Избранница - Стефани Лоуренс

— Хорошо, — покладисто сказала Леонора. — Я прикажу горничным собрать все бумаги кузена Седрика, какие только найдутся, и отнести в библиотеку. А я собиралась сегодня осмотреть его спальню.

— Я помогу, — быстро вставил Тристан.

Девушка взглянула ему в глаза, надеясь прочесть там подлинные мотивы подобного желания…

— А-а-а! — Крик и плач донеслись откуда-то из глубин коридора, и все разом замолчали и уставились на дверь. Через несколько секунд звуки стали глуше, но в дверях появился взволнованный слуга:

— Мистер Кастор, прошу вас, вы должны пойти со мной! Кастор, который прислуживал за завтраком, уставился на молодого человека с растерянным видом. Тарелка в его руке задрожала.

— Что за черт, что происходит? — рявкнул сэр Хамфри.

Лакей, позабыв о приличествующей в общении с господами сдержанности, подошел к столу и почему-то зашептал, оглядываясь на дверь:

— Это Дейзи, милорд, горничная соседская…

Тристан начал подниматься со своего места, и лакей, переведя на него испуганный взгляд, продолжал бормотать:

— Она прибежала вся в слезах и кричала… сказала, что ее хозяйка, мисс Тимминс, что она упала с лестницы, .. И Дейзи говорит, вроде как она умерла… милорд.

Тристан швырнул салфетку и вышел из-за стола. Леонора поднялась и спросила лакея:

— Смизерс, а где Дейзи? В кухне?

— Да, мисс. С ней что-то ужасное творится.

— Я пойду к ней.

Уже в коридоре она обернулась к Тристану:

— Ты пойдешь в соседний дом?

— Сначала я хотел бы услышать, что скажет Дейзи. — Он шел следом за Леонорой и теперь коснулся ладонью ее спины, чтобы хоть немного поддержать и успокоить. Вздохнул и добавил: — Дейзи не глупа. Если она решила, что хозяйка мертва, то скорее всего так и есть. А значит, она никуда не уйдет.

Это, несомненно, было правдой, но все же жестокие слова немного покоробили Леонору. Затем она напомнила себе, что Тристан повидал немало смертей. Не слишком приятная мысль, но в данных обстоятельствах это было, пожалуй, кстати.

— Мисс! О, мисс! — Увидев Леонору, Дейзи вновь разразилась слезами. — Я ничего не могла сделать, ничего!

Она уткнулась в кухонное полотенце, которым кухарка снабдила ее вместо носового платка.

Трентем быстро взял стул, поставил его так, чтобы Леонора могла сесть лицом к несчастной горничной. Когда девушка опустилась на стул, он встал сзади и положил руки на спинку.

— Послушай меня, Дейзи. Единственное, что ты можешь сделать — и что твоя хозяйка хотела бы, чтобы ты сделала, — это перестать плакать, собраться… вот так, молодец… и рассказать, что произошло. Его милость господин граф и я — мы тебя слушаем.

Дейзи кивнула, несколько раз судорожно сглотнула, но все же смогла взять себя в руки и начала рассказывать:

— С утра все было как обычно. Я спустилась из своей комнаты по задней лестнице, разожгла котел, потом плиту, приготовила поднос с чаем для хозяйки… И пошла его относить… — Глаза женщины опять наполнились слезами. — В холле я поставила поднос на стол и посмотрелась в зеркало:

поправила волосы, платье, чтобы все было аккуратно… А она там лежит…

Слезы заструились по ее щекам, но Дейзи мужественно продолжала:

— Она лежала там… у подножия лестницы, такая маленькая, такая… беззащитная. Я бросилась к ней… но она была мертва!

В кухне воцарилось молчание, нарушаемое лишь всхлипываниями Дейзи. Кухарка вздыхала и теребила фартук.

— Вы прикасались к ней? — ровным голосом спросил Тристан.

— Да сэр, ваша милость. Я потрогала ее щеки и брала за руку.

— Были ли ее щеки холодными? Постарайтесь вспомнить.

Дейзи нахмурилась, припоминая, потом кивнула: — Да, холодная… очень. Руки-то у нее всегда были как у ледышки, но вот щеки… — Она заморгала и неуверенно спросила: — Это значит, что она умерла давно?

— Думаю, это произошло несколько часов назад, еще ночью. — Он поколебался, потом спросил: — Вы не знаете, у нее не было привычки вставать по ночам? Обходить дом?

— Нет. Я не замечала, а она никогда не говорила.

Тристан направился к двери. Прежде чем выйти, он сказал:

— Я позабочусь о мисс Тимминс.

Потом вопросительно взглянул на Леонору.

Девушка встала и сказала Дейзи:

— Думаю, вам лучше сегодня остаться у нас. И на ночь тоже. Нипс, — она повернулась к камердинеру сэра Хамфри, — помогите ей перенести вещи.

— Слушаюсь, мисс. — Слуга поклонился.

В холле Тристана и Леонору поджидал Джереми.

— Это правда? — Он был заметно бледен.

— Боюсь, что да. — Леонора взялась за плащ, но Трентем мягко забрал его.

Держа пдащ в руках, он спросил:

— Не удастся ли мне убедить вас подождать меня здесь, вместе с дядей и братом?

— Нет, — решительно ответила девушка, и он со вздохом закутал ее плечи плащом.

— Я так и думал.

— Я тоже пойду!

Джереми вышел вслед за ними, и они прошли по тропинке, за ворота и к соседнему дому. Дверь Дейзи не заперла, и они вошли в холл.

В доме номер четырнадцать холл представлял собой большую комнату, из которой поднимались две широкие и довольно пологие лестницы. Здесь архитектор распорядился иначе, и в небольшом пространстве лестница была одна. Ступени начинались у дальней стены, а площадка находилась почти над входной дверью.

Мисс Тимминс лежала у ступеней, в глубине помещения. Маленькое тело походило на брошенную куклу. Тристан, который вопреки всему надеялся, что дальше порога девушка не пойдет, встал так, чтобы его широкие плечи загораживали от нее печальное зрелище. Но Леонора уперлась руками ему в спину, и он вынужден был сделать шаг в сторону. Она подошла к старушке и опустилась на колени рядом с телом.

Мисс Тимминс была одета в плотную ночную рубашку, поверх которой была наброшена кружевная накидка. Подол у рубашки был должным образом опущен и расправлен — Дейзи позаботилась, — но все же было заметно, что ноги выглядят неестественно согнутыми. Из-под рубашки выглядывали трогательные розовые тапочки.

Глаза старушки были закрыты. Леонора поправила седые локоны, упавшие на лицо, мельком подивилась тому, что кожа кажется тонкой и едва ли не хрупкой.

Поглаживая руку мисс Тимминс, она спросила возвышавшегося рядом Тристана:

— Можно ли перенести ее куда-нибудь? Я не хочу оставлять ее так…

Трентем еще несколько секунд молча смотрел на тело, стараясь зафиксировать в памяти все подробности, потом кивнул.

— Думаю, надо положить ее в гостиной.