Норман. Шаг во тьму - Владимир Белобородов

– Это уже второй вопрос. Теперь моя очередь, расскажи про память предков в тебе.

– Откуда ты знаешь?

– Это третий вопрос.

– Хоть поясни, что ты хочешь знать. Расскажи – это не вопрос, – вывернулся я.

Саймол задумался:

– Как ты появился здесь?

– Где здесь? В Темных землях?

– Нет. В нашем мире.

– Даже не знаю, что тебе ответить. – Я просто оторопел от вопроса лича. – Родился.

– Так не пойдет, – лич стал серьезным, – договорились же честно.

– Извини, конечно, Саймол, но, может, я не понимаю чего-то? Как еще можно появиться на свет?

– Играешь? Ты хоть отдаешь себе отчет, насколько плохо? Разве не замечаешь, что тебя иногда не понимают?

Сзади как бы невзначай с утробным звуком зевнул Пуш. До меня потихоньку стал доходить интерес лича.

– Ты же о памяти предков? А при чем тут «появился»? Так бы и сказал, что хочешь узнать, когда появилась память!

Саймол буравил меня взглядом.

– Хочешь сказать, что память к тебе просто пришла?

– Я, конечно, расскажу тебе, хотя не до конца понимаю твой вопрос, только догадываюсь. Но это твой второй вопрос. Поэтому давай сначала мой: зачем ты идешь с нами?

– Я не могу доверить тебе книгу. Не могу даже показать, что в ней. Незачем кому бы то ни было открывать ворота к нам.

– Это все?

– Да. Рассказывай ты.

– Я помню себя только последние два круга, до этого, как ты уже знаешь, был болен. Странности всегда замечались, но саму память я ощутил в полной мере только в Темных землях, когда выгорело лечебное плетение, наложенное мне в Академии жизни.

Лич задумался.

– Теперь мой вопрос, – продолжил я. – Никак не могу понять. Если решили дать книгу, зачем пытались убить? Если хотели убить, почему сейчас не убиваете?

К этому моменту Эль уже с противоположной стороны стоянки из темноты выцеливал Нирта, сидящего около костра, а Серый готов был вступить в схватку, если стрела эльфа не причинит вреда личу. Пуш тоже приготовился кинуться на спину Саймолу. Храм присел с нами рядом.

– А ты бы хотел?

– Нет, но неопределенность напрягает, несмотря на твою помощь, все непонятно. Сначала пытаетесь убить, потом появляешься ты с книгой. Мыслей, конечно, по этому поводу много, но хотелось бы все увязать в единое целое.

– Сначала вас действительно хотели убить и продолжить наше скрытое существование. Но многим уже надоело такое положение вещей. Скучно жить, по сути, взаперти. Ну и поэтому некоторые из нас решили выпустить вас из Темных земель, чтобы вы все рассказали. Так сказать, раскрыть тайну нашей жизни. Соответственно, и делалось это втайне. Ну а дальше ты знаешь. А поскольку вы и так, и так уже вышли, то есть пресекать рассказы о Элисконе поздно, нас послали подсунуть книгу светлым.

– У нас ведь не было шансов.

– Были. Если бы вы не свернули с дороги, Нирт помог бы вам скрыться. Но вы умудрились выдать такой фортель, что наша помощь не понадобилась. Собственно, так даже лучше.

В памяти промелькнуло горящее тело Новера. Этого всего, оказывается, можно было избежать. Хотя я бы все равно не поверил личам.

– А книга, ты ведь сказал, что дашь ее нам? А теперь сам идешь.

– Не ищи подвоха, я бы дал тебе другую, с переплетом от этой. Этого хватило бы, чтобы выручить твоего отца. А теперь ты получишь настоящую. Но дальше – мой вопрос. Как вы убили лича?

Засвечивать меч не хотелось, отчасти оттого, что чувствовалась какая-то недоговоренность в словах Саймола. Я ждал этого повторного вопроса, но так и не смог придумать более-менее правдоподобной теории. Если бы на нем были укусы кого-либо из питомцев, конечно, списал бы на них. Но, прокручивая в голове битву, точно помнил, что лича убил именно я и именно мечом. А они наверняка рассматривали тело. Вот и выплыло истинное предназначение клинка – личи.

– Я не знаю как. Даже точно не отвечу, кто именно с ним бился.

– Жаль, – искренне произнес Саймол. – Думаю, на сегодня хватит вопросов.

Стало как-то неудобно перед Саймолом. Он, руку даю на отсечение, понял, что я лгу.

Я долго не мог уснуть, ворочался в шатре и размышлял о правильности своего решения не говорить личу о мече. В конце концов, решил, что так меня повели боги. То есть тупо: что сделано – то сделано. А лишний козырь против личей далеко не лишний.

Ночь прошла спокойно. Утро встретило сюрпризом – появился пропавший Дайлон.

– Привет, – протянул я ему руку.

– Привет, – пожал он ее.

– Могу спросить, куда ездил?

– Спросить можешь, – улыбнулся лич. – А вот я ответить не смогу. Не выдаю дам, с которыми провожу время.

– Мм, видимо, жаркая девушка, раз так задержался?

– Не то слово, я чуть не вернулся к жизни.

Саймол и Нирт, слушавшие наш разговор, заулыбались.

Собрались мы довольно-таки быстро. К вечеру показался бывший егерский кордон.

– Ты чего озираешься? – подъехал ко мне Серый.

– Что-то не так, – ответил я ему.

– А я все жду, когда наш вожак почувствует.

– Что почувствует?

– Да ты успокойся. Охвати стаю.

– Не могу понять.

– Справа от нас. Уже с полчасти чувствую.

– Стоять! Пуш, покатай-ка меня, пожалуйста. За мной никому не надо ехать.

Спина кота приятно пружинила после седла. Нет, ну мог ведь догадаться. Спокойная такая, послушная. Мер через пятнадцать они стали отдаляться. Э нет. Нейла, может, и не послушается, а вот Руча обязана. Так и есть, остановились.

– О, Ровный, – раздался невинный голосок, когда я на Пуше выскочил на поляну. – А ты как здесь?

Вот… С одной стороны, хотелось выпороть, а с другой, глядя на ее смеющийся взгляд, можно было все простить.

– Ну и как это понимать?

– Не смогла без тебя и дня прожить, – похлопала она ресницами. – Да ладно тебе, не дуйся, тебе не идет. – Нейла спрыгнула с Ручи. – Или не рад меня видеть?

Я тоже спустился с кота. Питомцы, обнюхав друг друга (волчица даже лизнула кота), улеглись рядом.

– В общем-то большого восторга не испытываю. И не надо извращать мои слова.

– Ровный. Ты прямо как ребенок. Неужели ты думал уехать без меня?

– В твоем положении нельзя ездить верхом, ни на лошади, ни на хасане, да и Руче, пока ездим, настанет пора щениться.

– Ну вот ее и отправим назад.

– Конечно. Только вместе с тобой.