Три дочери Евы - Элиф Шафак

Сельма, вернувшись домой, изменилась в лице.

– Зачем это? – процедила она.

– Скоро Новый год, – сообщил Менсур, словно жена об этом не знала.

– Украшать елку – христианский обычай, – отрезала Сельма.

– Но разве мы не можем позволить себе маленькое удовольствие? – округлил глаза Менсур. – По-твоему, в глазах Бога это такой уж великий грех? И Он будет любить меня меньше, если я поставлю дома елку?

– Почему Аллах должен любить тебя, если ты ничего не делаешь, чтобы заслужить Его любовь? – спросила Сельма.

В этой стычке между родителями Пери винила только себя. Попытка отца доставить ей радость в очередной раз навлекла на него гнев матери. И тогда она придумала способ примирить страсти. Ночью, когда все в доме улеглись, она встала, чтобы осуществить свой план.

На следующее утро Менсур и Сельма, войдя в гостиную, увидели елку в диковинном наряде. На ветвях висели четки Сельмы, фарфоровые кошки и ленты, нарезанные из материнских шелковых платков. На верхушке Пери удалось укрепить маленькую бронзовую мечеть и рядом ней – книгу хадисов.

– Видите, это уже не христианская елка, – сообщила сияющая Пери.

Несколько томительно долгих мгновений она ждала, как отреагирует Сельма. Мать молчала, словно глазам своим не веря; слова, казалось, застряли у нее в горле. Прежде чем она обрела дар речи, Менсур расхохотался, плечи его тряслись от смеха. Такой приступ веселья заставил Сельму нахмуриться еще сильнее. С каменным лицом она вышла из комнаты.

Пери так никогда и не узнала о том, сказала ли мать хоть что-нибудь об этом ее поступке, и о том, что стало потом с ее исламской рождественской елкой.

* * *

За день до Нового года Пери снова работала в книжном магазине. Покупателей не было, кроме одной пожилой женщины, которая зашла сюда скорее погреться, чем выбрать книгу. Владельцы отправились в гости к друзьям, у всех остальных служащих был выходной.

Пери вытерла пыль на полках, подмела пол, переставила пуфики и кресла для посетителей, сварила кофе, проверила деньги в кассе. Тишина и одиночество нисколько не угнетали ее, напротив, ей даже нравилось это чувство покоя и свободы, которое наполняло ее. Покончив с делами, она взяла книгу Э. З. Азура, удобно устроилась в мягком кресле и погрузилась в чтение. Работая в магазине, она составила полный список написанных профессором книг. Их было девять, все с броскими названиями, в суперобложках с загадочными геометрическими рисунками. Продавались они довольно бойко. Сейчас Пери выбрала одну из его ранних книг: «Руководство для тех, кто хочет оставаться в растерянности».

Пожилая посетительница уселась на стул неподалеку от Пери. Глаза ее закрылись, голова упала на грудь. Вскоре раздалось ее сонное посапывание. Пери принесла плед из комнаты для персонала и осторожно укрыла старушку. Время, казалось, замедлило свой бег, стало тягучим и вязким, как смола анатолийских сосен. Ощущение того, что этот мир полон возможностей, наполняло душу Пери, пьянило ее, как вино. В окружении книг, которые ей так хотелось прочитать, упиваясь рассуждениями профессора Азура, спорными и утешительными одновременно, она чувствовала себя счастливой и безмятежной, как никогда. И пусть она все еще злилась на него, но злиться на его книги она не могла. Как не могла не думать о его семинаре. Это было выше ее сил.

Не успела она дочитать первую главу, как звон дверного колокольчика возвестил о приходе еще одного покупателя. Вместе с клубами холодного воздуха в магазин вошел профессор Азур собственной персоной, в длинном темном пальто и шарфе шафранного цвета, способном возбудить зависть у любого буддийского монаха. Бархатная шляпа, едва державшаяся на его буйной шевелюре, довершала элегантный образ.

– Можно нам войти? – спросил он, обращаясь к пустоте.

Пери вскочила и бросилась к двери. Девушка так торопилась, что даже застряла носком туфли в трещине рассохшейся половицы. Подбежав к двери, она поняла, почему он сказал «нам». Рядом с ним стояла собака – остромордая колли в мохнатой бело-рыже-черной шубе.

Брови Азура удивленно поползли вверх.

– Здравствуйте, Пери. Вот так неожиданность. Что вы здесь делаете?

– Я работаю в этом магазине несколько часов в неделю.

– Замечательно! Так как мне поступить со Спинозой?

– Простите?

– Спиноза – это мой пес. Сегодня слишком холодно, чтобы оставлять его на улице.

– О, разумеется, пусть заходит! – улыбнулась Пери, но тут же вспомнила, что владельцы запрещают входить в магазин с собаками. – Может… Спиноза подождет вас у дверей?

Но профессор уже расхаживал среди стеллажей, сопровождаемый собакой. Оба держали голову прямо, устремив взгляд вперед, как два египетских иероглифа.

– Давно я здесь не был, – сообщил Азур, окинув магазин взглядом. – Многое изменилось. Мне даже кажется, стало просторнее. И светлее.

– Мы сделали небольшую перестановку и избавились от громоздкой мебели, – пояснила Пери, глядя, как Спиноза, обнюхавшись вокруг, устроился на самом мягком бескаркасном кресле. Собачья шерсть была уже повсюду.

Если Азур и заметил ее смущение, то не подал виду.

– Мне очень понравилась елка с запрещенными книгами в вашей витрине, – произнес он своим особенным, завораживающим голосом. – Отличная идея.

Пери зарделась от гордости. Ей отчаянно хотелось сообщить профессору, что идея принадлежит ей, но она боялась, что он сочтет это хвастовством. В результате она сказала первое, что пришло в голову:

– Вы ищете какую-нибудь конкретную книгу?

– Нет, я пришел с другой целью, – покачал головой Азур. – Мой агент по рекламе просила меня заглянуть сюда и подписать несколько книг. Я обещал, что так и сделаю. – Взгляд его упал на кресло, на котором Пери оставила книгу. – О, старая знакомая. Вы ее читаете?

– Да, – неловко переминаясь с ноги на ногу, сказала Пери. – Только начала.

Он ничего не ответил, как видно ожидая от нее других слов. Но она тоже ждала, словно они только что изобрели язык, на котором могли объясняться молча. Наконец Пери указала на стол:

– Не хотите присесть? Я схожу за вашими книгами.

Книг оказалось много. Семь названий было в наличии, поступление двух других ожидалось со дня на день. Когда Пери принесла по десять – пятнадцать экземпляров каждой, на столе выросла целая башня. Профессор Азур снял пальто, достал перьевую ручку и с усердием принялся за работу. Пери принесла ему кофе и, отойдя в сторонку, наблюдала, как он ставит росчерк за росчерком.

Подписав примерно половину книг, Азур поднял голову и поверх очков вопросительно взглянул на Пери:

– Кстати, а почему вы здесь? Почему не празднуете Новый год с родными?

– Не смогла улететь, – сказала Пери, небрежно махнув рукой в сторону двери, как будто Стамбул находился именно там. – Но я не переживаю. Рождество для нас не такой большой праздник.