Судьба: Дитя Неба - Элизабет Хэйдон

Население всего континента в течение долгих семи веков испытывало все тяготы войны, разразившейся между Энвин и Гвиллиамом, а посему люди откровенно ненавидели потомков тех, кто принимал участие в этом кровавом безумии. Музей был без окон по двум причинам: во-первых, чтобы оградить многочисленные экспонаты от гибельного воздействия солнечного света; во-вторых, чтобы защитить их от ярости вандалов.

Глядя на собранные в зале реликвии, Стивен прекрасно понимал причины ненависти не-намерьенского населения. С самой ранней юности прекрасные статуи, редкие вещицы, манускрипты и многие другие предметы, рассказывавшие об истории намерьенов, завораживали Стивена, но для обычных людей они представляли собой красноречивые свидетельства эры хвастунов, людей, которые обладали могуществом, не понимая его сути, и считали себя чуть ли не богами. Теперь, после падения великой цивилизации, ненависть обывателей была вполне понятна.

Однако варварское отношение к великим достижениям прошлого вызывало в душе Стивена боль. Он смотрел на тщательно сохраненные артефакты, точные копии древних манускриптов, полированные статуи, многочисленные экспонаты, которые сами по себе никого не интересовали. Эпоха намерьенов была Золотым веком, но никто, кроме историков, не мог этого понять. Глубокий интерес к самой жизни и ее возможностям, который Стивен испытывал с самой юности, все еще не угас в его крови, несмотря на скорбь и тщету его существования.

Он услышал шаги на втором этаже и крикнул:

— Кто здесь?

В ответ последовала вспышка голубого света, озарившая лестницу у противоположной стены. Стивен быстро повернулся к одной из стен, на которой висело оружие, и сорвал меч, принадлежавший Фейдриту, королю наинов, и оставленный во время Великой Встречи, завершившей Намерьенский Совет. Говорят, что Фейдрит с отвращением швырнул меч в Чашу Встречи, разорвав таким образом связь своего народа с намерьенами, после чего вместе со своими подданными покинул Совет и направился в земли, расположенные за Хинтервольдом.

Стивен медленно приближался к лестнице, откуда волнами шел свет.

— Кто здесь? — повторил свой вопрос Стивен.

В ответ свет разгорелся еще ярче, стал почти гипнотическим. Стивену вспомнились стеклянные блоки в стенах огромной прибрежной базилики, Аббат Митлиниса. Часть стеклянных блоков располагалась ниже уровня моря, что позволяло наблюдать за его обитателями. Кроме того, базилика была почти постоянно наполнена рассеянным голубоватым светом, волнами окутывающим прихожан. Стивен тряхнул головой, чтобы избавиться от нахлынувших воспоминаний, и начал бесшумно подниматься по лестнице.

На верхней площадке, освещенная лазурным светом, стояла медная статуя драконихи Элинсинос, украшенная ослепительно сверкающими в темноте самоцветами и позолотой. Стивен присел на корточки, прячась за статуей. Свет погас.

— Привет, Стивен. — Негромкий голос, доносившийся из дальнего, левого угла комнаты, показался ему смутно знакомым.

Услышав свое имя, Стивен выпрямился и решительно двинулся вперед, сжимая в руках меч короля наинов. В том углу, где Стивен собрал вещи, принадлежавшие Гвидиону из Маносса, стоял человек в плаще с капюшоном. Мужчина ласково провел рукой по вышитой ткани, которой был накрыт стол. Его пальцы задержались на подставке с незажженными свечами.

— Свечи для дня рождения? — Голос звучал дружелюбно, но в нем угадывалась легкая ирония.

Стивен поудобнее перехватил меч и слегка его поднял.

— Это памятные свечи. Кто вы? И как сюда попали?

Человек повернулся к Стивену.

— Сначала я отвечу на второй вопрос. Я открыл дверь ключом, который ты сам мне дал.

Стивен подошел поближе.

— Ложь. Ключ есть только у меня. Кто вы?

Мужчина в плаще вздохнул.

— Я тот, кого все считают мертвым. — Он поднял руку и снял капюшон. — Это я, Стивен. Гвидион.

— Уходи отсюда, или я вызову стражников. — Стивен отступил на шаг и схватился за перила лестницы.

Эши взялся за рукоять меча и вытащил его из ножен. Голубой свет Кирсдарка озарил комнату, сияющие волны высветили его волосы и лицо, и сияние меди заставило Стивена широко раскрыть глаза.

— Это правда, я, — мягко сказал Эши, опуская меч. — И я все еще жив, в том числе и благодаря тебе, ведь именно ты нашел меня в лесу.

— Невозможно, — пробормотал Стивен. — Каддир… Каддир не мог тебя спасти. Ты умер прежде, чем я вернулся.

Эши вздохнул и провел рукой по медным кудрям.

— Сожалею, что солгал тебе, Стивен. Едва ли я сумею тебе объяснить.

— Тут ты совершенно прав! — вскричал Стивен и швырнул меч на пол. — Значит, все эти годы ты был жив? Что за непристойная шутка?

— Так было нужно, — мягко ответил Эши, хотя его сердце рвалось от боли, а лицо стоящего напротив Стивена исказила судорога страдания. — Но шутки тут ни при чем. Я скрывался.

«И ты все прекрасно знаешь, если в твоем теле поселился ф’дор», — подозрительно прошептал в его сознании дракон.

— От меня? Ты не доверял мне? И позволил все эти годы думать, что ты мертв? Провались ты в Пустоту! — Стивен сердито повернулся и двинулся к лестнице.

— Так едва не случилось, Стивен. Иногда у меня даже возникают сомнения, не добралась ли до меня Пустота.

Герцог Наварна застыл на месте и посмотрел на тень своего друга, замершего в голубом сумраке. Глаза Стивена остановились на голубом клинке.

— Кирсдарк, — запинаясь, проговорил он. — Я отдал его Ллаурону после того… после того, как он сказал мне, что ты…

— Я знаю. Спасибо тебе.

Стивен вновь сделал несколько шагов навстречу другу.

— Я боялся взять меч и не хотел его оставлять, ведь ты получил такие серьезные ранения, — медленно проговорил он, и его лицо исказилось от мучительных воспоминаний. — Я… мы… всегда шутили, что я его у тебя украду…

Эши бросил меч и подбежал к другу. Они обнялись. Стивен дрожал от пережитого потрясения, и Эши последними словами мысленно ругал себя и отца.

— Мне очень жаль, — прошептал он, сжимая широкие плечи герцога. — Если бы мог, я бы тебе все рассказал.

— Пусть Единый Бог простит меня за то, что я посмел сомневаться в его могуществе, — ответил Стивен, обняв его в ответ.

Потом он подошел к лежащему на полу мечу, поднял его и протянул Эши. Эши убрал его в ножны, и свет вновь погас.

— Вернемся со мной в замок, — предложил Стивен, поворачиваясь к темной лестнице. — Здесь холодно, как на груди у ведьмы. Мы посидим возле камина и…

— Я не могу, Стивен.

— Ты продолжаешь скрываться?

— По большей части.

Эши вернулся в угол и вновь посмотрел на стол. Рапсодия говорила о нем как о святилище, и теперь он понимал почему. Кроме вышитой скатерти и свечей на столе лежали вещи, которые у него были при себе, когда он отправился за демоном: золотое кольцо с печаткой, старый кинжал и браслет, подаренный ему Стивеном в юности, он был сплетен из кожаных ремешков и разорван с одной стороны. На стене висели доспехи с именем Гвидиона.