Сумасбродка на выданье - Виолетта Якунина

– А что у нас за праздник? – спросила мама.

И я, к своей огромной радости, заметила ее особый «ласковый» взгляд, которого удостаиваются только те люди, которые попадают в разряд «стоящих». Значит, Мирик одобрен. Прошел, мой ненаглядный проверку боем! И вправду, что ни делается, все к лучшему, не известно, смогла бы я достойно представить их друг другу, а так они сами между собой сумели разобраться. Кажется, черная полоса в моей жизни подошла к концу. И начинается период под эгидой Фортуны. Я незаметно сплюнула через левое плечо и постучала себя по лбу, чтобы не сглазить.

Праздник? Да полно праздников! – воскликнул Мирик и принялся загибать пальцы. – Мы с Ксюшкой попали в аварию, но не пострадали – раз, нас таким образом свела судьба – два, состоялось наше с вами знакомство – три. Ну а от четырех до десяти вам дочка расскажет.

У мамы на лице отразилась мысль о моей беременности. Короткий взгляд на мой живот и глаза к потолку. Так, взяла себя в руки, улыбнулась. Молодец, мамочка!

Остальные «праздничные» моменты я расскажу тебе в ресторане, – схитрила я. – Они касаются других людей и их отношения ко мне.

– Вот как, – вздохнула мама, решив, что речь идет о расставании с Коржиковым.

Бедная, она и не знает, какой страх за меня ей сейчас придется пережить, одно утешает, что я жива – здорова, поэтому ей будет это легче перенести.

В ресторане она принялась сразу же требовать откровений, и я, чувствуя себя, как корова на льду, пустилась в объяснения. В принципе, я хорошо знала свою маму, поэтому выдавала информацию частями, сглаживая острые углы, посмеиваясь в самых «страшных» местах, поэтому мы выбрались из этого доклада без особых потерь. Мирик тоже помогал, как мог, хотя ему тоже было непросто – завершительную часть моих приключений он в подробностях не знал. Но даже то, что он услышал в прилизанном варианте для мамы, его взбесило. Было видно, что он жалеет, что мало наподдал Коржикову тогда в прихожей. И ему пришлось взять себя в руки и не демонстрировать своих желаний, потому что приходилось держать марку перед мамой. Увидев испуг на мамином лице, он живо указал на тот факт, что все время был рядом, а в моменты отсутствия за мной присматривали Серега с Громовым, поэтому ее дочь совсем не каждую секунду подвергалась опасности! А сейчас все в прошлом и не надо впадать в панику. По ходу рассказа мама возмущалась, ужасалась, негодовала, сыпала проклятиями в адрес моих обидчиков, принималась плакать и грозилась их убить, целовала меня и благодарила Мирика за содействие. В общем, все прошло нормально. Мы даже смогли кое-что съесть из заказанных блюд.

Потом мы отвезли ее домой, где ею была обнаружена погибшая дифенбахия, да и остальные цветочки выглядели неважно. При другом раскладе мне бы досталось по первое число, но сейчас мама скомкано попрощалась и засуетилась вокруг своих питомцев. Мы удалились, желая одного – поскорее остаться тет-а-тет. Но не все бывает, как ты хочешь. Позвонил Серега, который пожелал немедленно увидеться с Мириком, и пришлось звать его в гости. Серега приехал не один, а с Риткой.

Посиделки в моей гостиной затянулись до позднего вечера. Мы с Риткой на пару приготовили довольно приличный ужин, а мужчины сгоняли в магазин за вином. Получился очень милый домашний междуусобчик. Снова вспоминали подробности этого дела, гадали, что получат за свои злодеяния мать с сыном. Страх за свою жизнь отступил, и мне даже стало жалко Костю, потому что по большому счету он неплохой человек, просто жизнь обошлась с ним жестоко. Но этих мыслей я вслух, естественно, не высказала, что я зря психоанализом занималась? Мирик был далек от сострадания к моему несостоявшемуся мужу и убийце, и при нем лучше было не заикаться о том, что во всем виноват не Костик, а стечение обстоятельств. Много говорили о планах на будущее. Ритка взахлеб расписывала, какие ее ожидают перспективы в Париже. Серега хмурился и говорил, что лучше бы ей поехать с ним на Камчатку, ибо Мирик сообщил, что Сереге предстоит командировка в те месте. «Когда ты еще увидишь Долину гейзеров?» – спрашивал он мою подругу. Но Марго не хотела на Камчатку, ей грезился Париж qui dance, и ничего тут было не поделать. А мы с Мириком жмурились от счастья, мечтая оказаться на Родосе, увидеть Крит и побывать на Лесбосе.

Островная Греция – это нечто. Мне один товарищ показывал фотографии своего свадебного путешествия. Это что-то непередаваемое. Красотища! – восторгался Мирик. – Куда там Турции или Тунису. Рядом не стояли. Древние руины, амфитеатры, и при всем при этом голубое небо, оранжевое солнце и синее море.

– А ты был в Турции и Тунисе? – поинтересовалась Ритка.

– Я много где был, в том числе и в этих странах, – отмахнулся Мирик.

Я только вздыхала. За границей я побывала лишь однажды вместе с мамой в Польше, на модном в те времена курорте Карловы Вары. Теперь, конечно, и Прибалтика заграница, я, между прочим, там тоже была со своим классом на зимних каникулах. Но это, наверное, не в счет. И почему-то сделалось грустно, то ли от того, что я не была в Новой Гвинее, то ли потому, что сейчас мы сидим в моей гостиной, пьем чай с сушками, а через несколько дней разлетимся в разные стороны. И как знать, доведется ли нам еще собраться таким составом. «С любимыми не расставайтесь, с любимыми на век прощайтесь, когда уходить на миг…»

Ребята засобирались домой. Мы провожали их, стоя в прихожей обнявшись, наблюдая, как они обуваются. Ну прямо сцена из семейной жизни. Мы – супруги, провожаем гостей. Сцена мне показалась вполне симпатичной. Были сказаны приличествующие случаю слова. Мы с Серегой расцеловались, потому что рано утром он собирался уезжать в Москву. Они с Мириком обменялись документами на машины и ключами, пожали друг другу руки. Мирик закрыл за ними дверь. А я накинула цепочку. Мы переглянулись и рассмеялись.

– А замок так и не поменяли, – отметил Мирик.

– Ага, вон он за шкафом валяется, – кивнула я.

– Твоя квартира, конечно, не самое безопасное место в мире, но рискнем в ней переночевать.

– Если ты такой трус, то можешь всю ночь бодрствовать, – корчила я рожицу, – впрочем, если постараешься меня чем-нибудь увлечь, то я составлю тебе компанию.

– Точно, давай устроим бада-бум! – подхватил он меня на руки.

Бегемот, глядя на все это безобразие, презрительно фыркнул и гордой поступью удалился в спальню.

– Нашел, где прятаться, – развеселился Мирик и погнался за котом, не спуская меня с рук.

Я глупо таращилась на две розово-сиреневые черточки на узкой бумажной полоске. Сверилась еще раз с аннотацией на упаковке. Беременна. Ух ты!

Как на это реагировать, было не ясно. Радоваться? Тревожиться? А что скажет он, а мама? Ух ты.

Пошла посмотреть на себя в зеркало. Точно – беременна. Вон какие глаза испуганные. А вдруг он подумает, что я специально? Скажу, что это он сам специально. Ну и дела. Нет, все не как у людей!

Зазвонил телефон. Это был, конечно, он.