Драгоценности Медичи - Жюльетта Бенцони

– Не может быть?!

– Нет, может! Спроси у присутствующей здесь баронессы фон Этценберг, гостеприимство которой я умоляю тебя не отвергать!

– Сжалься надо мной, позволь мне уехать! Я по горло сыт всей этой историей! Почему ты заставляешь меня остаться?

Альдо положил руку на плечо Адальбера и, притянув его к себе, поглядел ему прямо в глаза:

– Потому что ты мне нужен! И ты сам не представляешь, до какой степени...

Адальбер слишком хорошо знал своего друга, чтобы хоть на секунду усомниться в его словах, когда тот попросил о помощи. Поэтому он без всяких протестов сел в автомобиль. Труднее оказалось убедить дворецкого Алисы отвезти багаж в «Белмонт-Кастл»:

– Я сильно опасаюсь, – заявил он Полине, – что и госпожа княгиня, и леди Рибблздейл будут крайне недовольны мной, если я нарушу отданный мне приказ. Последствия могут быть таковы...

– Что выставят вас за дверь? Да, насколько я их знаю, они на это вполне способны. Но в таком случае вы могли бы поступить на службу к нам!

– С величайшей радостью, госпожа баронесса может в этом не сомневаться, но... вашему Беддоузу это может не понравиться, да и мне самому не хотелось бы оказаться под его началом. К тому же есть еще и Клементина, горничная госпожи княгини...

– С которой вы не желаете расставаться? – со смехом сказала Полина. – Что ж, я вас вполне понимаю! Хорошо, я позвоню означенному Беддоузу, пусть пришлет наш грузовичок. Вы переложите багаж в него, а затем спокойно вернетесь в «Болье» и с чистой совестью скажете, что оставили вещи господина Видаль-Пеликорна перед офисом шерифа! Ваша хозяйка будет вполне довольна...

Через несколько минут Адальбер с некоторой робостью вошел в дом Белмонтов. Его появление прошло почти незамеченным. По-прежнему незримая Синтия все еще спала, Джон-Огастес находился на своей яхте, а великолепный Беддоуз с присущим ему сверхъестественным тактом сделал все, чтобы никто из слуг не увидел Адальбера в облике человека, только что выпущенного из тюрьмы. Комнату ему дворецкий подготовил в крыле, противоположном «Болье», а тем временем Морозини отвел его к себе, где он мог бы заняться своим туалетом, не дожидаясь прибытия чемоданов. Альдо позаботился даже о подносе с закуской, чтобы Адальбер перекусил перед еще далеким ленчем.

Адальбер безмолвно принял эти знаки внимания и сразу заперся в ванной комнате Альдо, который в нервном ожидании стал курить сигарету за сигаретой и издал вздох облегчения, когда его друг появился в голубом махровом халате, чисто выбритый, с влажными волосами и наконец-то ожившим взглядом: было ясно, что прежний Адальбер возродился. Он выпил три чашки кофе подряд, съел столько же тостов с маслом и толстым слоем апельсинового мармелада, выкурил предложенную Альдо сигарету, развалился в кресле и наконец сумел улыбнуться.

– Прежде всего благодарю тебя за то, что ты сделал! – сказал он. – У меня нет уверенности, что я это заслужил, поэтому чувствую себя полным идиотом! Да и выглядел я, наверное, не самым лучшим образом...

– Перестань, прошу тебя! Когда ты вытащил меня из турецкой тюрьмы в Стамбуле, я тоже был весьма несвеж! Ну что, забудем все и начнем сначала?

– С наслаждением! – воскликнул Адальбер. – А теперь рассказывай! На пароходе ты говорил мне о каком-то гарнитуре и убийце, у которого на совести как минимум три жертвы.

– Браво! Ты хоть почти не слушал меня, однако же все запомнил! Мне остается только объяснить тебе все обстоятельства дела...

В своей спокойной и точной манере, не упустив ни единой детали, Альдо стал излагать своему другу все события, ощущая себя чуть ли не Тераменом[36], но Адальбер слушал его с таким напряженным вниманием, что постепенно он сам воодушевился. Когда рассказчик дошел до признаний Агостино, археолог не выдержал:

– Это какая-то безумная история! В ней есть нечто средневековое. Каким образом в наше время и тем более в этой стране, слишком молодой и потому грубой, воскресла древняя легенда о девственницах, отдаваемых на заклание спрятанному Минотавру? Меня не удивляет, что шериф подкуплен и закрывает на все глаза, но ведь есть другие полицейские более высокого ранга, есть прокуратура...

– Есть также мафия с ее зловещим могуществом. Если твой Минотавр – кстати говоря, мне это сравнение очень нравится! – принадлежит к подобной тайной организации, к нему не подступишься...

– И ты, бедняга, безвинно вляпался в эту трясину?

– Вот почему я сказал тебе, что мне нужна твоя помощь. Риччи в очередной раз собирается жениться, и есть все основания предполагать, что сценарий повторится: непосредственно перед брачной ночью его вызовут куда-нибудь по срочному делу, а через несколько дней будет обнаружен окровавленный труп. Я хочу предотвратить такую развязку и все еще пытаюсь найти способ пробраться в этот смехотворный флорентийский дворец...

– Но ведь мы всегда можем что-нибудь предпринять вдвоем? Мне хочется поближе присмотреться к этому месту. Когда состоится свадьба?

– Не знаю, но оба предыдущих раза это всегда происходило 22 июля.

– В праздник Марии-Магдалины, евангельской грешницы? Такое совпадение не может быть случайным. Значит, жертвы – женщины легкого поведения, заслуживающие кары?

– О двух первых ничего не могу сказать. Но несчастная Жаклин в любом случае под это определение не подходит: она была наивной дурочкой и все еще верила в Деда Мороза. Что касается новой невесты, она отнюдь не ангел, и когда ты, как я надеюсь, получишь возможность увидеть ее, это станет самым большим сюрпризом в твоей жизни.

– Я с ней знаком?

– Мы оба с ней знакомы, и большого счастья нам это не принесло. Сейчас она называет себе Мэри Форсайт, но речь идет о нашей старой знакомой Хилари Доусон, называемой также Марго-Пирожок.

Адальбер вытаращил глаза:

– Не может быть!

– Еще как может! Волосы у нее потеряли прелестный серебристый скандинавский оттенок, который так тебе нравился, сейчас она скорее яркая венецианская блондинка, но это не настолько изменило ее, чтобы нельзя было узнать. И она чувствует себя очень комфортно в роли невесты, что меня весьма интригует. Хочет ли она завоевать положение в обществе, выйдя замуж за миллиардера и запрятав тем самым воровскую фомку в чулан, или же надеется провернуть чрезвычайно выгодное дельце, поймав в свои сети мужчину, в котором нет ничего привлекательного, кроме денег? Возможно, она намерена удрать с добычей, предварительно избавившись от него? Не сомневаюсь, она навела справки и должна знать о предыдущих браках Алоизия Чезаре.

– В этой истории с женитьбой есть что-то, чего я не понимаю: зачем надо доводить дело до этого?

– Ты хочешь сказать, зачем нужна свадьба? Этот вопрос я уже задавал себе. Не могу сказать, что нашел ответ, но мне кажется, все это связано с Бьянкой Капелло, поскольку Риччи женится лишь на тех девушках, которые более или менее на нее похожи. У Хилари сходства скорее меньше, чем у других, хотя она сделала все, чтобы максимально приблизиться к образцу.