Ангелы Калибана - Гэв Торп

— Убери меч, брат. — Император не повышал голос, но перекрыл шум, нараставший вокруг арены. Он расправил крылья и словно бы вырос над Легата Коллегиум, подавляя всех присутствующих своей могучей волей. Несколько секунд казалось, что от Кровавого Ангела исходит золотистый свет.

Эль’Джонсон медлил. Всезнающая ехидная ухмылка Конрада приводила его в бешенство. Один удар, и все будет кончено.

Снова взглянув на Сангвиния, Лев увидел величие и человечность брата.

Он опустил руку.

— Как пожелает мой господин.

— Ты должен был прийти к нам, брат, — сказал Ангел. — Довериться нам, нашим суждениям.

— У меня не было времени, — произнес Эль’Джонсон, понимая, что это слабое оправдание. — Возникла срочная необходимость в радикальных мерах.

— Это тебя не извиняет. — Следом Жиллиман обратился к Сангвинию: — Он нарушил прямой приказ. Лорд-защитник должен исполнять волю императора-регента, а не определять ее.

— Возможно, этим желает заниматься сам лорд-хранитель? — парировал Лев. — Не хочешь уступать место у штурвала?

— Да, Робаут, как насчет твоих амбиций? — радостно подхватил Кёрз. — Боишься соперников?

— Прикуси язык! — гаркнул Жиллиман. — Тебя еще ждет приговор!

— Приговор ждет меня с тех пор, как я открыл глаза на окутанном ночью Нострамо, — печально вздохнул Конрад. — Но никому из вас не хватит духу исполнить его. Все вы — трусы, которые лишь говорят о решимости, но не выказывают ее. Вы заставите меня мучиться, пока не придет ассасин с клинком. И не родилась еще та, что возьмет меч и принесет мне покой.

— Ни слова больше, — предостерегающе указал на него Сангвиний. Он несколько секунд изучал Эль’Джонсона, словно бы оседая внутри доспеха, после чего сложил крылья. — Клинок не может рубить помимо воли того, кто держит его. Нельзя, чтобы наши мечи управляли нами — они жестокосердные господа.

Ангел отвернулся и оперся рукой на подлокотник трона, словно от усталости. Для всех вокруг это движение заменило собой обвинительный вердикт.

— Отдай мне свой клинок, брат. — Робаут говорил тихо, но в притихшем амфитеатре его слова прозвучали раскатами грома.

Протянув руку, он подошел ко Льву.

Вновь посмотрев на Сангвиния, примарх Темных Ангелов убедился, что лишен поддержки. Кёрз оставался от него на расстоянии удара. Один взмах, и голова Конрада слетит с плеч. Вероятно, Жиллиман понял, о чем думает Эль’Джонсон, и шагнул вперед. Калибанец, полностью сосредоточенный на Ночном Призраке, вдруг обнаружил, что Робаут выхватил у него Львиный Меч.

Он повернулся, собираясь вернуть оружие, но застыл под взором брата, пылающим ледяной яростью. Подергивая скулами, примарх Ультрамаринов поднял клинок Эль’Джонсона обеими руками и резко опустил его на колено.

На глазах Льва его меч раскололся по долу на две половинки. Блеснув в искусственном солнечном свете, они выпали из разжавшихся пальцев Жиллимана и улеглись в белый песок у ног хозяина.

— Меч в оплату за клятву! — прорычал Робаут сквозь сжатые зубы. — Вот чего стоит твоя честь, «рыцарь Калибана».

Обойдя Эль’Джонсона, он взялся за цепь Кёрза. Ночной Призрак позволил увести себя, оглядываясь через плечо и улыбаясь опозоренному командиру Темных Ангелов.

Лев медленно наклонился, вытянул руку и подобрал половинки сломанного клинка. Печаль примарха сменилась гневом.

— Ты слаб! — крикнул он, ткнув обломками в сторону Жиллимана. — Галактику не завоевать лицемерием, брат. И оно не спасет тебя от Хоруса!

— Уходи, — послышался из-за спины калибанца голос Ангела. Эль’Джонсон немедленно пожалел о сказанном, вспомнив видение, что в последнее время терзало его господина. Лев шагнул к Сангвинию, но следующие слова императора остановили его. — Покинь нас, брат. С Триумвиратом покончено. Тебе нет места в Империуме Секундус.

Эль’Джонсон хотел возразить, но говорить больше было не о чем. Он вышел из Легата Коллегиум, ни разу не обернувшись.

Калибан

Гудение двигателей, от которого дрожала палуба, пробуждало множество воспоминаний. Меря шагами капитанский мостик «Копья истины», Астелян заново переживал кампании, в которых командовал почтенной боевой баржей.

Неулучшенных служителей, обычно наблюдавших за работой второстепенных систем корабля, временно отстранили от дел. Теперь экипаж мостика полностью состоял из верных Мериру легионеров, и они выжидающе смотрели на него с боевых постов.

— Какие будут приказы, первый магистр? Что ты намерен делать? — Галедан, как заместитель Астеляна, стоял чуть сбоку от него, на месте командира звездолета. Очень жаль, что Мелиан повел себя настолько наивно. Как славно бы вышло, если бы все трое воссоединились в прежних ролях.

— Мои приказы? — Терранин ухмыльнулся. — У меня под началом полностью боеспособное «Копье истины». Я могу делать, что пожелаю, старый друг. Если захочу отправиться к точке Мандевилля и покинуть убогий Калибан, так и поступлю. С боевой баржей и тридцатью тысячами космодесантников можно завоевать целый сектор.

Подойдя к штурманскому пульту, Мерир нажал несколько кнопок. Гололит-проектор вывел на главный экран объемное изображение ближайших звездных систем. Астелян с улыбкой повернулся к Галедану.

— Выбирай, — велел он.

— Магистр?

— Выбери систему, и я покорю ее для тебя. Даже переименую в твою честь. Галедания? Галедан Прим? Альфа-Галедия?

Его заместитель с нарочитой внимательностью изучил карту и потер подбородок.

— Почему бы нам…

Офицера перебил Бастуллан, следивший за показаниями сенсоров:

— Первый магистр, на орбитальных платформах скачок энерговыделения. Они набирают заряд.

— Обнаружено наведение орудий на «Копье истины», первый магистр, — добавил Галедан, заглянув Бастуллану через плечо.

— Первый магистр, как нам действовать?

— Кто-то нам не доверяет, — подняв бровь, заметил Астелян. — Оставайтесь наготове, но не будем накалять ситуацию.

— Входящий сигнал по командному каналу, первый магистр.

— Отвечу на него в стратегиуме, — сказал Мерир, направляясь к двери в боковой переборке. — Канал сара Лютера?

— Да, первый магистр.

Кивнув, Астелян вышел с мостика в стратегиум, и створки дверей с шипением сомкнулись за ним. Почти все помещение занимали различные когитаторы и пульты связи, в центре находился гололитовый стол. Подойдя к ближайшей приемной станции, Мерир включил визуальный поток. Вспыхнул дисплей, расположенный на уровне груди, в изогнутом стекле появилось серо-белое изображение Лютера. Терранин понял, что гроссмейстер у себя в кабинете.

— Назови хоть одну причину не сбивать тебя, вероломный пес! — яростно выкрикнул Лютер.