Ты мне не нужна - Анна Криницинская

девушку врасплох. Олеся хотела сказать что-то, но в горле встал ком, и она только согласно кивнула.

Артем снова повернулся к дочери и на этот раз осторожно стал сцеплять ремни. Ева наморщила лобик и парень застыл.

– Я не разбудил ее? – спросил встревоженно.

– Все нормально. Наверное, животик беспокоит, – успокоила Олеся.

Артем еще немного подождал, прежде чем подтянуть крепления, и снова ненадолго замер у люльки. Смотрел.

– Она похожа на куколку. Разве бывают такие необыкновенно красивые дети? – произнес вслух, никого конкретно не спрашивая.

– Бывают, – тихо сказала Олеся. Она смотрела на профиль Артема и прекрасно видела, от кого Ева унаследовала свою красоту.

– Так, время, – нехотя отлип от ребенка молодой отец. – Нас, наверное, заждались. Садись где тебе удобно, – сказал он и пошел к водительскому месту.

Олеся знала, что должна сесть возле дочери, оберегать ее во время поездки, но все равно пошла к переднему пассажирскому сиденью. Так было нужно.

Девушка села и сразу пристегнулась, удостоившись короткого взгляда.

С парковки парень выезжал очень плавно, будто вёз самый хрупкий в мире груз.

– Ты выбрала прекрасное имя, – заговорил он, разрушая повисшее молчание.

Олеся сразу просветлела.

– Как только увидела Еву, поняла, что ни одно другое ей не подойдет, – тепло ответила она. Любой разговор о дочери вызывал в ее душе океан нежности.

Артем немного замялся, прежде чем задать волнующий вопрос.

– Ты сама как? Роды прошли нормально?... Может нужно какое-то лечение? Лекарства, витамины, врачи?

– Нет, ничего не надо, спасибо. Только время. Это были не легкие сутки…

– И для меня, – вырвалось у парня.

Олеся резко повернулась к Артему. И ему пришлось объясниться.

– Мы с Владом… были в больнице в тот день. Следили за списками родивших.

Олеся искренне удивилась.

– Я не знала, что вы приходили,– оторопело сказала она. Спрашивать, кто рассказал, что ее увезли в больницу, она не стала. Кроме Венеры было некому.

– Да, незнание та еще штуковина, – усмехнулся Артем, посмотрев на Олесю, и она задохнулась. Как давно эти губы не улыбались для нее? Она уже успела забыть, сколько волнения в душе вызывает это простая эмоция. – Незнание заставляет понервничать. Особенно если очень ждешь новостей… – продолжил он.

Олеся отвернулась к окну. Внутри загорелся маленький огонек. Зачем он признался, что ждал у роддома? Это неправильно, потому что дает надежду, что она ему не безразлична. Всё возможно, только не надо теплеть сердцем. Учитывая невероятные изменения в поведении Артема, можно предположить, что он мог волноваться. Но не за нее, а за своего ребенка. Ева ему точно не безразлична, в этом Олеся только что убедилась собственными глазами.

Девушка слегка задумалась, смотря на проплывающие мимо здания. Знакомые такие здания. На выезде из города!

– Куда мы едем?! – тут же подскочила она.

Артем немного поерзал руками по рулю, собираясь с ответом.

– Ко мне, – сказал тихо и хмуро посмотрел на пассажирку. Олеся, кажется, побелела.

– Зачем?

– Там накрыт небольшой стол. Решили, что в моем доме собраться будет удобнее всего.

– Это надолго?

Парень растерялся с ответом. Неуверенно сказал:

– Не знаю. Ты занята?

«Да, занята!», – хотелось крикнуть Олесе, – «на вечно!». Ее застали врасплох.

А как пел Влад! Организовал он праздник! Только не уточнил, что пройдет этот праздник в месте, куда бы в последнюю очередь Олеся мечтала попасть.

– Останови машину, пожалуйста, – напряженно дыша, попросила она. Обстановка в тесном пространстве резко накалилась.

Парень перевел на Олесю пасмурные глаза и стал сбрасывать скорость. Когда машина остановилась у обочины окончательно, в салоне повисло гнетущее молчание. Девушка прикрыла лицо ладонью, и сидела с закрытыми глазами, дыша нервно и отрывисто.

– Олесь, – осторожно начал Артем, – я понимаю, что ты, не хочешь снова возвращаться в мой дом…

– Не хочу, – резко ответила она.

– Я сильно тебя обидел тогда, признаю. Но сейчас всё по-другому.

Олеся долго сидела не двигаясь, потом убрала руку, подняла взгляд, и Артем увидел покрасневшие от непролитых слез глаза. Ему стало не по себе.

– Я не хочу к тебе домой, я оставила тебя в прошлом, – едва не плача, призналась она. – И дом, в котором я не нашла счастья, только разочарование, я тоже оставила в прошлом. Мне больно туда возвращаться. Пойми. Там я потеряла тебя, себя, и разбила свое сердце.

Артем напрягся. Он знал, что Олеся имеет полное право сказать всё, что накипело, но откровенные слова неприятно резанули по самолюбию.

Олеся рукой утерла скатившуюся слезинку и попыталась успокоить подкатывающие рыдания, чтобы «сохранить лицо». А минуту спустя, начав ровно дышать, осторожно посмотрела на Артема, на черты его лица. Смотрела долго и тоскливо. В какой-то момент не сдержалась, протянула руку и провела нежно пальцами по его брови, глазу, скуле. И непонятно, что больше было в этом действии, теплоты встречи или грусти расставания. Но там точно была любовь.

– Я тебя отпустила, – сказала тихо и как-то покорно, убрав руку и посмотрев перед собой. – Я ушла, но желала тебе счастья, не смотря на то, как больно мне было давить в себе любовь, привязанность к тебе. Ты был не готов к ребенку, я приняла это. Я сама виновата во многом, как ты и сказал, не спросив тебя, решила рожать. Но я бы в любом случае никогда не пошла на аборт. Это было мое несгибаемое решение. От тебя я хотела только понимания. Тём, я пришла к тебе за каплей тепла, но наткнулась на стену. Я видела, как тебе сложно со мной, но не теряла надежды… До определенного момента. А потом поняла, что ты никогда не будешь моим. Мне пришлось принять и это. Пережить, перетерпеть, перестрадать. А потом начать строить жизнь заново. Заново найти смысл существования. И еще пару дней назад я думала, что крепко встала на ноги, но ты снова появился в моей жизни, и мой внутренний стержень дал трещину.

И вот сейчас мы сидим в твоей машине, ты везешь меня в свой дом, и я больше не могу делать вид, что для меня это ничего не стоит. Сто́ит. Я разрушаюсь изнутри. Я уже представляю, как тяжело мне будет после этой встречи. Мне снова придется собирать себя заново. А я не хочу больше страдать! Я только начала приходить в себя, только нашла