Последняя жизнь принца Аластора - Александра Бракен

Но, тем не менее, им лучше бы позаботиться о себе. Семейная удача, сопутствовавшая нашей семье на протяжении столетий, внезапно закончилась. Семейные предприятия начали закрываться из-за нехватки поддержки и финансирования. На нашем победоносном пути возникли препятствия. Ничего страшного или смертельного, но уверенность в будущем все-таки пошатнулась.

Тихие дни сменялись неделями, затем – месяцами. И, так же, как в этой книге, в книге времен года открылась зимняя глава. Однажды декабрьской ночью, когда город сиял как снежный шар, летящий сквозь метель, горячий, как пар, порыв воздуха скользнул по моей кровати. Я приоткрыл глаза и увидел белого лиса, примостившегося на письменном столе. Длинный пушистый хвост лежал на незаконченной домашней работе по математике и двигался слева направо. Зеркало позади лиса подернулось рябью. Я закрыл глаза и повернулся на бок… И тут же вскочил, держась за сердце.

– Не может быть! – удивленно, но с облегчением воскликнул я. Я ничего не слышал о нем, не знал, все ли у него в порядке. А сейчас он тут, как ни в чем не бывало.

– Спишь, как обычно, свернувшись как маленький слизняк, – сказал Аластор с неприкрытой нежностью. – Предсказуемость людей не перестает меня радовать.

Вокруг него были аккуратно, словно в лучших галереях мира, расставлены мои фарфоровые пони. Он подхватил одну из фигурок пушистой лапкой и погладил изогнутую шею. Коробка, в которой они хранились в глубине шкафа, была открыта и стояла посреди комнаты. В лунном свете, пробивающемся сквозь занавески, я смог разглядеть глубокий отпечаток зубов на ее крышке.

– Весело, – произнес я. – Ты смотрел, как я сплю? Это чересчур даже для тебя, дружище.

– Демоны пугают, люди пресмыкаются, – ответил Аластор, вылизывая лапу. – Мы не можем идти против собственной природы.

– Может, ты прикроешь портал, пока что-нибудь еще сюда не залетело? – предложил я, протянув руку, чтобы взбить подушку. – Я, между прочим, все еще вычищаю из дома клочки пуха и перьев.

Я лег, укрылся одеялом и притворился, что закрыл глаза. Мой обман могло выдать только предательское сердцебиение, если Аластор мог его слышать.

– Как опрометчиво! – сказал лис. – Ты не посмеешь спать, пока я говорю с тобой. Должно быть, ты скучаешь по нашим разговорам в твоей голове. Но я не против того, чтобы общаться через сны.

Я закатил глаза, предварительно открыв их, и со стоном перевернулся на спину. Кстати, было немного странно, что он просто не объявился в моих снах, а пришел сюда сам. Если, конечно, он не собирался соблазнить какого-нибудь ничего не подозревающего смертного на контракт.

– Что тебе нужно, Ал?

– Ал! Да сколько раз… – голос лиса дрогнул, он закашлялся и прочистил горло. – Я пришел, чтобы обсудить важные государственные дела, в которых мне может пригодиться… твое мнение.

Я пытался хоть немного успокоиться, чтобы кровь перестала пытаться пробить сосуды, когда я слышал его голос. Государственные дела, ну-ну.

– Блох у тебя нет? – спросил я, приподнимаясь на локтях.

Демон оскалился.

– Как я и говорил, я хотел бы узнать твое мнение кое о чем, если в твоем перегруженном школьном расписании найдется время. И в расписании маленькой ведьмы. Но эльфа с собой не берите. И оборотней тоже не надо. И рыжую супер-Реддинг тоже не стоит. Она отлично спасает только свою шкуру.

– Кое о чем, ясно. – Я наклонил голову. – Ал… ты что… скучаешь?

– Э-э, нет, конечно! – зашипел Аластор. Его голубой глаз сегодня горел ярче, чем обычно. – Это очень скучное кое-что. Мне этой проблемой некогда заниматься! У меня на этих теней-мошенников времени нет. Я просто подумал, вдруг вы, как люди, легко найдете с ними общий язык. Эльфа не берите.

– Ты это уже говорил, – ответил я и почесал голову, пытаясь понять, что на самом деле происходит.

– Ты спрашивал у Нелл, сможет она или нет?

Я разговаривал с Нелл каждый день. Ей нельзя было проносить телефон в Академию полумесяца, ведь уехать в интернат, расположенный вдали от друзей и родных – недостаточное наказание. Но она заколдовала пару тетрадей и они синхронизировались. Я мог писать или рисовать ей что-нибудь, а тетрадь показывала ей это в Нью-Йорке.

– Я думал, что ты сам можешь поднять эту тему при случае, – сказал демон. По глазам было видно, что он занервничал. – Обиталище ведьм несколько…

– Слишком хорошо охраняется? – закончил я за него.

Я потянулся за телефоном, притворился, что печатаю и сказал:

– Эй, Нелл, говорить можешь? Тут Аластор просит нас ему помочь. Пропадает, говорит.

Лис тихонько взвизгнул и попытался выбить телефон у меня из рук.

– Ладно, ладно, – успокоил его я. – Шучу. Ты смотришь на конец света, не дрогнув, а шутки пережить не можешь?

Аластор нахмурился и пересел на другой конец кровати.

– Эй, как дела? – осторожно спросил я. – Все хорошо?

– Да будет тебе известно, что дела мои совершенно ужасны: я главный советник королевы, – сказал Аластор и с достоинством взмахнул хвостом. – Все наши подданные меня уважают и боятся. Они падают ниц, стоит мне…

– Значит, они по-прежнему слушают только Пиру? – зевая, перебил я. У лиса от удивления чуть не отвалилась челюсть, но пока он не успел выразить свое негодование словами, я добавил: – Жесть, конечно. Но тебе просто надо чаще показывать им свою заботу. И под словом «забота» я имею в виду любой способ продемонстрировать им, что ты не хочешь, чтобы они умерли.

Лис поднял на меня глаза.

– А вот ты, как селянин, скажи, твои друзья-селяне предпочитают дары или милосердие?

– Э-э, – обычно, и то, и другое, – ответил я. – И это характерно как для людей, так и для демонов. Я бы, может, еще предложил перестать называть их селянами и подданными.

Он удивленно уставился на меня.

– А как мне к ним обращаться?

– Ну, попробуй, демоны. Или… дорогие жители Нижнего Королевства?

Аластор презрительно скривился.

– А если смерды? Или… работяги?

– Мне кажется, это просто синонимы к слову «селяне». А почему бы не сделать так, чтобы разговаривала с ними только Пира, а ты будешь этаким серым кардиналом? Ты можешь заслужить их любовь иначе. Просто убедись, что население твоего королевства не голодает и не находится в опасности, скажем, от нашествия лавовых червей.

– Лавовые черви очень медленные и тупые, слизняк, – терпеливо объяснил Аластор. – Но я понял твое предложение и обдумаю его на досуге.

Я показал ему большой палец.

– Что с твоим пальцем? – спросил он. – Он сломан? Зачем ты его так держишь?

Я вздохнул.

– Неважно.

Он снова запрыгнул на стол, осторожно обходя фарфоровых пони.