Свет любви - Шеннон Дрейк

Она остановилась, чуть не натолкнувшись на Брайана.

— Сукин сын! — выпалила Элиза.

Брайан вежливо приподнял бровь.

— Когда-то ты говорила, что скорее отдашься десяти беззубым крестьянам, чем мне. Там их всего четверо — причем у всех, кажется, зубы целы…

Он замолчал, увидев, что из хижины выбежал Ренаж со своими сыновьями, вооруженными вилами.

Потянувшись, Брайан схватил Элизу за талию, бросил ее в седло кобылы и вскочил на своего коня.

— Уезжай! — крикнул он. — Они неуклюжи, меч при мне, но мне бы не хотелось губить их только за то, что ты втянула их в нашу ссору.

Стон боли вырвался у него при этих словах; Элиза увидела, как Брайан стиснул зубы и побледнел.

— Поезжай! — взревел он, оборачиваясь. Элиза была смущена и напугана, но не осмелилась ослушаться его.

Она ударила каблуками в бока кобылы. Секунду спустя Брайан нагнал ее и повел за собой в темноту. Луну и звезды скрыли плотные тучи, свет костров померк. Казалось, повторилась ночь их встречи: они остались одни во всем мире, подгоняемые ветром.

Наконец он придержал жеребца, скорее сполз с седла, чем спрыгнул по привычке.

— Брайан! — смущенно позвала Элиза, слыша, как эхо отзывается на ее голос.

Он не ответил; Элиза увидела, что Брайан ведет жеребца по узкой, заросшей тропе среди деревьев. Она молча последовала за ним, предчувствуя ночные опасности, ничего не видя в окружающем их мраке.

— Брайан! — вновь позвала она, потеряв его из виду в кромешной тьме. Однако она еще могла следовать за жеребцом, слыша стук его копыт. Брайан вел его к опушке на берегу ручья.

Тучи разошлись, на воде заиграл лунный свет. Элиза видела, как Брайан сорвал плащ и тунику. Она подняла одежду и на ощупь почувствовала, что та залита кровью. Прежде это было незаметно — пятна крови сливались с цветом плаща.

— Брайан! — воскликнула она с тревогой и наконец увидела его у берега. Он стоял, повернувшись к Элизе спиной, и отблеск играл на его бронзовой коже, запачканной кровью. — Брайан!

Элиза бросилась к нему. Брайан обернулся и предостерегающе поднял руку. Элиза проглотила ком.

— Брайан… я хочу помочь тебе…

— Зачем? — горько спросил он. — Лучше отойди подальше.

— Но ты ранен…

— Рана не опасна. Я не собираюсь умирать.

У нее выступили слезы.

— Я не желаю тебе смерти, я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое, Брайан. Пожалуйста, позволь помочь тебе…

Мгновение он смотрел ей в глаза, и ночные тени мешали понять его выражение.

— Нет, — решительно отказался он.

Он смочил в ручье длинную полосу ткани, оторванную от плаща, и обмыл рану на спине.

— Черт! — пробормотал он, скривился и отвернулся.

— Брайан, я никогда не желала тебе…

— Тогда чего же ты желала? — с внезапной яростью воскликнул он, отталкивая Элизу, за что был вознагражден еще одним приступом боли. Он стиснул ее руку, и Элиза задохнулась, слыша его усталый голос: — Что ты задумала? Ты хотела воевать против меня и против Ричарда? Неужели ты была бы удовлетворена, увидев, как дерутся между собой и умирают мужчины? Ты заявила, что ненавидишь меня за насилие. Да, я бываю грубым. Но ты, герцогиня, даже не понимаешь, что такое насилие! Мне следовало оставить тебя там, этим братьям-ублюдкам, и тогда ты бы сразу узнала…

— Брайан! — Слезы катились по щекам Элизы, она чувствовала вину, но не меньше была перепугана и еле сдержала крик боли, когда его пальцы впились в ее руку. — Брайан… отпусти меня…

Он оттолкнул Элизу с такой яростью, что она упала на усыпанную сосновыми иглами землю.

Брайан стремительно бросился к ней, навалившись всем телом и прижимая к земле. Его голос напоминал гром ночной грозы.

— Отпустить тебя? Никогда, герцогиня! Неужели ты еще не поняла этого? «Будь добрым, — говорил мне Маршалл, — наберись терпения». Я послушался его и получил удар в спину. Миледи, может, и впрямь пришло время совершить то, в чем меня обвиняют!

Его лицо исказилось от ярости, глаза стали холодными. Элиза чувствовала, как перекатываются под кожей его мускулы, когда Брайан надвинулся на нее со всей ужасающей силой своего тела.

Он отпустил ее руки только затем, чтобы вновь сжать их одной рукой, другой ладонью он грубо провел по ее щеке. Его ярость не утихала.

Элиза не могла справиться со слезами.

— Брайан, прошу тебя… — Она не могла найти слова, чтобы объяснить — все ее попытки бегства завершены, что она смирилась с участью его жены. И что теперь желает только одного — не видеть его пугающего гнева.

Он помедлил, прикрыв и вновь открыв глаза. Глубоко вздохнув, он отстранился и быстро поднялся, а затем отошел. Прошло не менее минуты, прежде чем Элиза поняла, что она свободна.

Внезапно ей стало холодно; еще никогда она не чувствовала себя столь опустошенной и одинокой.

Она медленно поднялась. Брайан уже стоял на берегу ручья, перевязывая рану обрывками плаща. Элиза постояла вдалеке, сдерживая дрожь, пока не обнаружила, что ее неудержимо тянет подойти к Брайану. Она остановилась за его спиной, мимоходом отметив молчаливое достоинство его позы.

— Брайан… клянусь, я не желала тебе вреда. Я… вела себя бездумно, глупо, я виновата в том, что случилось, и я искренне сожалею об этом.

Брайан молчал, не глядя на нее. С несчастным видом Элиза стояла за его спиной. Наконец она увидела, что Брайан опустил голову, словно глядя в ручей, и тихо вздохнул.

— Элиза, ты моя жена. Ты должна поехать со мной… — Он помедлил. — Я тоже виноват, в том, что несправедливо обвинял тебя. Теперь я знаю, ты не подсыпала яд мне в вино. — Он поднял голову, но не повернулся к ней. — Это сделала Джинни. Она сама призналась.

— Джинни! — Элиза ужаснулась, на этот раз за Джинни. — Прошу тебя, Брайан, — умоляюще прошептала она, — Джинни уже стара, и ее единственная вина в том, что она слишком сильно любит меня. Если она и пыталась отравить тебя, то только из любви ко мне. Прошу тебя, не наказывай ее. Я… я умоляю…

— Она не будет наказана.

Элиза облегченно вздохнула. Брайан мог бы поступить совсем иначе: поскольку Джинни была подданной Монтуа, Брайан мог приказать казнить ее, либо наказать так жестоко, что старая женщина не вынесла бы этого. Однако он заявил, что Джинни не будет наказана. Элиза была признательна за такое милосердие.

— Брайан, я… — тихо начала Элиза, но у нее перехватило горло, и она была вынуждена начать снова: — Клянусь Святой Девой, что я не убегу.

Брайан наконец повернулся с выражением явного любопытства и сомнения на лице.

— Тебе незачем так пугаться или унижаться, Элиза. Мое решение о Джинни не имеет ничего общего с твоими обещаниями. Даже если ты тысячу раз попытаешься бежать, я не стану мстить старой женщине, которая рисковала жизнью из любви к своей госпоже. Не давай обещаний, которые не собираешься сдерживать.