Во власти бури - Данелла Хармон

— Я не желаю видеть сестру твоей женой и сделаю все, что смогу, чтобы этому воспрепятствовать. Отец, конечно, был мечтатель… но я верю в него! Верю, что Шареб обставит твоего Патрика и тем самым освободит меня от долгов, а сестру — от данного тебе слова!

Он высказал все это напыщенно, сверкая глазами и жестикулируя, и очень надеялся, что слово «мечтатель» не ускользнуло от внимания Максвелла. Тот еще с минуту смотрел на него, потом насмешливо хмыкнул:

— Ну и дурак же ты, Тристан! Впрочем, не первый и не последний. Я нажил состояние на дураках, олухах и слишком самоуверенных умниках. Считай, что мы договорились. — Он подвинул к себе календарь и полистал страницы. — Когда?

Через неделю устроит?

— Через неделю? — Тристан нахмурился, чтобы скрыть торжество. — Пойдет!

— Я пошлю письмо своим друзьям в Ньюмаркет, чтобы весть о забеге неофициально разошлась как можно скорее.

Что касается официального пути, я дам объявления в лондонских газетах и…

В дверь постучали, и дворецкий, не дожидаясь разрешения, сунул голову в кабинет. Он выглядел обеспокоенным, седой венчик волос слегка растрепался.

— Осмелюсь побеспокоить, милорд! Маленькая проблема…

Максвелл немедленно поднялся, простился с Тристаном и вышел.

Так кончился разговор, стоивший молодому человеку больше нервов, чем вся его предыдущая жизнь, вместе взятая. Оставалось только покинуть этот ад, найти ветеринара (Господи, лучше бы Ариадна завела интрижку с грумом, все-таки такое частенько встречается, да и слово куда легче выговаривать!) и выяснить, что же на самом деле произошло.

Что касается забега, Шареб должен, обязан победить, иначе на земле нет никакой справедливости!

Ночь выдалась на редкость неуютная, безлунная и холодная. Надвигалось ненастье. Громада особняка была темной, за исключением окон кабинета, ронявших мягкий свет на газон.

Тристан направился было к конюшне, когда с задней стороны дома послышались крики и собачий лай. Звуки раздавались как будто сверху, потом резко затихли. Только собака продолжала тявкать.

В первую очередь Тристан испугался за сестру. Он уже готов был ринуться на помощь через парадные двери, но подчинился голосу рассудка и укрылся среди декоративного кустарника. Оказалось, он поступил весьма разумно. Спустя какое-то время, показавшееся очень долгим, через дверь для прислуги вышли трое. Они несли что-то очень похожее на мертвое тело.

Молодой человек окаменел от ужаса. Обливаясь холодным потом, он следил, как один из них выпряг из коляски старого мерина с провислым животом. Мертвеца вскинули ему на спину, двое вернулись в дом, а третий, высокий и жилистый, достал пистолет и проверил его. Потом сунул в карман, поднял что-то с земли (лопату — в страхе сообразил Тристан) и под уздцы повел мерина прочь от дома. В этот момент из темноты выскочила, заливаясь лаем, собачонка и принялась кидаться человеку на ноги. После безуспешных попыток отогнать ее криком он бросил поводья и замахал лопатой. Собачонка метнулась в темноту. Человек снова взялся за повод, но мерин выкатил глаза и начал так рваться, что труп почти сполз у него со спины. С проклятиями слуга огрел его черенком лопаты по крупу. Последовало короткое ржание, потом жеребец, казалось, смирился со своей участью и последовал за человеком.

Только когда звук шагов и стук копыт почти умолкли, Тристан решился покинуть свое укрытие. Несколько мгновений он оставался в нерешительности, переводя взгляд с темноты, где скрылся слуга с его зловещим грузом, на контуры конюшни. Очевидно, опасность сестре не угрожала, а он отчаянно нуждался в пище и отдыхе. Но любопытство пересилило. Кроме того, мрачная тайна Максвелла могла послужить лишним козырем в борьбе с ним. Кто знал, что сулило будущее?

Молодой человек крадучись последовал за слугой, стараясь держаться в густой тени и не приближаться слишком близко. В какой-то момент он испугался, что потерял след.

Тристан бросился вперед и чуть было не наткнулся на зловещую троицу — мерин, труп и человек с лопатой. Пришлось затаиться и переждать. Потом его страшно перепугал шорох за спиной. С бешено бьющимся сердцем он круто повернулся — и увидел собачонку, трусившую метрах в пяти от него в том же направлении. Поднявшись на невысокий пригорок, троица обрисовалась на фоне неба. Руки и ноги трупа страшно раскачивались в такт шагам лошади. От этого зрелища Тристана замутило.

Кто это? Один из кредиторов Максвелла, явившийся получить обещанные деньги и уснувший мертвым сном от рук подручных графа? Или, наоборот, должник, так и не собравший денег для уплаты долга? Лоб молодого человека снова взмок, когда он представил свою собственную участь.

Могло случиться, что его безымянная могила будет недалеко от последнего пристанища этого бедняги.

Особняк давно остался позади, человек и лошадь миновали рощицу, другую и вышли на открытую луговину. Обильная ночная роса лежала на густой траве. Чем дальше пробирался Тристан от куста к кусту, тем сильнее намокали его сапоги.

Бриджи промокли выше колен, ноги замерзли. Сова заухала совсем близко, заставив его отскочить и схватиться за сердце.

При этом он зацепился за колючий куст и едва сумел выпутаться без излишнего шума. Казалось, эта прогулка никогда не кончится, но наконец в низине, затянутой туманом, слуга остановил лошадь и стащил труп у нее со спины. Тот тяжело шлепнулся в траву и остался лежать с раскинутыми руками, лицом к небу.

Слуга принялся копать. Он рыл с таким усердием, что это позволило Тристану подобраться поближе незамеченным. Шумное дыхание и звук лопаты, врезающейся в мягкую землю, заглушили его шаги. В стороне уже высилась кучка земли, от нее поднимался тяжелый сырой запах. Да и сам звук навевал мысли о могильщике на кладбище. А если это и есть кладбище Максвелла? Если здесь гниет в земле немало трупов?

Властное желание видеть лицо жертвы завладело Тристаном. Молодой человек присел на корточки и начал медленно подкрадываться.

Труп шевельнулся. От неожиданности и ужаса у Тристана чуть не вырвался дикий вопль, но он вовремя зажал рот руками. Этот негодяй собирался похоронить человека заживо!

Лопата ударила по камню, последовало громкое ругательство. Тристан возобновил движение вперед, до тела оставалось совсем немного.

Он увидел, как мерин потянулся к лежащему и ткнул его в плечо, словно стараясь привести в чувство. Еще и еще раз. Тот шевельнулся снова, открыл глаза и потянулся к морде лошади.

В этот момент слуга перестал рыть и повернулся.

С проклятиями он выхватил пистолет и прицелился в лежащего. Не медля ни секунды, Тристан сделал прыжок.

Ему удалось попасть по локтю. Выстрел прозвучал, но пуля ушла в сторону.

Треск пистолетного выстрела, шорох травы, сминаемой передвигающимися телами, проклятия и удары и, наконец, темная масса, заслонившая свет, — это Гром придвинулся поближе, чтобы прикрыть собой хозяина. Колин смутно сознавал все это, а когда попытался сесть, то опять свалился на траву и, должно быть, снова отключился, потому что кто-то положил ему на лоб руку. Он открыл глаза. Было тихо, только рядом дышали тяжело и часто.