Вынужденный брак - Екатерина Кариди

Ему хотелось зарыться в нее целиком и не покидать никогда. Хотелось потянуть удовольствие, тянуть еще и еще. Как можно дольше. В конце концов, время есть, им и десяти минут хватит, чтобы одеться.

Но не учел, что его страсть уже зажгла и её. Застонала, выгнулась, стискивая его бедрами, вцепилась коготками, в плечи. И будто гладкая перчатка сжала и стала гладить его изнутри. Долго ли тут выдержишь. Сам не заметил, как взорвался нахрен. Пропал, утоп в этом огненном меду.

Потом добирал, додавал ей, покачивался, ласкал собой, нежил. Шептал:

- Куда ты хочешь? Хочешь в Венецию? В Париж? В Рим?

- Хочу... чтобы ты был рядом, - выдохнула она.

А ему от этого хрипловатого шепота, но больше от смысла слов, словно сладкой судорогой хлестнуло по хребту. Много ли надо, чтобы обоих накрыло волной снова.

В конце концов, пришлось с сожалением вставать и наперегонки бежать в душ. В итоге мылись они вместе. Но уже просто мылись и собирались. Время.

***

Пока ехали к маме, Лиза волновалась. С одной стороны, вроде же все хорошо, отец сказал, динамика положительная. С другой - так страшно было увидеть, поверить и обмануться. И еще.

Ей конечно, хотелось показать маме Марка. Лизе казалось, что он просто не может маме не понравиться. Но все равно, ну а вдруг...

Еще и предстоящая встреча с отцом. Лиза отчего-то стеснялась, хотелось спрятать горевшее лицо, ей казалось, все видят что они с Марком были вместе.

В общем, утро вышло полное противоречивых чувств и впечатлений.

Когда подъехали к клинике, им сообщили, что Серов забрал больную и сейчас они на прогулке в парке.

- Вас проводить или вы подождете здесь? - передал врач через одного из тех бессменно - незаменимых адвокатов.

Лиза не успела, за нее ответил Марк:

- Будьте любезны проводить нас.

Они шли по чистенькой, ухоженной территории клиники, потом свернули в парк, но Лиза ничего этого толком не помнила. Увидела в отдалении, как отец катит коляску по усыпанной листвой дорожке и инстинктивно крепко сжала руку Марка. Вскинула на него взгляд, словно извиняясь, а увидев одобрение и согласие в его глазах, побежала к маме. Бегом. А та уже поднялась из коляски ей навстречу. Обнялись. Плакали сначала, конечно.

- Как ты? - все не могла поверить Лиза.

- Хорошо, - сказала мама, гладя её по щеке. - Сейчас, когда вижу вас, особенно хорошо.

***

Интимный момент, слишком тонкий, чтобы мешать. Марк стоял в отдалении и смотрел, как обнимает его Лиза худенькую женщину. И думал почему-то о том, что жизнь не вечна, и уж тем более не вечны обиды, чтобы о них помнить.

К нему, вороша опавшие листья, шел Серов. Подошел, протянул руку для рукопожатия и встал рядом. Теперь они оба смотрели на своих женщин. Недолгое молчание, тишина парка, птицы.

Потом Марк повернулся к нему и начал:

- Феликс Альбертович...

И пауза.

Старик смерил его с головы до ног и вскинул бровь. Мол, начал - говори. Но Марк не спешил, хотелось хоть немного за потраченные нервы отыграться. Но это дохлый номер, терпеж у железного Феликса был железный. Он просто отвернулся в сторону, как будто ничего.

Вообще-то, у Марка было много вопросов, но начать он решил с того, что его подспудно беспокоило:

- Что это ты говорил про мало времени? Не хочешь объяснить?

Серов повернулся к нему, желтоватые глаза блеснули интересном.

- Скажи лучше, сынок, ты доволен жизнью?

Потрясная привычка отвечать вопросом на вопрос. Но сейчас Марк, пойманный врасплох, просто не мог не ответить, знал же, что тому уже обо всем доложили в подробностях. Честно кивнул, не в силах скрыть отблески огня в глазах.

И да. Да. Да! Он был доволен жизнью! Он был под завязку переполнен.

Но вот такие вступления из уст этого интригана и манипулятора могли кого угодно заставить напрячься и усомниться. И как-то не сулили ничего хорошего.

- Что было дома, пока я... - он прокашлялся, скрывая невольное подозрение, что тесть неспроста темнит. - Туда-сюда ездил. Какие новости?

Серов глянул на него искоса. Насмешливо, в лучших традициях. И проговорил:

- Новости? Ну есть у меня для тебя новости...

Новостей у Феликса Серова было много, хороших и разных. Да и дел хватало тоже. И если по порядку, то...

Отправив драгоценного зятя к дочке в Мюнхен, он вчера наведался к супруге. Осуществлять свой план.

Естественно, «радостная» встреча повторилась один в один. Лариса снова встречала его в холле и при виде его чуть не искрила от злости. Но слишком уж хорошо знал Феликс женщину, с которой жил больше тридцати лет.

Так что, когда Лариса в очередной раз выплюнула ему в лицо, как она его ненавидит, просто посмотрел на нее задумчиво. Ничего не ответил. Просто посмотрел без своей обычной насмешливости. И она осеклась, словно потеряла нить.

- Пойдем ко мне, Лариса, - тихо сказал.

Он ведь звал её не в кабинет. В свою спальню. И женщина поняла это.

- Зачем? - проговорила недоверчиво и подобралась.

Так словно испугалась чего-то. Феликс хмыкнул мысленно, они ведь не были вместе уже... Черт знает, он уже и не помнил, когда это в последний раз было. Понятно, что после стольких лет взаимной ненависти и вражды подобное приглашение выглядело глупо и неуместно. И потому интриговало до крайности.

Пожал плечами.

- Посидим, поговорим.

- Иди к черту!

- Ну же. Ты что, боишься?

Она смерила его испепеляющим взглядом и первой пошла вперед. А Феликс пошел следом. Напряжение между ними было буквально осязаемым, и в нем, в этом напряжении столько горечи, желчи, убитых надежд. Казалось, ловить тут нечего. И все же...

У двери в его спальню она остановилась. Молча взглянула ему под ноги и замерла, вздернув побдородок. Застарелая обида звенела в ней. Потому что она до этого не бывала в его комнате? Потому что сделала все, чтобы отравить его жизнь? Потому что ненавидела? Тогда откуда обида?

Он открыл дверь и пригласил её жестом.

- Проходи. - а сам зашел следом и закрыл за ними дверь.

Женщина бегло окинула комнату взглядом, стараясь не выказать своего интереса, быстро прошла в центр, повернулась к нему и спросила:

- Говори, что тебе нужно.

Феликс не спеша прошелся до кровати, сел на нее и похлопал рядом с собой.

- Присядь, Лариса, посидим.

Она аж дернулась. Сжала кулаки и напряглась.