Блудный сын, или Ойкумена: двадцать лет спустя. Кннига 3. Сын Ветра - Генри Лайон Олди

Бхимасена прислал пиратскую версию — к счастью, без левой нагрузки. Чувствовалось, что Чайтра — планета бедная и казенные средства находят у брамайнов лучшее применение, нежели приобретение легального софта.

«Обработка закончена».

В сфере ревел буйвол. Это был царь всех буйволов: рога, копыта, огонь из ноздрей. Да, огонь — Тиран ясно различал языки пламени, озарявшие морду гиганта. Огонь плясал и в глазах буйвола. Сперва казалось, что они просто налились кровью, но при увеличении становилось ясно: два натуральных костра, глубоко утопленных в костяное ложе глазниц.

Капардин, антис расы Брамайн. Его облик под шелухой.

Нетерпение снедало Тирана, но усилием воли он заставил себя не торопиться. Загрузить волновые слепки, ради которых он и запустил «антимашку»? Нет, рано. Надо проверить, как программа работает. С Капардином все получилось удачно. Теперь Набхиджа, еще один из брамайнских антисов. Программа съела радужный ком, с минуту подумала, переваривая...

Орел. Такой, что тень его накрыла бы Ларгитас.

Очень хорошо. Продолжим.

Рычит чудовищный лев. Синекожий исполин машет восемью руками. Вьюха и Кешаб. Облики брамайнских антисов Тиран заранее посмотрел в справочнике, где объемные голографические изображения сопровождались текстом с описанием и комментариями информателлы. Программа анимации работала безукоризненно. Бхимасена не подвел, не вставил в подарок хитрую бомбу.

Или все-таки вставил? Неужели бомба замедленного действия?!

«Загрузите новый волновой слепок антиса».

Тиран загрузил слепок Натху. У Тирана дрожали руки.

Здоровенный питекантроп носил венец на голове и гирлянду на шее. Вооружен питекантроп был зверского вида булавой. Сперва Тиран испугался — подсознательно он ожидал увидеть маленького мальчика. Но, приглядевшись, он обнаружил несомненное сходство черт лица у питекантропа и Натху, каким Тиран его помнил.

«Распознавание?»

«Да».

Программа вывела в отдельную сферу какой-то храм. Увеличение, наезд на двери. Алтарный зал. Резные барельефы на стенах. Приближение. Статуя знакомого питекантропа с булавой. У ног статуи, пав ниц, молились две женщины.

«Марути („Сын Ветра“). Одно из брамайнских божеств. Облик совпадает на восемьдесят девять целых три десятых процента».

Судя по процентам, программу разрабатывали гематры.

— Привет, Сын Ветра, — пробормотал Тиран. — Где тебя носит, а?

Сказать по правде, идентификация Натху была меньшим, что интересовало Тирана. Мальчика идентифицировали и без него, по характерному, известному заранее спектру. Ну, питекантроп. Это мало что добавляло к уже известной информации. Тиран искренне полагал, что девять десятых населения Ойкумены — питекантропы.

«Загрузите новый волновой слепок антиса».

Тиран ввел данные. Теперь на кону стоял больший куш.

В сфере возник брамайн самого неприятного вида. Если где-то и встречалась квинтэссенция террориста и киллера в одном флаконе, так Тиран сейчас смотрел на нее. Трезубец с остриями, заточенными под бритву, брамайн держал так, словно намеревался всадить его непрошеному соглядатаю в глотку. Темная кожа, синяя шея, густая борода. Черные волосы стянуты на темени в растрепанный пучок. Шкура леопарда через плечо. Кобра на поясе... Великий Космос! Живая кобра! Рептилия злобно шипела, программа со всей честностью бездушного софта транслировала звук.

Нет, не Вьюха, отметил Тиран. Не Капардин, не Кешаб.

«Поиск: облики антисов расы Брамайн».

Перед ним замелькали монстры и звери. Киллера с трезубцем среди них не было. Антис, которого брамайны не внесли в реестр? Скрытый от глаз Ойкумены, антис-инкогнито? В такое Тиран не верил. Киллер-то не юноша! Это сколько же лет его надо было скрывать, да так, чтобы другие антисы не заметили, не обмолвились, не доложили куда следует?

В общегалактический заговор антисов Тиран верил еще меньше. Оставалось предположить, что перед ним антис расы Брамайн, о котором раса Брамайн ни сном ни духом. Впору поверить, что киллера склепали ларгитасцы из той части Натху, которая Джутхани, а не Сандерсон. По матушке, значит, прошлись. Итак, таинственный антис-брамайн, неизвестный собственной расе, с трезубцем наперевес и коброй на изготовку конвоирует мальчика...

Куда?

И собственно, почему конвоирует?

Тиран вывел в сферу два облика: брамайна с трезубцем и питекантропа с булавой. Я бы поставил на питекантропа, подумал он. Тут еще неизвестно, кто бы кого отконвоировал.

«Загрузите новый волновой слепок антиса».

Очистив сферу, Тиран загрузил очередной файл.

Рога. Нет, не буйвол. Натуральные козлиные рога. Копыта, тоже козлиные. Ноги в космах рыжеватой шерсти. В руках — раковина. Нет, свирель. Нет, раковина. Инструмент все время менялся, словно не мог выбрать, кто он на самом деле. Вывороченные губы, чуть раскосые глаза...

Глаза? Губы?!

Тиран мысленно уменьшил губы до разумных пределов. Вернул глазам знакомый разрез. Наверное, все это могла и программа, но ему было недосуг ковыряться в настройках. Зачем, если и так ясно?

— Рад вас видеть, кавалер Сандерсон. А мы вас уже похоронили, знаете? Ничего, вы не первый, кого я хороню заочно.

В кабинете Тиран был один. Комиссар Рюйсдал прочно оккупировала медблок, и Тиран был ей за это благодарен.

* * *

Далеко от Ларгитаса, под знойным солнцем Чайтры, спасаясь от жары при помощи чахлого кондиционера, генерал Бхимасена смотрел на брамайна с трезубцем. Ян Бреслау был прав, программа антической анимации работала безукоризненно.

— Припадаю к вашим лотосным стопам, гуру-махараджа...

Генерал коснулся сферы. Палец вошел в голограмму и остановился вплотную к кобре, раздувшей капюшон. Казалось, кобра живая и готова укусить.

— Рад, что вы живы, гуру. Рад, что достигли своей мечты. Это ведь не коллант, правда? Не пассажирский коллант? Не знаю, что за козел там, рядом с вами, но вы сделали мой день. Живите и дальше, пожалуйста.

Горло сдавило. Бхимасена не знал, говорит он вслух или просто думает.

— Не подумайте, что я из-за кузнечика. Да, ваша жизнь — в какой-то мере и моя жизнь. Залог моей дальнейшей жизни. Все чего-то от меня хотят, слышали? Вы же не продукт ларгитасских технологий? Вы точно не продукт?

«Не называйте меня так, — откликнулся гуру издалека. — Между мной и Ларгитасом нет отношений производителя и производимого».

Бхимасена засмеялся.

* * *

— Добрый день, кавалер Сандерсон!

Комиссар Рюйсдал улыбнулась:

— Какая встреча! С воскрешением, юноша!

Перед комиссаром в сфере крутился радужный ком. Цвет за цветом, волна за волной, изгиб за изгибом — спектрограмма преобразовывалась в ментограмму. Волновой слепок антиса трансформировался в запись деятельности мозга, обладающего ментальными способностями. Когда преобразование подходило к завершению, все повторялось: ментограмма начинала обратный процесс трансформации в волновой слепок.