Семь братьев для Белоснежки - Екатерина Слави

«Эй, вы это серьезно? — провожая взглядом, как Егор ведет свою спутницу в сторону лестницы, недоверчиво подумала Алена. — Я угадала, что ли?»

На втором этаже действительно было две пустых комнаты — обе прямо напротив лестницы, — и, судя по всему, в таких случаях, как сегодняшний прием, их использовали, как комнаты для гостей.

Дамочка так повисла на Егоре в приступе слабости, что — то ли нечаянно, то ли умышленно — теперь прижималась пышной грудью к его предплечью.

«Эй, братик, — мысленно призывала к нему Алена, — ты что, не видишь, она же специально это! Ничегошеньки ей не плохо! Смотри, как изящно ножки переставляет, и при каждом шаге бедром об тебя трется… Эй, зачем ты с ней идешь, а? Ты доктор, что ли? Лечить ее будешь? Она же просто глаз на тебя положила!»

В тот момент, когда Егор отпустил на несколько секунд руку женщины и отступил назад, чтобы пропустить какого-то гостя, спускавшегося с лестницы, Алена вдруг потеряла всякое желание острить.

Со спокойной улыбкой Егор многозначительным взглядом окинул стоящую перед ним женщину с головы до ног, после чего, когда лестница освободилась, снова позволил ей взять себя под руку. Пока они поднимались наверх, Алена как-то отрешенно думала:

«Ну да… Что это я? Понял он все, конечно. Не маленький. Взрослый мужчина, а она — красивая женщина, а не девчонка незрелая. И грудь у нее побольше, чем у меня. Размера на четыре. А моя такой… и не станет никогда. Понял он. Что уж там».

«Одно радует, — утешала себя Алена. — При такой сопернице, как эта актриса, Ларочке из бутика тоже ничего не светит».

Она честно пыталась занять себя остротами, но, когда Егор и его спутница исчезли из пределов ее видимости, почувствовала, как губы вдруг начали предательски подрагивать.

«Только не реветь. Нельзя же из-за какой-то глупости при всех опозориться».

Самовнушение, однако, не действовало. Вспомнив, в каком направлении находится выход на веранду, Алена поставила стакан на ближайший столик с закусками и напитками и сквозь пелену слез в глазах поспешила в ту сторону.

* * *

Провожая взглядом сводную сестру, которая, пряча от всех расстроенное лицо, торопилась покинуть гостиную, Артур вздохнул и печально улыбнулся. В другой ситуации он непременно пошел бы за ней, чтобы спросить, что ее так расстроило, и, конечно, утешить. Но сейчас остался на месте.

Он наблюдал за девушкой довольно долго и заметил куда больше, чем ему хотелось. Возможно, даже больше, чем виновник всех этих неудержимых эмоций, которые отражались на лице Алены так ясно, будто оно было открытой книгой.

Впрочем, увидев, кто именно направляется на веранду следом за сводной сестрой, Артур усомнился в своих выводах. Качнув головой, он усмехнулся про себя и подумал: видимо, сегодня не только он один был наблюдателен и многое заметил.

В этот момент к нему обратился известный театральный критик, который, используя свои связи, приехал сюда только ради разговора с ним, и Артур переключил свое внимание на него.

— Да, слухи правдивы, я действительно планирую играть на сцене Гнежинского Большого театра. Что касается кино…

Буквально вылетев на веранду, Алена забилась в тень одной из колонн и, ухватившись за перила, наконец-то позволила себе заплакать. Слезы, как будто их собралось целое море, хлынули по щекам неудержимым потоком.

«Что я творю? — думала она, плача и вздрагивая. — У меня же глаза накрашены! Сейчас тушь по всему лицу размажется, что я буду делать?! Ужас какой!.. А, нет, девушка-визажист сказала, что тушь какая-то там… устойчивая. Она же не должна потечь?.. Не понимаю ничего в косметике… Ископаемое доисторическое — вот я кто».

Немного успокоившись, она задумалась: интересно, хорошо ли Егор знает эту актрису? Может быть, он познакомился с ней только сегодня? Или наоборот — она его давняя знакомая? Очень близкая знакомая. Очень-очень близкая знакомая. Очень-очень близкая и очень-очень давняя знакомая. И что они там будут делать вдвоем — в комнате для гостей? И надолго ли он там с ней уединяться собрался? Дойдя в своих рассуждениях до этой точки, Алена почти сразу заплакала с новой силой.

«Ну зачем он с ней пошел, а? Дурак! Гад! — Она усиленно пыталась придумать ему наиболее нелицеприятный эпитет, но, не преуспев в своих поисках, отчаянно заключила: — Самец!!!»

Позволив страданиям полностью захлестнуть ее, Алена так увлеклась, что услышав, как к ней обращаются, едва не вскрикнула от неожиданности.

— Что ты тут делаешь?

Обернувшись, она в первый миг растерялась — только смотрела и глупо моргала. Перед ней стоял Егор. Он озадаченно нахмурился.

— Я спрашиваю: что ты делаешь на веранде? Здесь холодно. Почему молчишь?

Алена шмыгнула носом.

«А? — слегка отупев от рыданий, пыталась разобраться она. — Он не пошел с ней?»

— Ты смотришь на меня так, будто привидение увидела, — сказал он.

Алена рассмеялась — неестественно громко, наверное, от облегчения. Хотя его слова и в самом деле показались ей смешными: действительно, увидеть привидение в доме с привидением — это нужно постараться.

Брови Егора удивленно приподнялись.

— Я сказал что-то смешное?

Алена истово покачала головой из стороны в сторону. Интересно, что бы Егор сказал, если бы узнал об Аглае? Хотя какая разница? Плевать ей сейчас на привидения. Главное — он не остался наверху с той дамочкой. Наверное, проводил ее до гостевой комнаты и спустился вниз.

— Так все-таки — что ты здесь делаешь? — Егор подошел, стал рядом, облокотился о перила и со вздохом продолжил: — Я уже даже привык, что ты все время следишь бдительным оком, как бы моя мать на слопала твоего отца.

Алена моргнула. Ей представилась большая-большая Альма, которая, нависая над ее маленьким-маленьким папой, приговаривает: «Ням-ням». Картина, возникшая в воображении, показалась почему-то ужасно смешной, и Алена опять захохотала. Каким-то краешком сознания она понимала, что не так уж это и смешно, но ей почему-то все равно было весело.

— А ты внезапно решила оставить их в покое, — продолжал Егор. — Перестала ревновать его к ней?

Алена вдруг подумала: как-то странно он говорит. Обычно Егор неразговорчив, словно каждый раз дозирует свою речь, выдавая только самый минимум. А тут вдруг как будто не сдерживает себя совсем. Егор выпил?

От этой мысли Алена опять хихикнула. А взгляд Егора внезапно стал недовольным. Глядя на Алену с подозрением, он выразительно хмыкнул.

— И что это ты сегодня так развеселилась?

Окинул ее придирчиво с головы до ног — почти как ту дамочку, которая только что с ним любезничала. Только смотрел по-другому — не оценивающе, а… мрачновато как-то. Будто что-то в ее внешности вызывало у него сильное недовольство.