– Вы зальете улицы кровью! – проговорил Кураев.

– Да, мы уничтожим всех, кто помогал или хотя бы сочувствовал большевикам! – вскочив со стула, с жаром заговорил Лиманский. – В России останутся жить только те, кто примет нашу власть.

– Тогда чем вы лучше большевиков? – усмехнулся Шатуров.

– Да, чем, Жорж? – спросила Лиза.

Мария Павловна схватилась за голову.

– Боже мой! Боже мой! Куда же катится наш мир? – горестно произнесла она. – А ты, Петруша, случаем не вступил в эти фашисты? – обратилась она вдруг к сыну.

– Нет, он пока что не вступил… Но вступит! – без тени сомнения заявил Жорж. – Я уже провожу с ним работу… Будьте уверены, скоро вся городская молодежь присоединится к нам. Иного пути, чтобы вернуться на родину, у нас нет. Короче, если мы будем только заниматься здесь болтовней, как некоторые, – он почему-то в этом месте посмотрел на Шатурова, – и строить прожекты – нам никогда не одолеть большевиков.

«Ну, этого уже не свернуть с пути, – пристально глядя на Жоржа, подумал Болохов. – Видать, с ним хорошенько поработали фашистские идеологи. И самое страшное, что он не один такой. Не случайно Москва озабочена стремительным распространением фашистской идеи. Глядишь, завтра весь мир охватит эта зараза. И что тогда? Война? Но эти будут сражаться против большевизма до конца. Ведь у них за душой нет ничего, кроме ненависти. У белых было, а эти…»

«Надо бы поближе познакомиться с этим Жоржем», – решил Александр. Сейчас их организация усиленно вербует людей, вот и пусть он его «завербует». Однако, учитывая крайнюю подозрительность здешних фашистских вождей, нужно будет представить все так, чтобы, как говорится, комар носа не подточил. Вначале этот парень пусть как следует «поработает» с ним, и только потом Болохов «сдастся».

Как хорошо, что Лиза пригласила его на свой день рождения! Теперь у него есть конкретный план действий, который поможет ему выйти на этих идиотов, мечтающих поработить весь мир. Остается только найти повод, чтобы сблизиться с Лиманским.

И такой повод скоро нашелся. Во время очередного перекура Болохов «неожиданно» оказался в компании некурящих молодых людей, которые собрались подле рояля, чтобы помузицировать. Заводилой здесь был Петр Гридасов, который, сев за инструмент, принялся вполголоса напевать какую-то популярную у здешних студентов песенку. Ему усердно помогали Лиманский с Кураевым, а также девушки – Лиза и ее подруга Даша Окунева. Александр слов песни не знал, но тоже попытался подпевать, подхватывая на лету строчки то и дело повторяющегося припева. Когда пение закончилось, Болохов похлопал в ладоши и сказал:

– Браво, господа! Вы всколыхнули во мне воспоминания о моих студенческих годах.

– А где вы учились? – поинтересовался Петр.

– В Санкт-Петербургской Императорской академии художеств, – ответил Александр.

– Ого! – изумилась Даша. – Наверное, вы и Репина знали?

Александр кивнул.

– Да, он у нас преподавал. Но моим любимым учителем был Василий Васильевич Кандинский. Слыхали о таком?

– Ну как же! – воскликнул Кураев. – Если я не ошибаюсь, именно он был родоначальником русского абстрактного искусства. Так?

– По крайней мере так считают многие, – ответил Болохов.

Кураев попытался продолжить начатую тему.

– Насколько я понимаю, это был не просто поиск более свежих художественных приемов… Это был в некотором роде протест… более того, вызов общественным вкусам. Я это про абстракционизм, – уточнил он.

– Общественные вкусы – это дерьмо собачье! – с вызовом отрезал Лиманский. – Я рад, что некоторые художники это тоже поняли. А то рисуют всякую ерунду.

– Жорж, что с тобой происходит? – удивленно посмотрела на него Лиза. – Откуда в тебе столько злости?

Тот фыркнул.

– Такое время, Лиза, – проговорил он. – Хватит, наигрались в гуманизм! Меньше бы болтали – не потеряли бы Россию!..

«Да он же это говорит с чужих слов! – решила Лиза. – На самом деле Жорж не такой. Он добрый, хотя и очень наивный».

– Эх, Жорж, Жорж! – вздохнула она. – И зачем тебе все это надо?

Но тот не слушал ее.

– А вы мне нравитесь, – неожиданно сделал он реверанс в сторону Болохова. – Как вас?.. Александр Петрович? Очень приятно! Жорж Лиманский, студент местного политеха, – представился он. – Надеюсь, Александр Петрович, вы разделяете взгляды своего учителя?.. Кстати, а где сейчас находится этот ваш Кандинский?

– Он эмигрировал из России и живет где-то в Европе, – ответил Александр.

– Жаль. Если бы он жил в Харбине, мы бы его обязательно приняли в нашу организацию. Нам нужны такие люди.