Арийский миф III Рейха - Андрей Васильченко

Однако новый имперский протектор не ограничивался планами. Например, на оккупированных в 1939 году территориях Западной Польши он доверил Пражскому Земельному управлению составлять так называемые "дворовые карты", на которые наносилось все недвижимое имущество, имевшееся в деревнях, селах и сельских общинах. Эти карты, по задумке Гейдриха, должны были впоследствии способствовать "этнической инвентаризации", а затем — созданию новых поселений и заселению "освобожденных" территорий немцами. Он говорил: "Мы имеем там темные пятна в деревнях. Единственное, что мы знаем, — это то, что они не являются немецкими. Эти области должны стать базой для последующего немецкого переселения". У чешских жителей подобных "темных пятен"- выбор был небогат: либо переселение в область Ледовитого океана, либо "исчезновение". Сходных принципов эсэсовцы придерживались в Польше, за тем лишь исключением, что там не проводилась предварительная "расовая инвентаризация". В Польше депортации подлежали фактически все поляки. Расовой отсортировке они должны

были подвергнуться уже позже. В качестве единственного исключения можно было бы назвать "тотальный учет" населения окрестностей Вольштейна, где весной 1942 года "обследование прошли 42 тысячи человек". Германизация чешских территорий планировалась более тщательно. Взять хотя бы наличие специальных организаций, которые должны были заниматься переселением. "Немецкое общество поселений" — важнейшая из эсэсовских структур, действовавших в данной сфере, — в 1943 году имела в протекторатах 6 филиалов. Три из них занимались "перераспределением" земли в окрестностях Праги, три других — в Будвайзе, Ольмютце и Брюнне.

Опираясь на подготовительную работу, которая была проведена Земельным управлением под началом Готтберга, Гейдрих, невзирая на войну, говорил о возможности воплощения в жизнь "активной аграрной политики", которая неизбежно подразумевала осуществление земельных экспроприации. В одной из своих последних оперативных сводок, адресованных Борману" Гейдрих сообщал" что ему удалось конфисковать 35 тысяч гектаров земли у "десяти самых влиятельных чешских аристократов". Данные земли, как и ранее, отводились для позднего немецкого заселения. Особая "миссия" Гейдриха состояла в том, чтобы целенаправленно осуществить подготовительные работы для "коренного изменения этнической картины в протекторатах Моравия и Богемия". После окончания войны, из которой Германия мечтала выйти победительницей, благодаря реализованной "расовой инвентаризации" планы по заселению и созданию нового крестьянства должны были воплощаться в действительность максимально быстро.

С одной стороны, отказ от глобально замышленной переселенческой политики в годы войны позволял избежать политических волнений. С другой стороны, подобная уловка была также продиктована чисто практическими соображениями: пока шла война, у Германии просто-напросто не было транспортного потенциала, необходимого для массовых переселений. К тому же после поражения под Сталинградом идея Гейдриха о создании лагерей на берегу Ледовитого океана оказалась несостоятельной иллюзией. На завершающей фазе войны протектораты не должны были подвергаться рискованным экспериментам с массовыми переселениями, так как Моравия и Богемия были промышленно развитыми регионами, имевшими огромное значение для оборонной промышленности рейха.

Тем не менее онемечивание Богемии и Моравии посредством выселения "расово нежелательных чехов" и заселения этих территорий немцами оставалось одной из главных задач нацистских оккупантов. Мощный толчок по ускорению германизации протекторатов в июне 1942 года поступил от самого Генриха Гиммлера. За несколько дней до этого, 27 мая 1942 года, в результате покушения, организованного участниками чешского Сопротивления, был убит Рейнхардт Гейдрих. В своей тайной речи, которую рейхсфюрер СС произнес перед верхушкой "черного ордена" на похоронах шефа СД, Гиммлер заявлял, что переселение являлось одной из первейших задач, которую надлежало выполнить в послевоенный период. Богемия и Моравия в течение каких-то 20 лет должны полностью заселиться немцами в строгом соответствии с расовыми принципами. Несколько дней спустя Гиммлер как Имперский комиссар по укреплению немецкой народности сделал более точное заявление о перспективах данного региона. 12 июня 1942 года он отдал приказ Ульриху Грайфельту, чтобы Богемско-Моравский регион (наряду с Эльзас-Лотарингией, Верхней Краиной и Южной Штирией) был включен в так называемый "Генеральный поселенческий план". Осуществление этого плана должно было привести к "грандиозным" результатам. Согласно наработкам сотрудника Имперского комиссариата по укреплению немецкой народности Конрада Мейера, в протекторатах должно было произойти существенное изменение этнической картины. Общее население должно было сократиться с 7,5 миллионов человек (при 236 тысячах немцев) до 5,3 миллионов. По расчетам Мейера, "к онемечиванию были способны" 3,6 миллионов чехов. В своих подсчетах этот эсэсовец исходил из того, что доля "способных к онемечиванию чехов" составляла 50 %. Данная цифра несколько превышала данные Кёниг-Бейера, который находил, что способными к онемечиванию являются 45 % чешского населения. Эти чехи вместе с уже проживающими в протекторатах немцами и 1,4 миллиона немецких поселенцев должны были составить новое население лротекторатов Богемия и Моравия. Что должно было произойти с несколькими миллионами "лишних" чехов, Мейер не уточнял. Особой необходимости в данном проекте не было, так как эксперты из различных эсэсовских структур (Имперского комиссариата по укреплению немецкой народности, Главного управление СС по вопросам расы и поселений, Главного управления имперской безопасности) уже давно фиксировали "нежелательное население".

Еще во время пребывания Рейнхардта Гейдриха на посту имперского протектора эксперты РуСХА были официально включены в процесс выдачи нового гражданства. Еще в 1939 году новые власти в Оберланде решили установить, какие из лиц должны были получить немецкое гражданство. Тогда в качестве критериев выделялись "признание немецкой самобытности" и "политически лояльное отношение заявителей", которые не должны были быть замечены ни в какой германофобской деятельности. Как видим, поначалу не выделялось никаких расовых критериев, как это было в Польше, где выдача немецкого гражданства осуществлялась "Немецким народным списком". "Немецкий народный список" служил инструментом учета немцев в Западной Польше. Позже подобный способ стал применяться также на других оккупированных территориях. В Западной Польше заявители делились в соответствии со своим этническим происхождением на четыре группы. Расовому обследованию специалистами РуСХА подвергались представители третьей и четвертой групп, чье немецкое происхождение не являлось очевидным и доказанным. Внешние расовые признаки в данной ситуации рассматривались как критерий принятия решения, должен ли заявитель признаваться немецким гражданином или нет. Более подробно мы расскажем об этом в последующих главах.

Вернемся в протектораты. В 1942 году ситуация здесь в корне поменялась. Сначала РуСХА включилось во все эти процессы, а затем стало оказывать влияние на принятие решений, в некоторых случаях даже требуя пересмотра вынесенных постановлений. Указом имперского протектора от 28 марта 1942 года участие представителей РуСХА становилось обязательным во время рассмотрения дел о выдаче немецкого гражданства. Приблизительно в апреле 1942 года эксперты сигнализировали Гейдриху, что ими было выявлено множество случаев неправомерной выдачи немецкого гражданства. Прежняя практика казалась им "порочной^ так как она не учитывала "расовую пригодность заявителя". С их точки зрения, изучение внешних расовых признаков является непременным условием для выдачи немецкого гражданства, так как во многих предыдущих случаях они не могли претендовать на эту привилегию. Между тем сотрудничество имперского протектора и сотрудников РуСХА выявило, что есть необходимость в "процессе повторного онемечивания, которое будет проводиться в строгом соответствии с директивами рейхсфюрера СС о проверке национально-этнической принадлежности". В данном случае подразумевался приказ Гиммлера, подписанный им как имперским комиссаром 12 сентября 1940 года. В нём говорилось об изучении населения "присоединенных восточных территорий". Этот приказ распространялся и на протектораты. Временное несоблюдение этих принципов, согласно версии экспертов РуСХА, привело к тому, что во многих местах "большинство так называемых немцев как с расовой, так и с социальной точки зрения являлись чехами, будучи тяжелым бременем для немецкой народности, тем паче что в некоторых случаях речь идет о низкокачественных людях даже с психологической стороны". Расовые эксперты РуСХА, работавшие в Праге, получили задание провести изучение всех "подозрительных случаев получения гражданства". У "неспособных к повторному онемечиванию" людей принадлежность к немецкой нации должна была быть аннулирована. Если перевести эту фразу на простой язык, то она означала: только тот, кто подходил под расовые критерии СС, мог признаваться немцем и получать немецкое гражданство. Таким образом, расовая экспертиза, проводимая РуСХА, получила постоянную прописку в сфере этнической политики, которая осуществлялась немцами в Моравии и Богемии. А это значило, что влияние эсэсовских экспертов в протекторатах значительно возросло. Подобная прерогатива, отданная на откуп РуСХА, не была теоретической. На практике оказалось, что документы на получение немецкого гражданства в прошлом принимались у "расово нежелательных людей", что привело к многочисленным пересмотрам решений. Исключения делались только в том случае, если мужчины и юноши, получившие немецкое гражданство, оказались в рядах вермахта. В данном случае их семьи, несмотря на несоответствие расовым критериям СС, признавались немецкими.