Гроза в Безначалье - Генри Лайон Олди

Смеетесь?!

Зря смеетесь: про «крольчих» мы уже говорили, а теперь добавим, что на кашийском диалекте имена сестер звучали: Амба, Амбика и Амбалика.

Совсем другое дело…

Где вы, трое будущих зятьев, первых в доблести и воинской науке? Чтобы трижды подумал Грозный, прежде чем своевольничать!

Наконец домашний жрец-советник Кашийца, нестарый еще брахман с лицом, обезображенным кожной болезнью, встал между тремя огнями. Обратившись к югу, он поднял над головой сосуд с топленым маслом, нараспев прочитал мантру и по очереди плеснул густой жидкостью в каждый из трех костров.

Всенародный Агни жадно вцепился в жертву, захлебываясь и плюясь огненными брызгами, повинуясь знаку, разом замолчали музыканты на всех площадках — стих гул барабанов-мридангов, угомонились цимбалы, дыхание покинуло медные тела карнаев…

— Сваха! — торжественно возгласил жрец, опуская сосуд, и почти сразу на помосте рядом с тремя невестами объявился владыка Каши — будущий счастливый тесть.

Но открыть Сваямвару ему не дали.

— Сваха! — эхом прогремело с северо-запада.

И на стадион въехала одинокая колесница. Под белым знаменем Города Слона.

Потом воротные стражи будут наперебой божиться, что не видели никакой колесницы, что снежное облако накрыло их с головой, забивая дыхание и заставляя ресницы смерзнуться, что горный буран Химавата обрушился невесть откуда… Стражей высекут и забудут об их россказнях. Но это случится потом.

А пока что четверка белоснежных жеребцов прошла ровной иноходью по стадиону, слева направо, свершая круг почета и демонстрируя добрые намерения — отчего у многих отлегло от сердца.

И гигант в легком доспехе спрыгнул наземь у самого помоста, мимоходом потрепав по плечу своего юного возницу.

Грозный смотрел на Кашийца. Снизу вверх. А казалось, что сверху вниз.

Правитель Бенареса чудом удержался, чтобы не отвести взгляда. Четыре месяца назад к нему из Хастинапура являлось посольство сватов — с предложением выдать всех трех дочерей, Амбу, Амбику и Амбалику, за царевича Вичитру. Но Сваямвара уже была к тому времени объявлена, так что послы получили корзину зеленых смокв и вежливый отказ и удалились несолоно хлебавши.

Сватам было сказано, что если Дважды Блестящий и впрямь достиг того возраста, когда мужчине пора обзаводиться супругами, причем не одной, а сразу тремя, то юный герой вполне может явиться на стадион Свободного Выбора и завоевать невест в честном поединке. А если нет… На нет и суда нет.

Наверное, если бы залетный гандхарв нашептал Кашийцу на ушко, что Грозный и слыхом не слыхивал ни о каком сватовстве, а посольство целиком и полностью состояло из доверенных людей Сатьявати — князь не поверил бы гандхарву. А зря.

Поджилки-то трясутся, будь ты хоть сто раз кшатрий… Ох и смотрит, бычара, в самый корень смотрит, душу глазищами на клочки-тряпочки рвет! Ну скажи, скажи хоть что-нибудь! Все легче…

— Я приветствую владыку Бенареса, лучшего из людей, от имени моего брата, царевича Вичитры! — далеким громом разнеслось над стадионом и отдалось во всех закоулках. — Мудрые считают, что выдача дочерей достойным мужам должна происходить после приглашения тех и после того, как невесты будут наряжены и одарены приданым по мере сил. Другие отдают свою дочь за пару коров. Третьи — за выкуп. Некоторые берут девушку силой, иные — с ее согласия. Одни овладевают невестой, когда она находится в невменяемом состоянии, другие добиваются брака достойными методами. Но члены воинской варны восхваляют Сваямвару, Свободный Выбор, и соглашаются с ними знатоки Закона! Прибавлю от себя: Свободный Выбор есть лучший из всех видов брака!

У Кашийца малость унялась дрожь поджилок, цари-женихи самодовольно огладили бороды, у кого они были, а над трибунами прокатился радостный ропот — Грозный, сам Грозный, явившись как друг, на единственной колеснице, соглашается с мнением хозяина!

Гангея же легко вспрыгнул на помост, обогнул потрясенного Кашийца и мигом оказался рядом с невестами. Они прекрасно смотрелись вместе: светлокожий великан с бритой головой, матерый буйвол рядом с тремя испуганными газелями.

Нет, не буйвол — голодный тигр!.. Потому что Гангея ласково сгреб Мать, Матушку и Мамочку, посадив старших себе на плечи, а младшенькую оставив полулежать на сгибе локтя — и никто не успел и глазом моргнуть, как регент уже стоял на своей колеснице вместе со всем выводком невест.

— Платите доблестью, о цари! — громыхнуло над стадионом. — Платите щедро, не скупясь на стрелы! Ибо я, Грозный, верный слуга и опекун Дважды Блестящего, заявляю о намерении увезти невест с собой!

И женихи гурьбой кинулись на арену.

5

По дороге сюда ты искренне полагал, что сумеешь удержаться на краю, не скатившись в пропасть.

Лгать самому себе — рок всех способных лгать.

То, что тебе стало ясно еще в семнадцать лет, по первом прибытии в Хастинапур, следующие годы подтвердили в один голос: да, Рама-с-Топором обладал воистину сверхчеловеческим могуществом! Не сверхъестественным, потому что даже боги способны действовать лишь в пределах Естества, всеобъемлющего Закона, но быть на равных с богами — разве мало?! И аскет аскетов, рожденный по ошибке брахман-воин, щедро поделился своим знанием с тобой, распахнув перед мальчишкой-учеником сокровищницу Астро-Видья, «Науки Небесного оружия». Всю, вплоть до самых темных закоулков.

Ты иногда задумывался: зачем Рама сделал это? По просьбе мамы? Брихаса? Наставника асуров? Сомнительно, что дело было только в просьбах. Неужели чьи-то мольбы в силах подтолкнуть сурового подвижника в ту или иную сторону, особенно если первоначально Паращурама собирался идти совершенно другой дорогой?

В податливость учителя верилось плохо… тем паче что на его месте ты бы поостерегся отдавать все, или даже отдавать столь много.

И уж совсем не находилось объяснения: по какой причине учитель наотрез отказался объяснять тебе, почему, хотя всегда в подробностях рассказывал, как?

Только потому, что ты кшатрий, а не брахман?!

До сих пор, разрушая Бенарес или обучая скромности Нижнюю Яудхею, ты еще ни разу не применял полученное знание в реальном бою. Медлила затягивать горизонт лазурная паутина, мухи оставались вольными, паук — голодным, а стрелы — стрелами, забывая дышать бездымным пламенем. Тебе хватало мощи хастинапурских дружин и понимания того, что провинившегося соседа достаточно поставить на место: позорно и жестоко превращать его самого в пылающий факел, а соседский дом — в пепелище!

Ты бродил рядом с простой истиной: Рама-с-Топором, любимец Разрушителя, дал тебе в руки чудовищную мощь, чтобы тебе не хотелось растрачивать ее на пустяки, для восторга ротозеев, превращаясь в площадного факира…

Сила только тогда сила, когда сильный способен от нее отказаться, а трезубец Шивы плохо подходит для охоты на речных выдр.