Смерть по заказу - Леонид Кудрявцев

И наверняка не допрашивали. Очевидно, они решили их убить еще до этого. По плану. А планы тем и хороши, что их, как правило, выполняют.

«Ладно, там будет видно», – решил Андрей.

Через час просека вывела его на шоссе. Движение на нем нельзя было назвать оживленным. Так, одна машина в несколько минут.

Андрей встал на обочину и поднял руку. Долго ждать ему не пришлось. Через минут десять рядом с ним остановился старенький «жигуленок».

– Куда едем? – спросил его владелец, полный мужчина в очках с золотой оправой.

– Это вы едете, – усмехнулся Андрей, – а я иду. Правда, если подбросите до первого же населенного пункта, буду признателен.

– Это до Борисовки, что ли?

– Можно и до Борисовки. А ехать в нее, случаем, не в сторону Азинска?

– Нет, Азинск совсем в другой стороне.

– Вот и хорошо. Значит, до Борисовки.

– Сколько?

Андрей вздохнул. Нет, добрые самаритяне на Руси перевелись.

– А сколько надо?

– Червонец.

– Хорошо, будет вам червонец.

Забравшись в машину, он протянул водителю десятитысячную бумажку. Тот взял ее и, удовлетворенно кивнув, словно оправдываясь, сказал:

– Бензин нынче, знаете, сколько стоит?

– А овес еще дороже, – сказал Андрей.

– Точно, овес нынче дорог, – захохотал водитель. – Только на овсе машина недалеко уедет. Опять же запчасти…

– Да знаю я, знаю, – махнул рукой Андрей.

«Счастливец, – подумал он. – Единственная забота – дорогой бензин. И все. Никакой милиции, никаких горцев, никакой Мамы. Может, и мне так? Завязать, забрать из этого Азинска Ниночку, увезти ее на свою родину и начать все сначала? А что? Вот только закончить бы все в Москве. Есть вещи, которые надо сделать обязательно сейчас, а не когда-нибудь потом…»

– Что-то вы невеселый, – сказал владелец «Запорожца».

– Да вот думаю, не махнуть ли мне в Урюпинск, – сказал Андрей.

– Как? – переспросил водитель.

– Разве вы не знаете анекдот про Урюпинск?

– Нет.

Андрей вздохнул и стал рассказывать анекдот про студента, сдававшего экзамен по политике, про профессора и Урюпинск…

В Москву он приехал на следующий день, ближе к обеду.

Выйдя из поезда, Андрей поправил висевшую на плече спортивную сумку, купленную им в каком-то коммерческом киоске на станции в Борисовке. Собственно, сумка ему была не нужна, но Андрей ее все же купил. Теперь в ней лежали: книга Макса Пембертона «Железный пират» в мягкой обложке, две баночки пива, пистолет, завернутый в абсолютно новый спортивный костюм, полпалки колбасы в полиэтиленовом пакете и несколько пачек сигарет. Все это, за исключением колбасы, он купил в коммерческих киосках Борисовки и на станциях, на которых поезд делал остановки. Колбаса была куплена с рук и оказалась довольно вкусной.

Итак, он вернулся. Один. Без Виктора.

Интересно, смогут ли милиционеры установить, кем его напарник на самом деле являлся? Вполне вероятно, смогут. По отпечаткам пальцев. Конечно, он не сидел, но там, где он работал до того, как занялся… гм… частным бизнесом, его пальчики должны были остаться.

Стало быть, первое, что Наумов должен сделать, это наведаться к Виктору на квартиру. Пока там не пошарил кто-то из органов. Только это надо сделать как можно осторожнее.

Мама наверняка уже знает, что Дипломат убит. А также – Виктор. Сейчас ее интересуют две вещи: судьба Бобренка и вернется ли Андрей обратно в Москву.

Она вполне может допускать, что он так и сделает. Вернется. Для чего? Чтобы получить деньги? Чтобы отомстить за смерть напарника? В данный момент она не знает, понял ли Андрей, какую роль в том, что произошло в Азинске, сыграл ее человек. Она вполне может допускать, что Бобренок тоже мертв, и убил его не кто иной, как Андрей.

Самой простой мыслью, которая придет в голову Мамы, будет, конечно же, устроить за квартирой Виктора наблюдение. Это было единственное место в Москве, в котором она могла четко засечь появление Наумова.

Она и попытается это сделать.

Стало быть, для того чтобы проникнуть в квартиру Виктора, придется что-то придумать.

И он придумает.

Андрей прошел через здание вокзала, ловко протискиваясь сквозь толпу, минуя продавцов мороженого, чебуреков и полупорнографических газетенок. У самого выхода из вокзала было особенно людно. Андрея стиснуло, понесло и после нескольких тычков, после того, как какая-то мадам чуть не попала ему в глаз ручкой от своего зонтика, выкинуло на улицу.

Поспешно отойдя в сторону, он несколько раз глотнул воздух, потом поправил висевшую на плече сумку. Теперь можно было подумать о том, как добраться до дома Дегина.

А может, не стоит, по крайней мере именно сейчас? Дождаться темноты? Наверняка в квартиру Виктора удобнее будет пробраться вечером. Но тогда он потеряет часов семь-восемь, не меньше. Может быть, к этому времени милиция уже установит личность Виктора и побывает на его квартире?

Он покачал головой.

Нет, так быстро они сработать не смогут. Скорее всего, на то, чтобы идентифицировать труп Виктора, понадобится еще несколько дней. А ночью и в самом деле проникнуть в квартиру друга будет легче. Так сказать, под покровом темноты…

И несмотря ни на что, он, наверное, поехал бы на квартиру Виктора именно сейчас, но его остановило странное ощущение, похожее на предчувствие. Откуда-то он знал, что именно сейчас туда ехать не стоит. Вечером, только вечером.

Такие предчувствия бывали у него частенько, и он уже научился им доверять. Как правило, это оправдывалось.

«Что ж, вечером, так вечером, – подумал Андрей. – Однако что же я до этого вечера буду делать?»

Он прошелся по площади. Остановившись перед толстой торговкой в заляпанном красными пятнами фартуке, купил у нее стаканчик мороженого и без всякого удовольствия съел.

Мороженое было полурастаявшим, липким и каким-то не очень аппетитным, что ли…

Потом было такси. Андрей взял его, не торгуясь. Денег осталось не так уж и много, но ему было на это наплевать. В ближайшее время либо он огребет хороший куш, либо они ему не понадобятся вовсе. Либо…

Нет, третьего было не дано. Если он приехал в Москву, то обязан был ввязаться в игру с Мамой. Кто мешал ему там, в Борисовке, сесть на поезд, идущий в другую сторону? Забыть обо всем, жить тихо, как мышка, и ждать лучших времен. Денег, которые лежат у него дома, хватит надолго. Несколько лет можно жить, не думая ни о чем. А там, глядишь, что-нибудь изменится, что-нибудь произойдет…