Лилия Для Повелителя - Мария Суворова

Его глаза закатились, и душа покинула тело. Отбросив его и вырвав из груди кинжал, я посмотрел на испуганно застывшую Лилию. Попытался улыбнуться, но лицо исказилось в болезненной гримасе. Тьма пыталась залечить рану, но даже ей это оказалось не под силу. Чужеродная магия уже проникла в мою кровь, отравляя ее.

— Эйтон… — подлетел ко мне Айрон. После смерти Маеллина граница, установленная им, исчезла.

Недовольно оглядел кровоточащие ссадины на лице и руках брата. И за это ублюдок ответил своей жизнью.

— Забери ее… отсюда, — прохрипел я, чувствуя, как последние силы покидают меня. И позорно упал на холодную землю.

Перед тем как отключиться, услышал ее испуганный крик. Прости, янтарная…

Возможно, мне приснилось, или я, действительно, почувствовал на своей груди теплые маленькие ладошки…

Эпилог

— Ты на самом готов был забыть меня тогда?

— Планировал. Но не вышло, — Эйтон обнял меня, крепче прижимая к своему боку.

Я обиженно засопела. Планировал он…

— А, может, и не нужно было за мной идти. Нашла бы себе не такого тирана и прожила бы с ним счастливую…

— И недолгую, — перебил демон, усмехаясь, — жизнь.

— Это еще почему? — приподнялась на локте, чтобы взглянуть в наглые смеющиеся глаза.

— Я бы вас нашел и убил его, — выдал он как само собой разумеющееся и уложил мою голову обратно на свою грудь, где билось самое любимое сердце.

— За что? Ты же изгнал меня! А я ему жизнь спасла! Чуть сама не околела, но спасла.

— Меня женщина любимая предала!

— Но потом спасла же! — пихая его в бок, напомнила.

— Ой, ну это громко сказано, залечила маленький порез…

— Неблагодарный же вы, Повелитель! — вскричала я, с трудом сдерживая рвущийся из груди смех. Эйтон совсем не менялся. — Ни манер, ни выдержки.

— Она была, выдержка, пока ты не появилась и не упала к моим ногам. Такая красивая и тепленькая, — ласково шепча, прошелся кончиками пальцев по ребрам, посылая приятные импульсы по всему телу.

— Наивная была, нужно было бежать, как можно дальше.

— Не убежала бы. Нашел и вернул бы, еще и наказать пришлось бы.

— Пытками?

— Еще какими, — теплая и сильная ладонь сжала полушарие груди, которое с годами стало больше, мягче и податливее, когда это касалось одного единственного демона в моей жизни.

— Не сейчас, Эйтон, — простонала, уже понимая, на что намекают его руки. Но мой голос даже мне показался не особо убедительным.

— Ну а когда же еще? — не давая шанса на отказ, умело подмял меня под себя.

Жаркое летнее утро уже вовсю разыгралось за окнами. И пора было спускаться к завтраку. Дверь наших покоев могла в любой момент распахнуться.

Но его губы, руки, творили нечто сладостное и запретное с моим телом. Горячая волна возбуждения, которой я уже давно не стеснялась, прошла по всему телу. Я оказалась словно в теплом коконе, закрытая от всего мира, защищенная моим Миром в лице этого мужчины.

Но мозг все же пока подавал знаки, что сейчас лучше прекратить.

Все еще чувствуя, что контроль не потерян, по крайней мере выше пояса, набрала полные легкие воздуха, чтобы погромче сказать, почему сейчас не время, услышала над самым ухом:

— Сладкая, такая горячая, моя девочка, моя Лилия… — хрипло, бархатно, как может только он.

Бабочки в животе расправили свои крылья, напрочь сметая голос разума.

Еще один, горячий и сладкий, поцелуй и пара движений пальцами, и я уже не думала, что в комнату могут ворваться наши дети, которые, как и их отец, отказываются воспринимать любые запреты. Что я приличная женщина, которая утром должна заплетать волосы себе и дочери и подыскивать для малышки учителя, потому что ее сила начинает выходить из-под контроля…

Мне кажется, это не закончится никогда. Искры между нами до сих пор летают такие, что убить может любого. Но не нас.

Это наш мир, наша реальность.

Эйтон был повсюду. Терзал, мял, стискивал так, что сдерживаться было невозможно. Скользил подушечками пальцев по спине, животу, груди. Заставлял хотеть себя так, как никогда раньше. Чтобы забыла про все на свете.

Так и случилось, как можно не забыть, когда тебя профессионально арканят уже девять лет.

Я только успела накинуть платье и пригладить растрепанные волосы, как дверь распахнулась, и в спальню влетели наши дети. Восьмилетний Кристиан и шестилетняя Селена.

Сын многозначительно усмехнулся, заметив отца в незастегнутой рубашке, а дочь сразу забралась ко мне на колени.

— Мамочка! А я уже давно проснулась, — защебетала она, пока я поправляла ей выбившиеся из прически светлые локоны. — И мы успели покормить с бабушкой Энни и Валенсией лебедей в пруду. А вы все спите!

Я тепло улыбнулась, чувствуя, как в груди теплом разливается счастье. Валенсия уже стала совсем взрослой. Настоящая невеста. А бабуля… Тогда, когда мы вернулись в Аделхейм, я смогла излечить ее с помощью своей силы и светлого кристалла. И даже спустя столько лет она излучала жизненную силу и была полна энергии. И, живя с нами, души не чаяла в детях. А они любили проводить с ней время, слушать старые истории и сказки, которых она знала великое множество.

— Уверен, они уже давно не спят. Да, отец? — Кристиан ехидно блеснул синими, как у отца, глазами, за что схлопотал предупреждающий взгляд Эйтона.

Могла ли я думать когда-то, что смогу быть счастлива с этим мужчиной? И он подарит мне двух прекрасных детей? Все опасения, что я не смогу выносить ребенка от демона, оказались пустыми. И дело не только в живущей во мне части Тьмы Эйтона. Выяснилось, что Тьма и Свет дополняют друг друга. Дети, рожденные в таком союзе, наследовали силу кого-то из родителей.

Селена унаследовала мою светлую магию, тогда как Кристиан родился полноценным демоном под стать своему отцу. Он и внешне был его точной копией.

И сейчас оставшиеся в живых светлые маги и демоны жили в согласии. После победы над Маеллином Сорелл и остальные подписали мирный договор, получив возможность вернуться в родную Аллирию. Айрон с радостью отошел от дел, оставив все на сформированный Совет светлых магов, который все еще вынужден был править под руководством Эйтона. Старые обиды и пережитые ужасы войны не забывались так просто. Но нападения и кровопролития остались позади.

И, как бы мой муж не хмурился, выражая свое недовольство, он давно отпустил свою ненависть к светлым. В конце концов, его жена и дочь принадлежали их народу! Он даже приказал восстановить храмы Пресветлой в Аллирии и построил один в Аделхейме,