Изнанка - Ян Войк

Сознание понемногу начало возвращаться к нему только когда Иван усадил его, прислонив затылком к холодной каменной стене. Андрей закрыл глаза и некоторое время просто наслаждался ощущением постепенно утихающей боли. Однако скоро он понял, что соскальзывает в темноту и плывёт в ней, как в невесомости, теряя последнюю связь с реальностью.

«Держаться!», – напомнил Милавин сам себе и усилием воли заставил себя открыть глаза.

Он увидел стены, облицованные розовым гранитом, а над ними возвышалась исполинская стеклянная башня, которую венчал конус воронки, поддерживаемой стальными опорами.

«Это высотка рядом с Домом музыки, что около Краснохолмского моста», – вяло и совершенно равнодушно узнал он здание, мимо которого несколько раз проезжал на машине, в той, прежней жизни. – Далеко же мы забрались…»

Едва Андрей попытался сфокусировать взгляд на расплывавшемся небоскрёбе, как закружилась голова, а желудок сдавило спазмом. Он неуклюже завалился на бок, и его вырвало на тротуарную плитку.

– Как у тебя всё запущено! – откуда-то сбоку послышался хриплый голос Ивана.

Милавин не ответил, отплёвываясь и тщетно пытаясь снова сесть.

– На-ка, вот, глотни, – Поводырь, ухватив за плечо, снова прислонил его к стене и протянул фляжку.

У Андрея не было ни сил, ни желания с ним спорить и он послушно сделал глоток. Во фляжке оказалась обыкновенная вода, чистая и прохладная, она прокатилась по пищеводу, и желудок тут же отозвался новым спазмом. Милавин хотел снова упасть на бок, но Иван удержал его. Пришлось как-то справляться с собственным желудком.

– Давай ещё.

– Не надо.

– Давай-давай.

Второй глоток прошёл легче. И Андрей сам потянулся за третьим. Пока он пил, почувствовал короткий укол в бедро, дёрнулся, едва не выронил фляжку, но Поводырь снова удержал его, прижав левой рукой к стене.

– Что это?

– Обезболивающие. Сейчас станет легче, – Иван отбросил в сторону опустевший шприц-тюбик, который секунду назад вколол напарнику в ногу прямо через штанину.

– Вряд ли.

– Это из армейской аптечки. Будь уверен, минут через пять вообще ничего чувствовать не будешь.

– Хорошо бы, – устало откликнулся Андрей, ощущая, как по ноге разбегается мягкое тепло.

– Ты давай только не раскисай, нам ещё до посёлка надо добраться. И чем скорее, тем лучше.

– А где людоеды? – то ли выпитая вода помогла, то ли армейский препарат уже начал действовать, но Милавин начал мыслить более-менее связно.

– Ушли, – коротко ответил Поводырь, оглянувшись через плечо.

– С чего это?

– Пожить ещё хотят, – Иван бы и остановился на этом, но по взгляду Андрея он понял, что нужны развёрнутые объяснения, и нехотя продолжил. – Темнеет. Сейчас такие твари начнут вылезать из нор, что мама не горюй.

– А как же мы?

– Мы? Нам с тобой совсем немного осталось до посёлка. Вот только бежать надо очень быстро. Иначе, считай, не повезло.

– Иван, ты… – Милавин сбился, подбирая слова.

– Что?

– Брось меня, – в конце концов всё свелось к пошлой избитой фразе. – Я не смогу.

Поводырь ничего не ответил, только в очередной раз придавил напарника своим внимательным взглядом.

– Я серьёзно, – Андрей не стал отворачиваться. – Иди сам. Ты успеешь. Только… для меня один патрон, чтобы быстро.

– Договорились, – кивнул Иван, привычным движением почесав щёку. – Пристрелю и брошу, как решу что дело труба. А сейчас давай побарахтаемся. Пока тебя на подвиги потянуло, надо шевелиться, а то опять блевать станешь.

Он нагнулся над Милавиным и принялся силой подымать его на ноги.

– Иван, подожди…

– Вот именно ждать сейчас не могу. Бежать надо.

– У меня не получится…

– Получится. Я тебе такую дозу вкатил, что ты до Киева и обратно пробежишь. – Поводырь всё-таки поставил его ноги, развернул и подтолкнул в спину. – Так что, пошёл. И без разговоров, береги дыханье.

Андрей побежал, медленно, чуть покачиваясь из стороны в сторону, но побежал. Голова казалась пустой и очень тяжёлой, но не болела, её как будто набили ватой, вытеснив всё остальное. Милавин тупо перебирал ногами, чувствуя, как время от времени Иван подталкивает его в спину.

Они перешли мост через Водоотводный канал и теперь бежали по набережной Москвы-реки, оставляя по правую руку тёмные силуэты зданий промзоны. В стремительно сгущающейся темноте, уже скорее угадывались, чем виднелись, бетонные заборы, невысокая труба котельной и двух-трёхэтажные дома. Андрей бы уже предпочёл включить фонарь, поскольку толком не видел куда ступает, но вся его экипировка осталась у людоедов, а Иван почему-то не спешил освещать дорогу.

Когда справа по ходу движения Милавин различил в темноте огромные белые буквы «АВТОМОЙКА», позади, где-то возле моста через канал, послышался всплеск и звучный мокрый шлепок. Андрей замедлил шаг и начал разворачиваться, но Поводырь грубо толкнул его в спину.

– Не оглядывайся! Беги!!!

И Милавин бежал, ему оставалось только вслушиваться во влажные шлепки где-то позади, как будто гигантская лягушка прыгала за ними следом по набережной. Иван не отставал от него, пыхтя за спиной.

Справа вместо хозяйственных строений автомойки началась парковая полоса, краем глаза Андрей заметил там какое-то движение, а повернувшись, ощутил холодный пот по спине. Между чёрными силуэтами деревьев перемещалась тень, лишь отдалённо напоминающая человеческую – нечто многорукое разлапистое, двигающееся, как на ходулях, на длинных паучьих лапах.

Милавин инстинктивно вскинул руку, указывая направления.

– Вижу!!! – прохрипел над самым плечом Иван и ещё раз подтолкнул его в спину.

Темп нарастал, Андрей уже нёсся по набережной, как сумасшедший, больше всего на свете он сейчас боялся споткнуться в темноте и упасть. Ему уже не дадут подняться, в этом он был совершенно уверен. В голове снова острыми осколками зашевелилась боль, хвалёное армейское обезболивающее не справлялось.

Слева раздалось змеиное шипение и, повернувшись, Милавин увидел, как чуть впереди из Москвы-реки через кованую ограду лезет ещё одна тварь. У неё были человеческие руки, ноги и голова, но тело оказалось неестественно вытянутое – раза в два длиннее, чем положено – да ещё и по-змеиному подвижное, извивающееся. Если бы не отсутствие хвоста, то можно было подумать, что это огромная ящерица. На лице твари горели фосфором две плошки совиных глаз.

Иван рванулся вперёд, обогнав напарника на пару метров, упал на одно колено, вскинул пистолет и выстрелил несколько раз, почти не целясь. Однако расстояние было небольшое – пули попали в цель. Тварь дёрнулась, зашипела ещё громче, и спрыгнула обратно в воду, под смачный плеск.