Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » С шашкой против Вермахта. "Едут, едут по Берлину наши казаки..." - Евлампий Поникаровский

С шашкой против Вермахта. "Едут, едут по Берлину наши казаки..." - Евлампий Поникаровский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 97
Перейти на страницу:

День, жаркий и тяжелый, подходил к концу. Стало темнеть. Спадал и затихал бой. Эскадроны, а в них оставалось по 30–50 казаков, подбирали убитых и раненых и стягивались к селу. Наступила ночь, тревожная, бессонная, занятая похоронами убитых и сборами в трудную дальнюю дорогу. На выход из окружения. В приказе о выходе из окружения особо подчеркивалось: прорыв должен быть стремительным и безостановочным при любом огне противника. Ни один убитый или раненый не может быть оставлен в пути.

Двигались мы плотной колонной на переменном аллюре — шаг, рысь, галоп — при полном молчании. С самого начала строго-настрого было запрещено разговаривать, перекликаться, громко отдавать команды, курить. Слышался лишь топот и храп лошадей, натужное гудение немногих автомашин, скрип и тарахтение повозок. Мирный крестьянский обоз — да и только. Путь полку прокладывал усиленный передовой отряд из полковых разведчиков и из первого, наиболее боеспособного, эскадрона. Возглавляли отряд Ниделевич и Ковальчук. Вскоре к нашей колонне присоединился 41-й полк, оставивший город Ньиредьхазу. Присоединялись другие части, как и мы оказавшиеся в окружении: авиадесантники, стрелки, какие-то штабы. Колонна разрасталась.

Шоссейную дорогу избегали. Шли полевыми дорогами, проселками. Больше — без всяких дорог, через поля, перелески, балки, овраги. Обходили имения, хутора, где могли быть засады. А когда на них напарывались, давили стремительностью своего движения, расправлялись преимущественно холодным оружием. Убитых и раненых — их было немного — укладывали в повозки, на автомашины или брали в седла. Случались задержки. Но не всей колонны, а отдельных подразделений. У кого-то сломалось колесо или ось повозки. Повозку оставляли, перегружая из нее имущество в другие. В колдобине, в канаве застревала машина. Ее выносили на руках. Задержавшиеся сразу догоняли колонну.

Позднее, после выхода из окружения, многие участники этого ночного марша утверждали, что в обычное время такая колонна, состоящая из верховых коней, машин, орудий, повозок, по бездорожью не смогла бы пройти за ночь и двух десятков километров, а тут отмахали шесть десятков! Удивлялись: откуда взялись силы у людей, до невозможности уставших в последних боях, как и что двигало ими, вызывало душевный порыв? Смертельная опасность, висевшая над головой каждого? Да. Но опасность на разных людей действует по-разному. У одних она вызывает решимость и даже азарт. Других она ввергает в уныние, растерянность и лишает какой-либо воли. Организованность? Да. В этом марше она была особой. Михаил Федорович и Антон Яковлевич, используя весь свой военный опыт, проявили себя талантливыми руководителями, обладающими волей, выдержкой и чутьем. Мы ни разу не столкнулись с крупными вражескими силами, не топтались на месте, не плутали. Стояла глухая и темная осенняя ночь. Местность незнакомая. Проводников не было. Карта и компас в такой обстановке не очень надежные помощники. Шли не по прямой, не по заданному азимуту, а зигзагами. Иной раз повороты были чуть ли не под прямым углом. Выставленные маяки из людей показывали нам правильное направление движения.

И было еще одно обстоятельство, которое прибавляло сил и помогло выйти, — вера в авторитет. Есть старый казачий обычай, родившийся еще в Отечественную войну 1812 года в полках генерала Платова, а возможно, и раньше, обычай, который широко использовался в Первой Конной. Его вспомнил Антон Яковлевич Ковальчук. Где-то в середине пути по колонне пронеслось, словно свежий ветер прошелестел:

— Походную колонну ведет генерал Горшков!

И казачьи сердца приободрились, смертельно уставшие люди подтянулись. Если сам командующий с нами, то непременно выйдем! Не было в походной колонне Сергея Ильича Горшкова, но имя его, авторитет его прибавили силы, вселили веру в успех марша. На исходе ночи к нашей колонне примкнули еще две колонны выходившей из окружения стрелковой части.

Уже начинался рассвет, когда колонна натолкнулась еще на один заслон противника. Но он был смят так же, как сминались другие, — в короткой схватке с передовым отрядом. Мы считали чудом, что нашей почти уполовиненной дивизии удалось пройти 60 километров без боеприпасов, с большим обозом, сохранив всю технику, с ничтожно малыми потерями. Пройти и выйти из окружения. Надо было видеть и пережить ту огромную радость, когда полки встретились с частями родного корпуса.

К сожалению, автору этих строк и большой группе казаков еще целые сутки не довелось испытать радость встречи. А случилось вот что. Переезжая глубокую канаву, застряли сразу три повозки с минометами второго взвода моей батареи. Я, естественно, не мог оставить старшину Рыбалкина со взводом в этой канаве. Пока возились с повозками, мимо нас, обтекая справа и слева, двигались конные и пешие подразделения или просто группы бойцов. С работой мы, наконец, управились и на галопе стали догонять полк. Но встретилась развилка дорог. Куда ехать? Прямо или круто повернуть в сторону? Свежие следы подков и колес вели туда и сюда. Здесь, на развилке, должен стоять маяк-регулировщик, но его почему-то не оказалось. Как позднее выяснилось, командир взвода лейтенант Тарасенко маяка здесь оставлял. Но тот, пропустив батарею, подождал немного, но никого на дороге не было, и он посчитал, что все прошли. Самовольно снялся и стал догонять взвод. Своеволие казака, его недисциплинированность могли привести к беде сотни людей. Впрочем, и привели.

Пока я разгадывал загадку о направлении движения, впереди послышалась частая перестрелка. Решил, что колонна напоролась на засаду. Вместе со взводом я поскакал туда. Нет, то была не колонна, а хвост ее — те подразделения и группы, что обтекали нас, когда мы возились с застрявшими повозками. Они не заметили отворота — серенькое утро только еще пробивалось — и вышли на гитлеровцев. Начался неорганизованный бой. Было похоже, что казаками и солдатами никто не руководил. Полная неразбериха. В кучу смешались, сбились конные и пешие. В такой вот неорганизованной толпе — я по опыту знал — всегда найдутся крикуны и паникеры. Нашлись они и здесь.

От растерянности до паники — один шаг. Паника же в такой обстановке — верная гибель. Надо что-то предпринимать. Вглядываюсь в толпу, ищу командиров. Сержанты, старшины, лейтенанты. Я по званию старший. Возможно, что принимают меня за более старшего. Я на отличном скакуне и в бурке. Знаков различия не видно. Значит, мне брать командование на себя.

— Спокойно, казаки! Я гвардии капитан Поникаровский из тридцать седьмого гвардейского кавалерийского полка. Беру командование всей группой, — и оглядываюсь по сторонам. В полукилометре вижу рощу. Она на взгорье. Отличное место для обороны, если она не занята противником. Но раздумывать некогда. Показываю рукой в ту сторону. — Сбор в роще. За мной!

Скачу через поле неубранной кукурузы. За мной скачут мои минометчики, казаки из других подразделений, бегут пехотинцы. Голову сверлит все та же тревожная мысль: а что, если в роще противник? Нет, роща свободна. Командиру взвода старшине Рыбалкину указываю место для огневой позиции. Мин немного, по пятку на ствол. Неприкосновенный запас. Но теперь и он пригодится. Сам скачу вокруг рощи. Она невелика. Площадь ее квадратных километра полтора-два, не более. Границы ее окаймлены глубокой канавой, заросшей кустарником вяза и бересклета. Для обороны места лучше не придумаешь. День продержимся. А ночью попытаемся выйти.

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 97
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?