Поцелуй врага - Моника Маккарти

Что же она с ним вытворяет? Неужели любить означает терпеть все эти муки? Чего она добивается?

— Небезразлична? Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Я люблю тебя. И ты думаешь, я хочу причинить тебе боль?

В глазах Катрины сверкали непролитые слезы.

— Не думаю, что тебя беспокоит, кому ты причиняешь боль. Наверное, правду о тебе говорят, что ты жестокий и беспощадный Каратель.

Ее выпад больно ранил его. Джейми стиснул зубы. Тщательно сдерживаемый гнев вырвался на свободу и заплескался вокруг, как знамя на ветру. Он притянул Катрину к себе, не вполне представляя, что собирается сделать.

— После всех этих месяцев… ты действительно так обо мне думаешь?

Катрина, видно, поняла, что зашла слишком далеко. — Не хотела бы, но что еще я должна думать, когда ты не слушаешь разумных доводов?

— Я слушаю, но у меня есть долг и обязанности.

— А как же твой долг и обязанности в отношении меня? Или я вообще ничего не значу?

— Конечно, значишь. — Джейми отпустил ее и отступил.

Это был путь в никуда. Он спросил себя, смогут ли они хоть когда-нибудь преодолеть разделяющий их барьер. Ему хотелось думать, что любви будет достаточно, но теперь он уже в этом сомневался.

— Ты сказала, что не хочешь, чтобы я обращался с тобой как с ребенком, Катрина. Ты хотела увидеть реальный мир во всей его сложности, где решения не всегда очевидны. Что поделаешь, это так. Я знаю, сейчас ты этого не понимаешь, но я делаю это ради тебя.

Катрина покачала головой. Подбородок ее дрожал.

— Ради меня? Ты напрасно стараешься убедить себя, что делаешь это ради чего-то другого, кроме самого себя и своего драгоценного долга перед кузеном. Ничего удивительного, что ты так одинок. Никто не может вклиниться между вами.

Джейми сжал губы, пытаясь сохранить спокойствие, но битва была уже проиграна.

— Одно никак не связано с другим.

— Напротив, связано. Ты ставишь долг перед кузеном выше своей любви ко мне.

— Боже милостивый, чего ты от меня хочешь? — резко спросил он.

— Тебя. — Она взглянула ему в глаза. — Что, если я попрошу тебя выбирать между нами? Ты выберешь меня, Джейми?

Он смерил ее долгим, пронизывающим взглядом.

— А разве ты не ставишь своего преступного брата выше меня? Что, если я тоже попрошу тебя выбирать — или брат, или я?

Как он и ожидал, ответом на его ультиматум было молчание. Подобный выбор был немыслим для обоих. Жизнь и любовь совсем не так просты.

И если Катрина не в силах этого понять, пошло оно все к черту. Джейми очень надеялся, что до этого не дойдет, что жена не потребует от него невыполнимого.

Джейми давно был на взводе, как натянутая тетива лука. Чувствуя, что сорвется, если останется хоть минутой дольше, он сказал:

— Похоже, моя дорогая жена, мы зашли в тупик.

Пристально взглянув на нее на прощание, он резко повернулся и направился к двери.

Сердце Катрины едва не выскочило из груди, ее охватила паника. Муж собирался ее покинуть. Отчаяние и безысходность захлестнули ее. Нужно было срочно предпринять что-то, чтобы остановить его.

— Джейми!

Он остановился перед дверью, но не обернулся. Его застывшая спина свидетельствовала о непреклонной, решимости.

Внезапно задохнувшись от беспомощности, Катрина сжала пальцы, цеплявшиеся за юбки. Но тут же взяла себя в руки. Она не должна сдаваться. Не для того она столько вынесла за последние несколько месяцев, чтобы сейчас все рассыпалось в прах. Она не допустит, чтобы до этого дошло. Она не хотела потерять Джейми, как не хотела потерять и своих братьев. Неужели они вместе не сумеют найти какой-то приемлемый выход?

— Пожалуйста, — сказала она. — Не уходи.

Он медленно повернулся к ней.

— Я устал спорить с тобой, Катрина. Давай прекратим, пока не наговорили друг другу лишнего.

Катрина подошла к мужу и остановилась прямо перед ним. Достаточно близко, чтобы почувствовать исходящий от него жар — свидетельство бушующего внутри огня Тело ее отреагировало мгновенно, как бывало всегда, когда они находились рядом. Катрину охватила дрожь, по коже побежали мурашки в ожидании его прикосновений. Ей хотелось пробежаться ладонями по его широкой груди, ощущая теплый бархат кожи над крепкими, рельефными мышцами.

Он завладел ее душой и телом, и все ее существо требовало воскресить близость, искать спасения в той глубокой связи, неоспоримом родстве между ними, которое нельзя было отрицать.

— Я тоже не хочу с тобой спорить. — «Я хочу, чтобы ты обнял меня. Чтобы сказал, что все будет хорошо». Катрина склонилась к нему, упиваясь его особым, мужским запахом. Она поднялась на цыпочки и обвила руками его шею. — Мы не должны ссориться.

Страсть, сдержанность и незатихающий гнев бушевали в его груди.

— Не должны?.

Катрина покачала головой.

— Я люблю тебя, и если ты меня любишь…

— Люблю, черт побери! — рявкнул он. — Если бы ты только знала, как сильно!

Каждый мускул его мощного тела напрягся, и Катрина поняла, что он еле сдерживает себя. Ноздри его раздувались, когда она приблизила свои губы к его рту. Катрина терпеть не могла, когда он становился таким — холодным, безжалостным воином. Человеком, которому никто не нужен.

Ей хотелось, чтобы он нуждался в ней так же отчаянно» как она нуждалась в нем.

Ей хотелось осыпать поцелуями твердую линию его небритого подбородка, пока он не смягчится. Вместо этого она пригладила ладонью мягкую шерсть его большого килта на плече, отметив, как удивительно синие с зеленым и серые цвета пледа оттеняют его глаза. Взгляд ее снова задержался на пряжке с эмблемой вождя Кемпбеллов. Голова вепря словно напоминала обо всем, что стояло между ними.

И почему все должно было так запутаться?

А может, все не так уж сложно? Возможно, в его объятиях все прояснится. Он позаботится, чтобы ничто не смогло разделить их. Может быть, если он узнает, как сильно она его любит…

— Тогда покажи это, — прошептала она. — Прошу тебя.

Катрина прильнула к мужу, и он застонал. Его рот завладел ее губами, и жаркая страсть вырвалась наружу, мгновенно поразив обоих, как удар молнии. Они слишком долго не были вместе. Это был отчаянный, дикий порыв, словно оба стремились удержать что-то, неотвратимо ускользающее от них.

Катрина с тем же пылом ответила на его поцелуй. Восхитительный вкус его губ горячил ей кровь, пробуждая неутолимую жажду. Тоска и гнев, терзавшие ее всего несколько минут назад, исчезли без следа, вытесненные из сознания мощными потоками желания.