Анжелика. Маркиза Ангелов - Анн Голон

— Но вы будете защищаться, Жоффрей?

— Изо всех сил. К сожалению, еще не родился тот, кто способен уничтожить человеческую глупость.

***

Лакеи унесли блюда, а восемь маленьких пажей вошли с корзинами, наполненными розами и фруктами. Перед каждым гостем были поставлены тарелки с драже, с изюмом и разными сластями.

— Мне было весьма приятно услышать, с какой простотой говорите вы о плотской любви, — сказал юный Сербало. — Представьте себе, я безумно влюблен, и все же я пришел сюда один. Я не думаю, чтобы в моих излияниях чувств недоставало пылкости, и, не бахвалясь, скажу, что бывали минуты, когда мне казалось, что страсть взаимна. Но увы, моя подруга слишком добродетельна! Стоит мне позволить себе хотя бы один смелый жест, как она много дней встречает меня гневным взглядом, выказывая свою холодность. Уже долгие месяцы я кручусь в этом заколдованном кругу: чтобы покорить ее, мне надо доказать ей свою пламенную любовь, но каждый раз, когда я пытаюсь это сделать, она отдаляется от меня!..

Злоключения Сербало всех позабавили. Одна дама крепко обняла его и поцеловала в губы. Когда шум улегся, Жоффрей де Пейрак ласково сказал:

— Наберись терпения, Сербало, и не забывай, что именно добродетельные девушки могут достигнуть вершин сладострастия. Но любовник должен проявить много искусства, чтобы побороть ее сомнения, порожденные тем, что она считает любовь грехом. Остерегайся также девиц, которые слишком часто путают понятия «любовь» и «замужество». А теперь я процитирую тебе несколько поучений: «Наслаждаясь любовью, не доводи любимую до пресыщения», «Даруешь ли ты наслаждение или вкушаешь его, всегда сохраняй некоторую долю целомудрия» и, наконец, «Будь всегда слугой своей дамы».

— Я нахожу, что вы слишком балуете дам! — запротестовал один из сеньоров и тут же получил за это несколько шлепков веером. — Если послушать вас, то нам, мужчинам, остается только умирать у их ног.

— Да ведь это же прекрасно! — одобрительно воскликнула любовница Бернара д'Андижоса. — Знаете, как мы, парижские жеманницы, называем тех, кто волочится за нами? «Умирающие»!

— А я не хочу умирать, — мрачно возразил маркиз д'Андижос. — Пусть умирают мои соперники!

— Неужели следует потакать всем дамским капризам?

— Бесспорно…

— Они будут нас презирать за это…

— И изменять нам…

— И нужно мириться с тем, что тебе изменяют?

— О нет! — сказал Жоффрей де Пейрак. — Вызывайте своих соперников на дуэль, мессиры, и убивайте их. «Кто не ревнует, тот не умеет любить», «Сомнения в любимой даме лишь разжигают страсти пламя».

— Ну и дьявол этот Шаплен, все предусмотрел!

***

Анжелика поднесла рюмку к губам. От вина кровь заиграла в ее жилах, и ей стало весело. Она любила, когда в конце этих пиршеств голоса южан начинали звучать, как фанфары, когда они обменивались шутками и бросали друг другу вызов, когда кто-нибудь вдруг выхватывал свою шпагу, а кто-нибудь брался за гитару…

— Спой нам, спой. Золотой голос королевства! — вдруг потребовал кто-то.

Музыканты, сидевшие на хорах, заиграли тише. Анжелика увидела, как молодая вдовушка положила голову на плечо юного герцога. Нежными пальчиками она брала пастилки и клала ему в рот. Они улыбались друг другу.

На темном бархатном небе появилась луна, круглая и чистая. По знаку Жоффрея де Пейрака слуга одну за другой потушил все свечи. Стало очень темно, но постепенно глаза привыкли к мягкому свету луны. Все заговорили шепотом, и среди внезапной тишины стало слышно, как вздыхают обнявшиеся парочки. Несколько парочек уже поднялись из-за стола и теперь бродили кто в саду, кто по открытым галереям, овеваемым благоухающим ночным ветерком.

— Сударыни, — сказал Жоффрей де Пейрак своим низким приятным голосом, — и вы, судари, будьте желанными гостями Отеля Веселой Науки. Несколько дней мы будем вести беседы и пировать все вместе за одним столом. В этом доме для вас приготовлены комнаты. Там вас ожидают тонкие вина, сласти и шербет. И удобные постели. Если характер у вас угрюмый — спите в них одни. А пожелаете, пригласите к себе друга на час… или на всю жизнь. Ешьте, пейте, любите друг друга, но будьте скромны, ведь, «чтобы сохранилась сладость любви, ей нужна тайна». И еще один совет, он относится к вам, сударыни. Знайте, что лень — тоже великий враг любви. В странах Востока и Африки, где женщина еще раба мужчины, именно ей чаще всего приходится прилагать усилия, чтобы муж остался доволен ею. Вы же, женщины цивилизованного мира, слишком избалованы. И вы иногда злоупотребляете этим и на наш пыл отвечаете вялостью… которая граничит с равнодушием. Итак, будьте щедры и смелы, и наслаждение будет вам наградой. «Нетерпеливый мужчина и бездеятельная женщина не получат удовольствия от любви». А закончу я гастрономическим советом. Запомните, друзья мои, что шампанское вино — несколько бутылок его охлаждается у изголовья ваших кроватей — возбуждает воображение, но не дает стойкости. Иными словами, готовясь к битве, не пейте его слишком много. Зато вы не отыщете лучшего вина, чтобы отпраздновать победу, оно подкрепит вас после счастливой ночи любви, поддержит ваш пыл и придаст новые силы. Сударыни, я приветствую вас.

Он отодвинулся от стола вместе с креслом, скрестив ноги, резким движением закинул их на стол, взял гитару и начал петь. Его лицо, закрытое маской, было обращено к луне.

Анжелика чувствовала себя страшно одинокой, Под сенью Ассезской башни в эту ночь словно возродился ушедший в прошлое мир. Знойная Тулуза вновь обрела свою душу. Страсть снова получила здесь права гражданства, и Анжелика, молодая, созревшая для любви, не могла остаться равнодушной к этому. Нельзя безнаказанно беседовать о любви, о ее утехах, ибо невольно поддаешься ее сладостному томлению. Почти все гости разбрелись по дворцу, и лишь несколько парочек нежно ворковали, стоя у окон с рюмкой розового ликера в руке. Госпожа де Сожак целовалась со своим капитаном. Долгий теплый вечер, тонкие вина, изысканные блюда, приправленные различными специями, музыка и цветы — все это сделало свое дело и ввергло Отель Веселой Науки во власть любовных чар.

Человек в красном продолжал петь, но и он был одинок.

«Чего же он добивается? — с недоумением спрашивала себя Анжелика. — Чтобы я бросилась ему в ноги и взмолилась: возьми меня!»

При этой мысли она вся затрепетала и закрыла глаза.

Ее раздирали сомнения и самые противоречивые чувства. Еще накануне она готова была признать себя побежденной, но сегодня все ее существо восставало против этого искушения. «Он завлекает женщин своими песнями». Когда-то, в далеком Пуату, это наводило на нее ужас, а сейчас, здесь казалось таким прекрасным. Анжелика встала и вышла из гостиной, «подальше от соблазна», как сказала она себе. Но тут же, вспомнив, что этот человек — ее муж перед богом, она в отчаянии тряхнула головой. Она чувствовала себя потерянной, ей было страшно. Получив суровое воспитание, Анжелика робела перед этой слишком вольной жизнью. Она жила в то время, когда всякое проявление слабости влекло за собой угрызения совести и глубокое раскаяние. Женщина, если она ночью со стенаниями отдавалась любовнику, наутро бежала в исповедальню и, рыдая, просила запереть ее в монастырь и постричь в монахини, чтобы она могла искупить свои грехи.