Рим. Две тысячи лет истории - Ричард Мертц

Теперь территорию гетто почти невозможно отличить от соседних районов с такими же старыми узкими улочками. Римские евреи разговаривают на итальянском, как в древности разговаривали по-латыни, и у них такой же ужасный акцент, как у всех римлян. Они носят итальянские имена, и мы подозреваем, что на узких улочках, тянущихся вдоль Тибра, кошерных кухонь становится все меньше и меньше. Однако есть и различия. Одним являются магазины, продающие религиозную утварь. Таких магазинчиков в Риме очень много, но вместо распятий в еврейских лавках выставлены светильники с семью ответвлениями, или меноры.

Современная синагога – большое здание, стоящее на широком бульваре, который тянется по берегу Тибра. Она была построена в 1904 году на развалинах той части гетто, которая располагалась на ее месте. Это весьма впечатляющее здание по своему размеру и духу, но не по стилю – мы должны признаться, что нам оно кажется несимпатичным. Синагога открыта для посетителей – в ней находится весьма необычный музей средневековых еврейских преданий.

Две небольшие церквушки рядом с территорией бывшего гетто сохранили память – почти всегда трагическую – о попытках обратить евреев в христианство. Церковь Санта-Мария дель Пьянто, стоящая на площади, которую в народе до сих пор называют площадь Гвидия, похожа спереди на магазин или многоквартирный дом. У нее нет фасада, и популярная легенда объясняет, что это было сделано в знак скорби и слез (пьянто), которые правоверные христиане проливали по поводу упрямства евреев. Другая церковь, Сан-Анджело в Пескерии, была построена на развалинах портика Октавии в VIII веке. Сейчас она, благодаря переделке, является в основном храмом XV века по стилю, но представляет большой исторический интерес. Именно отсюда, в ночь Пятидесятницы 1347 года, Кола ди Риенцо отправился на штурм Кампидольо, после которого он создал свою Римскую республику. А ближе к концу XVIII века римских евреев периодически загоняли в этот храм, где они слушали, как проповедник обрушивает на их головы громогласные проклятия. Услышав краткое изложение этих проповедей со всеми этими проклятиями и ругательствами в адрес евреев, а также описанием адского огня, который ожидает еретиков, перестаешь удивляться, почему обратившихся в христианство среди них почти не было – люди, на чьи головы обрушивались такие оскорбительные тирады, не хотели поддаваться из чистого упрямства.

Посетив гетто, почитатель свободы и справедливости, вероятно, захочет увидеть памятник Гарибальди, стоящий на Яникуле, холме неподалеку от собора Святого Петра. Гарибальди, сидящий верхом на коне, смотрит на город с пьедестала, установленного недалеко от того места, где его армия в 1849 году сражалась с французами. Люди, изучающие историю освободительной войны в Италии, вероятно, захотят побродить по этому району, в котором все напоминает об освободителе – от Порта Сан-Панкрацио и виллы Дория Памфили к полям, где теперь расположена римская Американская академия. В парке на холме Яникул вы увидите статую Аниты, жены Гарибальди, и бюсты бойцов его тысячи. Они установлены вдоль аллей и дорожек на пьедесталах из белого мрамора; белый камень очень красиво смотрится на фоне зеленых кустов и ярких цветов, а головы старых вояк украшают лысины и бороды. Отсюда открывается очень красивый вид на город, и ради этого стоит посетить это место. Документы о великих днях борьбы за свободу выставлены в музее Рисорджименто, в монументе Виктора Эммануила.

Памятников эпохи, которую мы только что описали, в Риме не так уж много, а те, что есть, в большинстве своем неинтересны. Одна из главных площадей города приобрела свою форму в эпоху неоклассицизма, в начале XIX века. Площадь дель Пополо ограничена с востока и запада двумя неширокими полукруглыми зданиями, перед которыми стоят фонтаны со скульптурными группами. Одна изображает Нептуна между двух тритонов; другая – Рим в образе женщины-воительницы, между Тибром и Анио (теперь Аниене). В центре площади стоит обелиск, окруженный четырьмя львами, из пастей которых вытекают тонкие, но широкие струи воды. Справа, если встать лицом к городским воротам, высится холм парка Пинчио, с его величественными каскадами и видом на старый Рим.

Парк Пинчио был разбит в то же самое время, что и площадь Джузеппе Валадье, работы которого являются самыми характерными для той эпохи. Но не все здания, окружающие площадь и парк, относятся к периоду неоклассицизма или даже XIX веку. Как почти все в Риме, общая картина площади похожа на пестрый, но весьма гармоничный калейдоскоп. Две красивые церкви, Санта-Мария ди Монтесанто и Санта-Мария деи Мираколи, в южной части площади, были созданы в эпоху барокко, а Санта-Мария дель Пополо – в эпоху Возрождения.

Позади нее высятся монументальные ворота, Порта дель Пополо, по обе стороны которых сохранились древние городские стены. Эти ворота находятся примерно на том же самом месте, что и древние ворота Фламиния, которыми заканчивалась Виа Фламиния. Ядро современных ворот было сооружено в Средние века, но оба фасада, внутренний и внешний, появились гораздо позже. Их создали знаменитые художники – внешний фасад, законченный в эпоху Чинквеченто, был выполнен Нанни ди Баччо Биджо, но проект их, вполне возможно, принадлежит Микеланджело. Фасад, выходящий на площадь, – работа Бернини.

В начале XIX века в городе велись в основном реставрационные работы. После того как папа вернулся в Рим, а в Европе, после Наполеоновских войн, установился непрочный мир, все усилия пап были сосредоточены на восстановлении поблекшей красоты зданий эпохи высокого барокко и более ранних эпох. Самой выдающейся реставрацией стало восстановление церкви Сан-Паоло фуори ле Мура, которая сильно пострадала от пожара 1823 года. Пио Ноно освятил новую базилику в 1854 году, но большой портик на фасаде храма был закончен только в начале XX века. Реставрация затронула почти все церкви, представляющие интерес с художественной точки зрения, и Пио Ноно проследил, чтобы на храмах, восстановленных по его приказу, были установлены мемориальные доски с его именем.

В XIX веке период упадка переживали не только архитектура, но и все изобразительное искусство Рима. Типичными для этой эпохи были довольно скучные работы Мариано Фортуни, который был очень популярен в годы правления Пио Ноно. Самым выдающимся скульптором периода неоклассицизма был Антонио Канова. Он создал надгробный памятник английским Стюартам в соборе Святого Петра, а также еще один монумент папы Клемента XIII в том же соборе (он стоит в проходе, ведущем в часовню Святого Михаила из правого трансепта). Но его помнят в основном как автора статуи Полины Боргезе (сестры Наполеона), которая теперь находится в галерее Боргезе. Полина, которая была самой веселой и живой из всех Бонапартов, изображена в типичной для нее позе, и контраст между полуобнаженным телом девушки с ее строгой прической и жеманной улыбкой кажется современному человеку весьма забавным.

Но, невзирая на грязь, деспотизм и художественный застой, в Рим продолжали тысячами приезжать пилигримы – и не только верующие, но и паломники другого типа: артисты, писатели и ученые. Многие из них являлись из Северной Европы и Америки; эти нетерпимые протестанты во время папских ритуальных представлений презрительно кривили губы, хотя их души, склонные к романтизму, таяли при виде меланхоличных руин и живописного хлама. В Риме побывал Лонгфелло; действие одного из знаменитых романов Готорна происходит в Риме. Из Флоренции приезжал Браунинг; некоторое время здесь жили Гуно и Лист – но самую прочную память о своем пребывании в Риме оставили после себя английские поэты Китс и Шелли.