Крыло. Книга 5 - Вадим Александрович Оришин

Я мог стать чудовищем, пугалом всего цивилизованного мира, обращавшим города в прах, но не стал им. Наконец-то я достаточно могущественен, чтобы позволять себе милосердие.

Я аккуратно собрал механизм, чтобы несколько раз взвести затвор. Да, всё хорошо, затворный механизм свободно двигается по своим направляющим. Не могу сказать, делаю я реплику какого-то конкретного пулемёта или собираю своего монстра Франкенштейна, применяя известные мне технические решения. По сути, получается относительно лёгкий, всего девять килограмм, пулемёт под унитарный патрон. В правительстве республики ещё сомневаются, стоит ли вообще заморачиваться с этим самым патроном, ведь работают же чудовища-переростки с пулями-шариками и засыпкой пороха. Ничего, испытания продемонстрируют, в чём разница.

Большая часть парламента республики приняли новость о бескровной победе с радостью. В своих знакомых я не ошибся, Минато, а вместе с ним и Кушина, были счастливы, что я нашёл способ договориться. Но были и недовольные. Они пытались скрывать истинные чувства, но направленные на меня эмоции утаить практически невозможно. Я не стал их разоблачать, не время. Только запомнил. До них я доберусь позже, заработав авторитет и признание не только как Крыло, за счёт могущества и силы, но как Като, умный, расчётливый и дальновидный политик. Всему своё время. Эти умники хотели сделать из меня пугало, монстра. Они хотели, чтобы меня боялись, чтобы я не стал символом свободы и справедливости. Как наивно.

Сняв затворный механизм, я перешёл к полировке спускового. Там ещё оставались спорные моменты. Работа, тесты, снова работа. Я занимался этим не ради пользы республике, а просто потому что хотел. Поработаю над оружием, а затем переключусь на что-нибудь мирное. Разве мало направлений, куда можно приложить свои силы и технические способности? А магия...

С магией всё непросто. Мои способности вопросов не вызывают, нужно лишь время, чтобы я во всём разобрался, всё освоил. Но магия вообще... Я уверен, что мир не будет бесконечным. Моё появление, появление Крыла вызовет последствия, круги на воде, ответную реакцию. Магическая гонка вооружения, так сказать. Будут создавать новых одержимых и искать способы повторить меня, а лучше превзойти. Это неизбежно. Доктор Гатлинг думал, что положит конец войнам своим изобретением, а на деле лишь проложил путь новому оружию для следующих войн. Я не столь наивен и идеалистичен.

И потому пока Крыло исчезнет. Заляжет на дно. Ведь чем меньше обо мне знают, тем сложнее понять, в чём моя сила. На что я вообще способен. И как мою силу повторять. Сухой, рациональный расчёт. А мне тем временем надо внимательно следить за всем, что будет твориться вокруг.

Меньше всего хочу, чтобы сейчас вслед за мной появились десятки новых истинных магов. И пусть ни я, ни они сами по себе не будут обладать запредельным могуществом, которое я получал, убивая старых богов. Сами по себе ребята сопоставимой со мной силы станут проблемой и головной болью. Но они появятся, обязательно появятся. Это вопрос времени. Если худшая ситуация может случиться, она обязательно случится.

Я покрутил в руках спусковой механизм, прикидывая натяжение пружины. Пулемёт будет с цепным питанием. На фоне конкурентов с засыпкой пуль и пороха из вёдер будет выглядеть звездолётом среди кукурузников. Ничего страшного, я знаю, что делаю. Это не оружие дня сегодняшнего. Пулемёт покажет себя на следующей войне, а до неё у нас есть время. Много времени. Пройдёт немало времени, прежде чем страх перед неуязвимым полубогом пройдёт. Затем подготовка к войне, уже серьёзная, основательная. Это годы. Успеем и внедрить пулемёт, и построить в достаточном количестве.

Вчера говорил с Соней. Не поленилась приехать, вместе с ребёнком. У меня есть дочь, успел нагулять. А скоро будет ещё и сын, уже от Олимпии. К Соне не испытывал ничего. Собственные эмоции вообще существовали в другом измерении, я уже не мыслил, как человек. Прошлое осталось в прошлом. Моя волчица имела место в моей жизни. Соня — нет. Формально совсем без заботы я её не оставил, но себе не врал. Люди и одарённые вокруг меня — лишь смертные. Совокупно на две жизни мне идёт шестой десяток. Всего лишь шестой. Страннику, с которым я разговаривал в грязной камере, было намного больше. Его жизни при пересчёте давали больше тысячи лет. Он ещё пошутил между делом, что до отметки в две тысячи осталось меньше сотни лет. Рассказывал, как был киборгом, и потому протянул в одном технологическом мире почти три века. Однажды был духом и существовал чёрт знает сколько, но те годы он не считал, там всё было иначе. И это за десяток жизней.

Я живу шестой десяток и вторую жизнь и для меня уже смертные стали смертными. Просто смертными, сегодня есть, завтра нет. При этом я не поехал крышей, осознаю реальность, способен на эмпатию. Да чёрт возьми, я сейчас владею магической эмпатией, реально ощущая чужие эмоции, воспринимая их во всей возможной гамме. И сам я на эмоции более чем способен. Я способен любить, злиться, ненавидеть, прощать. Однако я более не человек.

Пружина встаёт на положенное место. Дёргаю механизм. На первый взгляд, он сложен, но на деле прост и надёжен. Ломаться нечему, нет узких мест, нет деталей, имеющих слабые места. Все детали можно делать штамповкой с минимальной обработкой. Сами притрутся при использовании. Пружинка разве что, но это мелочь, достать до неё несложно и заменить можно без разборки, просто оттянув затвор в крайнее заднее положение. Простое, как палка, оружие. И никакой магической обработки. Намеренно так делаю, чтобы показать, насколько чисто технически оружие превосходит все имеющиеся образцы. Потом, конечно, добавим и обработки, в основном для повышения износостойкости деталей. Потенциал для модернизации на несколько десятков лет вперёд.

Отложил оружие, на сегодня достаточно.

Я вышел из мастерской. Обычный работяга, на которого не обращают внимание прохожие. Но я чувствую их. В меня верят. О защитнике республика знает каждый. Все эти люди надеются, что я встану на защиту, если что-то произойдёт, и это даёт мне силу. Иронично.

Путь до съёмного дома не занимает много времени. На первом этаже меня встречает слуга. Республика, конечно, общество равенства, но есть уважаемые господа. А слуга — не такая уж плохая работа. Мужчина сообщил, что всё хорошо и никаких происшествий не случалось. Олимпия много спит. Белый Змей лично наблюдает за развитием ребёнка, академический интерес, чтоб его. Но мы оба знаем, что я с ним сделаю, если учёный позволит себе хотя бы мысль поставить науку превыше здоровья моей волчицы и нашего ребёнка. Поэтому я доверяю Змею.

Поднимаюсь в