Маэстра - Л. Хилтон

Около семи вечера я послала Иветте сообщение:

Ты дома? Мне надо с тобой встретиться.

Время от времени мы с ней переписывались, я рассказала ей, что давно нигде не появляюсь, потому что познакомилась с потрясающим парнем и провожу с ним все свободное время. Когда она ответила, я уже подошла к стоянке такси, думая о том, что городская жизнь возвращается к тем временам, когда все жили в своих берлогах, а общались только в общественных местах. Мы с Иветтой были знакомы уже почти год, но мне даже не приходило в голову спросить, где она живет. Как выяснилось, моя подруга снимала квартиру в пятнадцатом округе, в одном из тех жутких современных домов, чьи фасады портят облик Парижа, словно неудачная работа стоматолога-протезиста. Она не сразу ответила на звонок в домофон, как будто раздумывала, пускать меня или нет, но в конце концов из динамика все-таки раздалось: «Да?», я вошла в подъезд и пешком поднялась на пятый этаж по бетонной лестнице.

Иветта явно только что проснулась: она открыла мне в трусиках и мятом коротком свитшоте, на голове сущий бардак, лицо без тонального крема оказалось прыщавым, руки и ноги красноватого оттенка – им тональник тоже не помешает, подумала я. Жила она в маленькой захламленной студии, дешевые благовония с ароматом пачули не могли перебить тяжелый запах пота, дыма и мусора. Повсюду валялась одежда, из-под гор кружева и кожи едва виднелся матрас-футон – единственный предмет мебели во всей квартире. Смотрела она на меня напряженно, точно так же чувствовала бы себя и я на ее месте, если бы жила в такой квартире.

– Ну вот так я живу. Чаю хочешь?

– Спасибо, это было бы замечательно!

У Иветты была электрическая мини-плита, чайник и микроволновка во встроенном шкафчике. Она достала две чашки и два пакетика с мятным чаем, а я тем временем решила сходить в ванную.

«Ванная» находилась еще в одном шкафу – крошечный душ, унитаз и раковина, все давно не мытое, кран испачкан зубной пастой. Валявшееся на полу полотенце пахло плесенью, но я все равно открыла горячую воду и хорошенько отмылась, почистила зубы, быстро нанесла увлажняющий крем и накрасилась. Из набитой вещами сумки на меня укоризненно поглядывало дуло «глока». Сначала я собиралась просто убить Иветту и забрать ее документы, но у нас слишком разный цвет лица.

– Итак, – бодро провозгласила я, выйдя из ванной, – не хочешь сходить куда-нибудь? Я угощаю!

– Давай, – подозрительно посмотрела на меня Иветта, – но еще вроде как рановато…

– Можем сходить куда-нибудь выпить по коктейлю, а потом я собиралась к Жюльену. Как тебе такой вариант?

– Ладно.

Мы попили чая, я съела пару ложек «Нутеллы» из одинокой банки, стоявшей в крошечном холодильнике. Когда Иветта начала долгий процесс сборов перед выходом в свет, я прилегла на футон и включила новости. Сейчас, когда она окончательно проснулась, в ее движениях появилась собранность, профессиональная грация, словно у балерины. Винтажное платье-футляр из изумрудной чесучи, подводка, тушь, босоножки «Трибьют» на высоком каблуке и с ремешком на щиколотке – и вы никогда бы не поверили, что эта девушка живет в такой жуткой квартире. Я привела себя в порядок за две минуты: простое черное трикотажное платье от Александра Вана, черные шпильки, и ничего лишнего.

– Возьмем кокса?

– Я сейчас не хочу, может, попозже. Ты готова? – спросила я.

Иветта кивнула, крутя в руках телефон. Она, кажется, понимала, что здесь что-то не так, но не могла устоять перед искушением гульнуть на халяву.

– Можешь оставить вещи здесь. В смысле, можешь переночевать у меня, если хочешь.

– Нет, они могут мне понадобиться.

– Встречаешься со своим новым парнем?

– Может, попозже, – ответила я и закинула дорожную сумку на плечо, едва удержав равновесие на высоких каблуках.

– Тогда пошли!

Выйдя из квартиры, больше напоминавшей сквот, Иветта сразу же повеселела и рассказала мне о крутой вечеринке, которую кто-то устраивал в складе рядом с Сен-Мартен, какой-то «арт– и фешен-хеппенинг», о котором будет говорить весь город. Иветта сообщила, что работает на этом проекте стилистом, но, судя по бардаку в квартире, ее карьера всякий раз начиналась и заканчивалась так быстро, что она успевала только стянуть побольше тестеров и пробников косметики. Времени было еще только девять вечера, поэтому мы выпили по аперитиву в местном баре и только потом поехали на улицу Терез. Если не считать пары ложек «Нутеллы», я даже не помнила, когда ела в последний раз, поэтому из бара я прихватила горсть попахивающего мочой арахиса. Надо что-нибудь съесть, чтобы руки не тряслись.

До Жюльена мы добрались около десяти, как раз к открытию. Я надеялась, что, если приду с Иветтой, Жюльен не станет задавать лишних вопросов, но за стойкой не было никого, кроме бармена. Он жестом пригласил нас пройти, и мы вошли в безлюдный клуб. Он бросился за нами, чтобы налить коньяк.

– Отстой! – протянула Иветта, пнув барный стул.

– Ничего, вечер еще только начинается. Вон, посмотри-ка! – показала я на двух высоких подтянутых блондинов, появившихся в дверях. – Гитлерюгенд!

Они сразу подошли к нам и предложили чем-нибудь угостить. Заиграла музыка, и через полчаса в клуб начали подтягиваться посетители. Иветта уже изрядно набралась, удалилась в кабинку и вернулась в черных кружевных тонгах и лифчике, обвилась вокруг арийца, которому не пришлось повторять дважды, и тот быстро увел ее в темную комнату.

– Ты с нами?

– Скоро присоединюсь.

Иветта ушла, а я принялась внимательно рассматривать девушек. Выбор был невелик, а мне нужно было найти кого-нибудь хотя бы с похожим цветом волос. Последний поезд в Амстердам отправлялся в двадцать минут первого, но наконец в 11:20 в клуб вошли они. Молодая женщина с мужчиной постарше, он с видом собственника держал ее за руку, но она выглядела более спокойной и опытной. Она легонько поцеловала его и пошла в кабинку, а он направился к бару. Через несколько минут она вернулась в розовом кружевном трико с глубоким вырезом, ее темные соски слегка сплющились под туго натянутой тканью. Идеально! Я кивнула своему блондину, который уже поглядывал в сторону темной комнаты, встала и пошла в кабинки, захватив с собой дорожную сумку. Закрыта оказалась всего одна кабинка.

Вскрывать замки я совершенно не умею, поэтому просто подлезла под дверью и быстро нашла ее сумку – мягкий черный клатч от «Прада». Я вытряхнула из него все содержимое, открыла бумажник, вытащила несколько кредитных карт и чеков и наконец нашла то, что искала, – удостоверение личности. В тусклом освещении толком разглядеть фотографию мне не удалось, но в темное время суток Мари-Элен Бодри вполне могла бы сойти за моего двойника. Оказалось, она замужем, но я решила, что вряд ли ее пожилой спутник и есть супруг, вот ведь нехорошая девочка! Сначала я подумала, не подбросить ли ей паспорт Лианны, но потом вспомнила, что на нем моя фотография. Убрав все обратно в бумажник, я засунула его в клатч, а удостоверение личности положила в карман своей сумки. Было 11:32. Успеваю, но впритык.