Путь Самирана - Максим Лагно

Я и Раккир неторопливо шли среди лектусов. Я заметил, что публика в едальне преимущественно мужская, хотя были и женщины, которые пили, ели и ругались наравне с мужиками.

Ещё я заметил, что в некоторых компания по кругу передавалась высокая металлическая коробочка, похожая на упаковку от дорогого алкоголя. Получив коробку, человек быстро открывал крышку и прислонялся к отверстию ртом. Вдохнув полной грудью дым, закрывал крышку и передавал коробку товарищу, а сам сидел, задержав дыхание, потом — выдыхал, выпуская дым.

Во мне снова шевельнулся недобитый прогрессор:

«Ясненько. Нормальный кальян или хотя бы бурбулятор, они не изобрели. Есть на чём построить бизнес. Ещё одна идея для стартапа, так сказать».

Странно, что я не был таким предприимчивым в прошлой жизни. Глядишь, заработал бы денег не только для поездки в Абхазию…

Когда мы проходили мимо компании вдыхателей дыма, Раккир остановился и жестом попросил коробку. Сделав одну «затяжку», вернул коробку и мы пошли дальше.

По пути я обнаружил источник ритмичных звуков — кристалл «Игры Света». Его держал на ладони какой-то крайне грустный и немолодой мужчина в потёртом халате. Он сидел на корточках, а вокруг него расположились фигуры полуодетых девушек, которые играли на примитивных музыкальных инструментах.

Уже знакомая мне танцовщица Раана трясла рыжими волосами и стучала кулаками по большим цилиндрам из металла. Она задавала ритм на этой своеобразной барабанной установке. Шаати — танцовщица-блондинка — надувала щёки и дудела во что-то похожее на раковину, инкрустированную металлическими узорами. На чём играли остальные талантливые танцовщицы я не увидел, Раккир толкнул меня куда-то в сторону.

Оказалось, что в круглой стене имелись отдельные комнатки, закрытые серыми занавесками, сливавшимися с цветом стены.

В этой комнате стояло пять лектусов с лежавшими на них людьми. У всех на лицах тряпичные маски с прорезями для глаз. Только у одного, одетого в пластиковые доспехи, открыто лицо.

— Приветствую тебя, Самиран, сын Похара Те-Танга и Мадхури Саран, — сказал небесный мент Илиин.

Раккир усадил меня на пол и вышел. Пол застелен ковром, поверх брошено несколько подушек. Поэтому было не так унизительно, если бы меня усадили на голый пол. Я постарался непринуждённо облокотиться о подушку, хотя руки у меня дрожали от смеси испуга и любопытства.

Илиин сам вызвал меня. Это подтверждало версию о его причастности к переселению душ. А чуваки в масках, несомненно, — воры граней.

— Зачем ты ходил к Маимбару Адасу? — сразу же начал Илиин. — Мы так не договаривались.

— А мы с вами договаривались?

— Ай, Самиран, Самиран, — грозно покачал головой Илиин. — Ты слишком мал и глуп, чтобы играть со мной в такие игры.

— Честное слово, дяденька, — жалобно сказал я, — после грязного колдовства, я полностью потерял память. Даже не помню, как я умудрился заняться грязным кол…

Илиин подскочил ко мне и сжал моё горло. Схватившись за его волосатое запястье, я открывал рот, но не мог сделать и вдоха.

— Самиран, — сказал Илиин. — Если тебе отшибло память, то я напомню, о чём мы договаривались.

Задыхаясь, я откинулся на спину. Ни один из присутствующих в едальне даже не повернулся в мою сторону. Будто здесь так часто душили подростков, что никто уже не обращал внимания.

— Мы договаривались, что выдумку о потере памяти ты будешь рассказывать родителям и небесным стражам, чтобы не отличаться от других преступников, пойманных на грязном колдовстве.

Валяясь среди подушек, я раздирал своё горло и хрипел. Илиин ослабил хватку:

— Ты что-то хочешь сказать, малец?

Я покорно закивал:

— Да. Да. Простите светлый господин.

Один из людей в маске глухо сказал:

— Наш уговор был в том, что мы пробуем на тебе новую гроздь озарений, которая поможет нам извлечь дары Создателей. Взамен, мы не стираем твою память, но получаем всё то, что ты получил от Создателей Тверди.

Всё ещё не понимая, о чём он, я всё-таки закивал.

— Ну, так почему мы ещё не получили то, что тебе не принадлежит? — спросил Илиин.

— Не знаю, светлый господин…

В комнатку вошёл ещё один человек: высокий, при этом странно сутулый мужчина неопределённого возраста, что-то между тридцатью и пятьюдесятью. На его лице прямо-таки светилась медью рыжая борода. Выглядела крашенной. Одет в хитон из плотной серой ткани. Ни узоров, ни иероглифов. Издалека его одежда походила на учительское рубище, с тою разницей, что ткань была не грубой, а очень сложного и мелкого плетения. При движении её редкие складки отливали небесной синевой.

Мужчина присел на край одного лектуса и посмотрел на меня:

— Душили?

— Ага.

Вопросительно подняв брови, он повернулся к Илиину.

— Была причина, светлый господин, — начал оправдываться небесный мент. — Парень начал расспрашивать Маимбара. Кроме того, он притворяется, что ничего не помнит.

— Ай-ай, Самиран, как же так. — Мужчина повернулся ко мне. — Мы ведь договаривались?

Понимая, что любой мой ответ сделает ситуацию только хуже, я виновато развёл руками.

— Ну, ладно, — великодушно сказал рыжебородый мужчина. — Мы тебя потом придушим. Но сначала попробуем менее бесчеловечные способы узнать правду. Ты не против?

— Дяденьки… — сказал я. — Я честно-честно не помню.

— Придушить быстрее, — буркнул Илиин.

Мужчина повёл рукой возле моего лица, рисуя световой овал «Правдивой Беседы». В отличие от того, который когда-то использовала мама Самирана, этот овал был такой яркий, что у меня из глаз потекли слёзы. Но я не мог ни зажмуриться, ни пошевелиться.

— Мальчик, — начал допрос рыжебородый, — ты понимаешь, что от такой яркой «Правдивой Беседы» тебе не уйти?

— Да. Но я не вру. Я…

— Не говори лишнего мальчик, — попросил мужчина. — Итак, ты помнишь, что было после того, как ты очнулся в храме?

— Да. Меня поймал стражник Илиин.

— Хорошо. А что было до того, как ты попросил благоволение у Создателей?

— Не помню.

Насмешливое выражение лица мужчины сменилось серьёзным. Он смотрел не на меня, а на овал света вокруг меня.

— Помнишь ли ты, как я и ещё трое моих помощников осенили тебя гроздью наших озарений в храме Двенадцати Тысяч Создателей?

— Нет, дяденька.

Мужчина явно забеспокоился. Люди в масках тоже зашевелились и переглянулись через прорези.

— Что последнее ты помнишь из времени до того, как мы затеяли грязное колдовство?